Читать книгу "Призрак былой любви - Джудит Леннокс"

Неподалеку стояла огромная армия землеройно-транспортной техники. Грозные уродливые машины тянули к нему свои нескладные железные конечности. Поначалу звук шагов, раздавшийся у него за спиной, Дара принял за ритмичное биение собственного сердца. Потом он оглянулся и увидел своих преследователей. Их силуэты, словно резные, вырисовывались в бледном неровном сиянии луны. Он не думал, что они придут за ним сюда. Это были городские твари: маленькие, темные, мерзкие существа, порождения глухих закоулков и сточных канав. Он побежал. Земля, издевательски хохоча, хватала его за ноги, утяжеляла его сапоги, ставила ему подножки. Он спотыкался и скользил с несвойственной ему неуклюжестью. Всего лишь в полумиле от него серебрились очертания церковной башни и ярко светились в темноте окна паба. Там — спасение. Ребра сдавливали грудную клетку, он хватал ртом разреженный влажный воздух. Он еле переставлял ноги, спотыкаясь о борозды, — как в кошмарном сне. Последние крупинки удачи осыпались в его песочных часах, он проклинал эту безжалостную землю.

Дара поскользнулся в грязи и со всего размаху упал на колени. Шаги преследователей грохотали в его ушах. Чьи-то руки схватили его за ворот пальто, поставили на ноги. Первый удар пришелся в живот, второй в челюсть, а после он потерял им счет.

В одиннадцать часов Сара и дети спали. Одна только Тильда бодрствовала. Свернувшись калачиком на двуспальной кровати, которая казалась ей слишком большой и пустой, она читала, надеясь, что ее сморит сон. Поначалу тихий стук в дверь ее не насторожил. Она подумала, что это обычные звуки ночи. Когти сов, приземлившихся в канаве, мышь под плинтусом. А вдруг это Макс?

Она накинула шаль поверх ночной сорочки, быстро сбежала вниз по лестнице и отодвинула засов. Согнувшись, он стоял на крыльце; лицо черное. Она вскрикнула.

— Тильда, прости, — сказал Дара. И упал ей на руки.

Она помогла ему дойти до кухни. Ею владели смешанные чувства, но превалировал гнев. Она злилась на Дару — за то, что он оказался не Максом. Злилась на себя — за то, что решила, будто это Макс вернулся к ней. Злилась на Макса — за то, что он подверг ее такому испытанию.

На кухне при свете она внимательнее рассмотрела его и прошептала:

— О боже. — Потом схватила свое пальто, висевшее на двери. — Я вызову врача… полицию…

— Не нужно, Тильда, — остановил он ее.

— Дара, тебя избили.

— Эти сволочи чуть дух из меня не вышибли. Но мы… все-таки договорились. — Он хрипло рассмеялся. — И посвящать полицию в условия этой договоренности мне бы не хотелось.

Она смотрела на него, понимая, что он попал в беду. Часть ее существа противилась присутствию Дары, та часть, что старалась отгородиться от чужой боли, потому что чужая боль живо напоминала ей о собственных неурядицах. Но Дару била дрожь; она налила ему виски и вставила бокал в его окоченевшие пальцы.

— В шкафу есть рубашка и брюки Макса. Сейчас принесу.

— Макса нет дома?

— Он в Лондоне.

На цыпочках она поднялась наверх, вытащила из шкафа старую летнюю одежду мужа. Вернувшись на кухню, она увидела, что Дара, сняв рубашку, стоит у раковины, смывая глину со своего торса. Его загорелая кожа была покрыта красными кровоподтеками и измазана грязью. Она не хотела, чтобы в ней нуждались, но сейчас, впервые за многие годы. Дара нуждался в ней. Она взяла чистую тряпочку и стала машинально вытирать ему плечи.

— В какую беду ты попал, Дара?

— Финансовые проблемы. — Он поморщился. — Хоть какое-то разнообразие, Тильда. Обычно у меня неприятности из-за женщин.

Она не улыбнулась.

— Большие проблемы? — Она отжала тряпку и произнесла: — Я могла бы одолжить тебе фунтов двадцать.

— Спасибо, дорогая, — поблагодарил он. — Но двадцать фунтов меня не спасут. Увы.

Она ничего не хотела знать. У нее своих проблем хватало, и она не имела ни малейшего желания забивать себе голову проблемами Дары. Много лет назад он предал ее, она ничем не была ему обязана. Однако тихий голос в глубине души напомнил ей, что с тех пор, как она вернулась в Саутэм, Дара был ей добрым другом. Он организовал поиски Джоша, когда тот исчез; он колол ей дрова; он пришел убедиться, что она не пострадала во время наводнения. И ничего не требовал взамен.

— А какая сумма тебя спасет, Дара?

Выражение его глаз встревожило ее.

— Женившись на Джосси, — медленно начал он, — я думал, что стал богатым человеком. Дом… земля… Но оказалось, что быть богатым не так-то просто. Ферма не приносит дохода со времен Первой мировой войны, в хороший год мы остаемся при своих, в плохой — терпим убытки. А плохих лет было много: дождливые весны, когда смывает посевы, плохой урожай. Я пытался продать пару полей, но не нашел покупателя. Пришлось заложить дом. У нас большие расходы — школа Кейт, слуги, работники, лошади…

Он снял со спинки стула рубашку Макса, надел ее.

— Заложив Холл, я немного поправил свои дела. Денег на выплату залога не было, и я продал несколько картин и кое-что из мебели. Джосси не возражала. Я не продал ничего такого, что как-то повлияло бы на наш образ жизни. Я сказал ей, что хочу продать свой автомобиль — нет смысла держать две машины, когда бензин по карточкам. На самом деле один из кредиторов грозился привлечь меня к суду. — Он сделал глубокий вдох. — Потом я попытался найти деньги другими способами. Обычно играл на скачках. Поначалу мне везло.

Теперь, после долгих лет разлуки, думала Тильда, у них появилось нечто общее. Они оба видят, как рушатся их мечты. Она теряет свою семью, которая так много значила для нее; богатство и статус, ради которых Дара бросил ее, обращаются в пыль.

— Мне удалось получить еще один заем. Не у банков, конечно, — они захлопывали передо мной двери. Совсем у других людей. — Дара улыбнулся. — С ними я только что и повстречался на болотах.

Он снова задрожал всем телом. Тильда погладила его по плечам, пытаясь согреть их.

— Ну все, тише. Джосси знает?

Он с силой мотнул головой. Потом посмотрел на нее и сказал:

— Тильда, я потеряю дом.

И она увидела в знакомых зеленых глазах безысходное отчаяние.

— Тебе придется сообщить Джосси.

Пытаясь унять дрожь, Дара прижал к губам костяшки пальцев.

— Она меня боготворит, — пробормотал он. — За что? Одному Богу известно. Я этого точно не заслуживаю. Не представляю, как я открою ей правду? Как скажу, что она ошибалась все эти годы? Бог свидетель, я был ей плохим мужем — никогда ее не любил, она мне даже не нравилась, но такого она точно не заслуживает. Я привык к ней… мы притерлись друг к другу. Наш брак счастливым не назовешь, но…

Его голос сорвался. Она взяла его руки в свои, пытаясь их согреть. Она не узнавала его тела, ставшего более мускулистым за те годы, что они не виделись, но, прижав к своему лицу его стиснутый кулак, она вспомнила тепло его кожи.