Читать книгу "Потерянный флот. Неустрашимый - Джэк Кэмпбел"

— Храни нас предки, — прошептал кто-то.

— Боюсь, что капитан Фалько повредился рассудком гораздо сильнее, чем мы предполагали, — спокойно произнес капитан Дьюллос.

Гири осторожно сказал:

— Капитан Фалько, «Триумф» был уничтожен, когда прикрывал отход ваших кораблей из звездной системы Видха.

Фалько заморгал и перестал улыбаться.

— Видха? Я не был там. Это же территория Синдиката. Что там делал «Триумф»?

Над столом пронеслись вздохи удивления.

— Следовал за вами, — отрезал Тулев.

— Нет, — поправил его Фалько. Затем помолчал немного, прежде чем снова заговорить. — Мне необходимо связаться с сенатом Альянса. Выиграть войну возможно, и я знаю, как это сделать.

Гири почувствовал горький привкус во рту, когда включил связь и заговорил с охранниками на «Бойце».

— Удалите капитана Фалько с собрания и верните его в каюту. — Фигура Фалько, который снова нахмурился, исчезла. Гири ненадолго прикрыл глаза. Как он может судить человека, который сошел с ума? Дьюллос был совершенно прав, когда сказал, что Фалько развалится на части, оказавшись лицом к лицу с руинами своих фантазий, которые помогали ему держаться в трудовом лагере Синдиката. Фантазии встретились с реальностью у Видхи, и когда фантазия погибла, реальность Фалько тоже рассыпалась. Возможно, Фалько не смог справиться с реальностью, в которой не являлся спасителем Альянса.

Как бы ни больно было наблюдать за поведением капитана Фалько, это хотя бы убедило всех, что Сражающийся Фалько был не в форме для командования.

Вновь открыв глаза, Гири сфокусировался на Керестесе, Ньюмосе и Фарезе.

— Вам есть что сказать?

Ньюмос ответил как обычно высокомерно:

— Мы следовали приказам старшего по рангу офицера. Мы не сделали ничего противозаконного. Нас не за что судить.

— Не за что? — Гири почувствовал, как в нем бурлит еле сдерживаемая ярость. — Вы прекрасно знали, что капитан Фалько не являлся частью командования этого флота. Вы знали, что флот направлялся к Сенсиру. Вы слышали мои команды вернуться в строй.

— Капитан Фалько проинформировал нас о том, что мы проводим ложный маневр, и ваши приказы являются частью плана, — ответил Ньюмос. — Он настоял на том, что мы должны сохранить все в тайне и обсуждать это только с капитанами крупных боевых кораблей.

Голос капитана Тулева был холоднее межзвездной пустоты.

— Из которых, за исключением вас троих, все мертвы, а человек, который, как вы говорите, вам это приказал — безумен. Очень удобно.

Ньюмос, казалось, был действительно возмущен.

— Мы не могли знать, что офицер высшего ранга потерял связь с реальностью, и следовали его приказам, как того требует долг. Как вы смеете ставить под сомнение мою честь?

— Вашу честь? — спросил Гири, вполне отдавая себе отчет в том, насколько резко это прозвучало. — У вас нет чести. Вы не только нарушили клятву Альянсу, не только ослушались приказов перед врагом, но теперь еще и врете, опираясь на молчание мертвых офицеров и поврежденный рассудок командующего.

— Мы требуем военного суда, — настаивала впервые заговорившая капитан Фареза с выражением еще более ядовитым, чем помнилось Гири. — Это наше право в соответствии законом Альянса.

— Военный суд? — поразился капитан Дьюллос. — Чтобы вы могли притворяться невиновными, основываясь на секретных приказах, предположительно отданных капитаном Фалько? Чтобы вы могли отрицать свою ответственность за то, что случилось с двадцати шестью военными кораблями Альянса? Чтобы вы смогли отрицать роль, которую сыграли в смерти их команд? У вас совсем стыда нет?

— Нам нечего стыдиться, — заявил Ньюмос так же гордо, как и всегда.

— Мне бы стоило вас сейчас пристрелить. — Гири не сразу понял, что эти слова произнес он сам. И осознав, что сказал, он понял, что может сделать это. Офицеры, обвиняемые в бунте перед лицом врага, найдут мало защитников, и у них не будет друзей на территории Альянса. Во всяком случае, у Ньюмоса и Фарезы, казалось, не осталось друзей здесь, хотя, наученный горьким опытом, Гири знал, что друзья таких людей, как Ньюмос, могут находиться в тени. Но они не были Фалько, у которого был запас военной славы из прошлого и нынешний поток из страха и жалости, чтобы вызвать сочувствие.

Он мог сделать это. Мог отдать приказ. Мог даже забыть о военном суде, не говоря уже о трибунале. Как командир флота, он мог вынести приговор без участия присяжных. Кто попытается его остановить здесь и сейчас? А когда они вернутся на территорию Альянса, кто поставит под сомнение правомерность его действий? Кто будет оспаривать его решения, когда он, именно он, приведет флот домой? Никто в Альянсе просто не осмелится.

Он мог расстрелять Ньюмоса. И Фарезу. Может быть, даже Керестеса, хотя тот, казалось, даже пули не стоил. Никто не сможет его остановить. Ньюмос получит, что заслужил. Справедливость восторжествует, и это случится быстро. К черту условности.

Это было очень соблазнительно, потому что казалось таким правильным, а ярость внутри него требовала выхода.

Гири медленно и глубоко вздохнул. «Так вот каково жить, будучи Блэк Джеком Гири. Делай что хочешь. Сам устанавливай правила. Я герой. Герой Альянса. Герой этого флота. И я так сильно хочу заставить Ньюмоса и Фарезу заплатить за то, что они сделали.

Настолько сильно, что готов воспользоваться властью, к которой, как я клялся, не испытываю тяги? Настолько сильно, чтобы действовать как главнокомандующий Синдиката? Настолько сильно, чтобы превратиться в человека, которым меня считает Виктория Рион? Этому ли я учил всех людей здесь, говоря о том, что правильно? Настолько сильно, чтобы обходить правила самому, потому что причина кажется мне достаточно веской? Фалько хотя бы искренне верил в то, что может нарушать правила потому, что он особенный, единственный, кто может спасти Альянс. У меня такого оправдания не будет. Я бы сделал это потому, что другие думали, что я особенный, сам в это не веря».

Он взглянул туда, где сидела Рион. Она наблюдала за ним, с бесстрастным выражением лица, но её глаза, казалось, были готовы прожечь его насквозь. Она знала, о чем он думал, знала, что чувствовал.

Гири старался не смотреть на Ньюмоса, зная, что не сможет удержаться от того, чтобы отдать приказ, продолжая видеть его уродливую гордыню.

— Но не стану. Все пройдет в соответствии с буквой закона и правилами флота. Обвинения будут предъявлены. Если обстоятельства позволят, военный суд состоится до нашего возвращения на территорию Альянса. Если нет, то вы будете переданы властям Альянса со списком обвинений подписанным мной.

— Мы требуем, чтобы нас освободили, — настаивала Фареза. — Для этого незаконного задержания нет никаких оснований.

— Не провоцируйте меня, — предупредил её Гири, понимая, что Ньюмос и Фареза, скорее всего, испытали бы удовлетворение, заставив его поступиться своими принципами и убить их. «Не получится. В этом вы не победите. Не сегодня. Каждый день я буду засыпать и просыпаться, зная, что мог заставить их ответить. Помогите мне, предки, избежать соблазна отомстить этим двоим и идиоту Керестесу». — На ваших руках кровь солдат Альянса, — произнес Гири, — если бы у вас была честь, вы отказались бы от своих полномочий со стыдом. Если бы у вас была смелость, вы бы остались и дали «Триумфу» уйти. — Он пользовался своей властью, чтобы ругать их сейчас, когда за их спинами стояли охранники, и им не оставалось ничего, кроме как слушать. Пользоваться властью было слишком легко. Вызвав охранников Ньюмоса, Фарезы и Керестеса, он удалил их с собрания.