Читать книгу "Мистериозо - Арне Даль"

— Могу добавить, что она, по всей вероятности, финского или финско-шведского происхождения, — добавил Йельм. В трубке раздался гудок.

— У меня звонок по второй линии, — сказал Хультин. — У тебя есть еще что-то важное?

— Секретарша из Росунда. Она не отвечает на звонки.

Голос Хультина на время пропал. Йельм остался сидеть в машине в томительном ожидании. Подъехал Сёдерстедт на своем «вольво» и остановился рядом. Раздался телефонный звонок. Оба подняли трубку.

— Это я, — сказал Хультин. — Говорю в режиме конференции. У меня на линии Черстин.

— Алло, — послышался голос Черстин Хольм из Альготсмола. — Я только что провела подробную беседу с Леной Лундберг. В течение нескольких месяцев она то и дело контактировала с Андерсоном. Она и в самом деле утаивала это от нас. Андерсон сказал только, что ему нужно сделать очень важное дело. А затем он вернется домой, и все будет по-старому. Как мы и предполагали, Лена не решилась рассказать ему о своей беременности.

— Дальше! — хмуро поторопил ее Хультин.

— Я вынуждена упоминать детали. Брат Лены живет в Стокгольме, и когда в последний раз он приезжал навестить ее, это было за несколько недель до происшествия в банке, то рассказал к слову, что сестра его коллеги по работе уехала по контракту в США и оставила пустовать свою квартиру в Стокгольме. Это то, что вспомнила Лена. Она забыла, как зовут уехавшую в Америку девушку, но уточнила у брата: Анна Вильямсон. Квартира находится в районе Фиттья. Остальное за вами.

— Отлично сработано, — похвалил Хультин.

— А как сама Лена? — спросил Йельм.

— Лена только сейчас начала подозревать, что между всеми этими фактами есть какая-то связь. Она так себе.

— До встречи, — сказал Йельм.

— Никуда не суйся, чтобы не получить пулю, — ответила она и пропала.

— Вы еще здесь? — спросил Хультин. — Отъединяйтесь, я узнаю адрес.

Йельм и Сёдерстедт снова оказались изолированными от мира в своих авто.

Телефон Йельма зазвонил. Но Сёдерстедт у себя в машине не взялся за мобильный, это было видно через стекло машины. Наверное, это не Хультин.

— Наконец-то, — услышал Йельм возле своего уха голос Чавеса. — Не поверишь, у меня украли телефон! Мне только что вернул его один наркоман. Что случилось за это время?

— Ты кстати, — ответил Йельм. — Где ты?

— На площади Сергельс Торг. У меня был чертовски трудный день. Я и не думал, что преступный мир Стокгольма так… велик.

— Отключись, я перезвоню тебе через несколько секунд. Хультин узнает адрес Йорана Андерсона.

— Тьфу, черт, — ответил Чавес и исчез.

Телефон тут же зазвонил снова. Йельм видел, как Сёдерстедт тоже нажал на кнопку своего мобильника.

— Алло, — произнес Хультин. — Квартира Анны Вильямсон находится на Фиттьявэген, 11 четвертый этаж.

Йельм громко рассмеялся.

— Что такое? — раздраженно спросил Хультин.

— Игра случая — ответил Йельм, заводя машину. — Это соседний дом с моим бывшим полицейским отделением.

Они доехали до площади Сергельс Торг, где подобрали Чавеса. Он вскочил в «мазду» Йельма, который тут же представил ему в общих чертах всю картину.

— Каким он тебе показался? — спросил Чавес, когда они выехали на Эссингеледен.

— Неприятным и проницательным, — ответил Йельм. — Как будто это и не он вовсе.

Йельм попытался навести порядок в хронологии. Если все верно, то Йоран Андерсон планировал свои преступления, живя по соседству с полицейским отделением Фиттья. Он входил и выходил через соседнюю дверь, и, возможно, они сталкивались друг с другом несколько раз в течение февраля-марта. Йельм задумался, мог ли он видеть Андерсона из окна своего кабинета. А затем Андерсон отправился в Дандерюд, где совершил свое первое убийство как раз перед тем, как Йельм отправился в контору по делам иммигрантов, чтобы освобождать заложников. А пока Грундстрём и Мортенсон поджаривали Йельма на медленном огне допросов, Андерсон совершил второе убийство, на Страндвэген.

Как он сказал тогда? «Весь этот ком случайностей стал уже чем-то большим. Это судьба. Грань между случайностью и судьбой тонка, как волос, но если ты сумел перейти ее, то последствия неотвратимы».

Пауль Йельм чувствовал, что переходит эту границу.

Несмотря на то, что они припарковались на полицейской стоянке возле отделения Худдинге, никому из них не пришло в голову идти туда за подкреплением. Они вошли в соседнюю дверь, поднялись на четвертый этаж и остановились у двери с надписью «Вильямсон». В доме было совершенно тихо.

Хультин позвонил. Никто не отозвался. Из квартиры не доносилось ни звука. Хультин позвонил еще раз. И еще. Они подождали несколько минут. Затем Йельм ударил в дверь ногой.

Они ворвались внутрь, держа пистолеты на изготовку. В маленькой двухкомнатной квартире было пусто. В спальне стояла аккуратно застеленная кровать с несколькими мягкими игрушками в изголовье. На стенах висели постеры, какие обычно вешают у себя юные особы. Чавес наклонился и заглянул под кровать. Он вытащил оттуда свернутый матрас, этакий рулет с одеялом вместо начинки. Под кроватью лежала еще дорожная сумка русского производства. В ней обнаружилось несколько десятков пачек с пятисотенными купюрами.

Гостиная выглядела такой же нежилой, как и спальня. Только угол одного из украшенных розочками постеров слегка отошел от стены. Сложно себе представить, что кто-то прожил здесь в течение нескольких месяцев, не сдвинув ни одной вещи. На плите в кухне стояла чистая кастрюля. На дне ее виднелись капельки воды. Под кухонным столом был приделан ящик. Хультин потянул его на себя.

Первое, что бросилось в глаза, это связки разнообразных ключей, вернее сказать — плоских, без выемок и зазубрин, болванок-заготовок. В большом ящике находился еще один ящик, поменьше. Он был подписан русскими буквами. Хультин натянул резиновые перчатки и открыл его. Там длинными рядами лежали девятимиллиметровые патроны из Казахстана; больше половины их уже были израсходованы.

Под ящичком с боеприпасами нашелся отпечатанный на машинке список из семнадцати имен. Хультин осторожно вытащил его и чихнул, словно бы в подтверждение собственной правоты. Куно Даггфельдт, галочка, Бернард Странд-Юлен, галочка, Нильс-Эмиль Карлбергер, галочка, Энар Брандберг, галочка, Ульф Аксельсон, галочка.

Последняя галочка стояла после имени Альфа Рубена Винге.

Йельм вышел в гостиную. Он потянул за угол отклеившийся постер на стене. Под ним оказалась мишень для дартса. Но дротиков нигде не было.

Они обыскали шкафы и письменные столы, но не обнаружили больше никаких следов столь долгого пребывания здесь Йорана Андерсона. Свернутый матрас, русская дорожная сумка с пятисотенными купюрами, кастрюля с каплями воды на дне, связки болванок для ключей, ящичек с патронами из Казахстана, мишень для дартса и список жертв. В общем, все выглядит так, как будто он заходил сюда лишь изредка.