Читать книгу "Ютланд и Мелизенда - Юрий Никитин"

– Мы вантийцы, – рассудительно сказал Иглас, – мудрый и просвещенный народ!.. Мы в стороне как от нечестивой магии куявов, так и безумной отваги артан. У нас единственно верный путь к величию. Посмотрите, что с Куявией и Артанией!.. Оба великих царства в руинах, потеряли лучших героев, земли обезлюдели настолько… настолько…

Он погладил длинную бороду, замолчал, стараясь подобрать слово поточнее.

Корвинус скромно и учтиво подсказал:

– Что нам даже украсть нечего.

– Что нам даже украсть… – повторил Иглас машинально, спохватился, посмотрел на соратника по Тайному Совету великого тцара с укором, дескать, не вслух же такое, у принцессы дурная привычка подслушивать заседания, но Корвинус ответил бесстыжим взглядом, дескать, принцесса уже не ребенок, должна знать, как работает политика, – что даже украсть было бы нечего, если бы мы пали до такого уровня диких дикарей.

– Диких дикарей, – повторил Корвинус с заметным удовольствием. – Хорошо сказано, мудрый и великочтимый Иглас. Должен заметить, между этими дикими дикарями, Артанией и Куявией, ожидаем новый конфликт. Конечно, дикий. Сейчас оба царства в руинах, но наши люди сообщили, что умирающий Скилл, тцар и властелин Артании, неосторожно… если с нашей точки зрения, завещал трон своему сыну Трояну.

Велизар, великий тцар Вантита, пророкотал с высоты трона властным голосом абсолютного правителя:

– Артанией пока что правит Совет Старейшин! А когда у власти старые и мудрые, откуда война?

Советники умолкли, властелину Вантита возражать можно, но для приличия стоит делать паузу, словно тщательно обдумываешь его мудрые слова, хотя Велизар известен больше добрым нравом и не свойственной владыкам беспечностью, но не так почитаемым глубокомыслием.

Корвинус, самый старший по возрасту тцарский советник, покосился на распахнутое в цветущий сад окно. На ветвях раскачиваются и весело щебечут птички, чирикают и дурачатся, им хорошо, а здесь, в личном кабинете тцара, уже очень немолодые люди заседают с утра, хотя подоспело время обеда.

– Троян подрастет, – напомнил он после необходимой паузы. – А с ним и поколение молодых героев, которым, как воздух, необходимы подвиги!.. Еще очень важно учесть, что Скилл, умирая, завещал сыну объединить Артанию и Куявию, так как Троян рожден знатной куявской женщиной из рода правителей Куявии. А какое объединение возможно без большой крови?

Иглас взглянул на великого тцара, тот сидит неподвижно, вид отстраненный, явно снова думает о любимой охоте на оленей и кабанов, сказал с тяжелым вздохом:

– Вы правы, мудрый Корвинус, это самое для нас опасное.

Велизар снова промолчал, лишь с неудовольствием оглядел советников из-под насупленных мохнатых бровей. Их четверо, но, как обычно, двое слушают, готовые в любой момент вмешаться с уточнениями или даже возражениями, однако Иглас и Корвинус взвешивают каждое слово.

Корвинус уточнил:

– Достопочтенный Иглас говорит о знаменитом Иггельде?

Иглас вежливо поклонился и ответил со вздохом:

– Да, мудрый Корвинус, сын Торквема. Опасность усугубляется тем, что нынешний тцар и правитель Куявии, великий Иггельд, Повелитель Драконов, взял в жены Блестку, родную и любимую сестру Скилла, Придона и Ютланда…

– И теперь он сам, – досказал за него Корвинус, – может претендовать на власть и в Артании. Или на некое управление ее делами, чего ни за что не допустят гордые артане.

Молчавший долгое время Велизар проговорил веско с высоты трона:

– А вы не подумали, что обнищавшие артане и куявы могут объединиться, чтобы напасть на богатый Вантит?.. Самый простой и легкий способ поправить свои дела.

Иглас и Корвинус переглянулись с самым встревоженным видом, словно такая мысль в головы не приходила и только великий тцар своей великой мудростью узрел во тьме сомнений эту великую истину. Они же трезвые и разумные люди, но это не значит, что такая дикая мысль не придет в голову диким артанам, которые плохо рассчитывают последствия своих опрометчивых поступков, но воюют очень хорошо.

– Артане могут, – пробормотал Корвинус, хотя в голосе звучало сомнение, – но, ваше величество, неужто и просвещенные куявы?

Велизар величественно наклонил голову, рубины и сапфиры в золотой короне засверкали в свете факелов ярче.

– Могут примкнуть к артанам, – произнес он веско, – чтобы продемонстрировать мир, дружбу и союз. Война дорого обошлась Куявии, второй такой не захотят. Да и в союзе могут пограбить здесь… Куявы хоть не воинственные, но практичные. Выгоды не упустят.

– В этом они близки вантийцам, – согласился Корвинус. – Это артане могут воевать только ради славы, подвигов и доблести, а куявы лишь ради выгоды, в чем бы та ни была…

Дверь распахнулась, страж на входе пытался поймать вбежавшую Мелизенду, но принцесса, быстрая и ловкая, как лесной зверек, умело ускользнула из его рук.

Велизар зарычал, развернулся на троне с самым грозным видом, а Мелизенда прокричала на бегу:

– Вы все забыли, что решение было здесь, на пороге дворца!..

Велизар рыкнул:

– Твое своеволие перешло все границы! Мало того, что подслушивала, так еще и…

Двое стражей подбежали к Мелизенде, огромные и крупные, особенно рядом с ее хрупкой фигуркой, ухватили за руки.

Корвинус сказал миролюбиво:

– Ваше величество, не решайте так сразу и бездумно, будто вы из диких артан родом. Ваша не по годам мудрая дочь высказала интересную мысль. Случайно, конечно, у женщин, даже таких юных, это от чувств, а не от глубокого расчета, но попала в точку.

Велизар перевел на него разгневанный взгляд.

– Говори быстрее!

– Ютланд, – напомнил Корвинус с несвойственным его возрасту величавым видом и торопливостью. – Ютланд, о котором, если я правильно понял, говорит принцесса! Именно он может нарушить все планы. Как куявов, так и артан.

Велизар спросил мрачно:

– У них уже есть планы?

– Нет, конечно, – ответил Корвинус уже рассудительно и с привычной для осторожного тцарского советника неспешностью, – но дети взрослеют быстро, а каждое поколение требует своей войны!.. Таинственный мальчик Ютлан превратился в еще более загадочного и опасного Ютланда. Здесь во дворце хорошо помнят его появление!.. А ему, как мы еще тогда поняли, только-только исполнилось четырнадцать.

Иглас скорбно сказал из своего кресла:

– Это объясняет, почему у него не было оружия… если не считать им охотничий лук.