Читать книгу "Салимов удел [= Жребий; Судьба Салема; Город зла; Судьба Иерусалима ] - Стивен Кинг"

— Кру-гом! — скомандовал Реджи.

Кори развернулся. Он уже распустил нюни. Плакать он нехотел, но, похоже, поделать с собой ничего не мог. Он считал, что неважно,плачет он или нет, ведь он уже обмочился.

Ружье, до сих пор небрежно болтавшееся на руке Реджи,смотрело сдвоенными стволами прямо в лицо Кори. Зияющие дыры-близнецыразверзлись и превратились в бездонные колодцы.

— Знаешь, чем ты занимался? — спросил Реджи.

Улыбка пропала. Лицо стало очень серьезным. Кори не ответил(вопрос был глупым), однако плакать не перестал.

— Ты спал с чужой женой, Кори. Ты ведь Кори?

Кори кивнул. По щекам катились слезы.

— А знаешь, что бывает с такими хмырями, когда их поймают?

Кори кивнул.

— Берись-ка за ствол ружья, Кори. Только полегче. Чтобсоскочить, курку надо пять фунтов, а три на нем уже есть. Так что прикинься,будто это… О! Прикинься, будто хватаешь титьку моей жены.

Протянув трясущуюся руку, Кори положил ее на ствол ружья.Металл холодил разгоряченную ладонь. Из горла Кори вырвался долгий мучительныйстон. Больше ничего не оставалось. С мольбами было покончено.

— Суй в рот, Кори. Оба ствола. Вот так, правильно. Легче!..Нормалек. Да, пасть у тебя подходящая. Засунь-ка поглубже. Ты ж у нас всезнаешь про то, как засовывать, разве не так?

Кори разинул рот так, что шире некуда. Реджи втолкнул емуружейные стволы до самого нёба, и пришедший в ужас желудок попыталсяосвободиться от своего содержимого.

Сталь оставляла на зубах маслянистый привкус.

— Закрой глазки, Кори.

Кори только таращил на своего мучителя большие, как блюдца,плывущие глаза.

— Ну, Кори, детка, закрой свои голубенькие глазки.

Кори зажмурился. Его сфинктер расслабился. Он сознавал этолишь смутно. Реджи взвел оба курка. Двойное клик-клак — бойки упали на пустыепатронники. Кори повалился на пол в глубоком обмороке. Реджи с ласковой улыбкойвзглянул на него сверху вниз, потом перевернул ружье прикладом вверх. Иразвернулся в сторону спальни.

— Бонни, я иду, готова ты или нет.

Бонни Сойер принялась визжать.

9

Кори Брайант, спотыкаясь, брел по Дип-Кат-роуд туда, гдеоставил фургон телефонной компании. От Кори воняло. Налитые кровью глазаостекленели. На затылке, там, где он ударился об пол, потеряв сознание, былаздоровенная шишка. Башмаки шаркали по мягкой обочине дороги. Кори старалсядумать только об этом шарканье, больше ни о чем, и особенно гнал от себя мыслио внезапном и полном крушении своей жизни. Была четверть девятого.

Выкидывая Кори через черный ход, Реджи Сойер продолжалласково улыбаться. Контрапунктом к его словам из спальни доносилисьбеспрерывные мучительные всхлипы Бонни.

— Теперь будь умницей: вали на дорогу. Садись в свойгрузовик и возвращайся в город. Без четверти десять там бывает автобус, которыйидет из Льюистона в Бостон, а из Бостона можно добраться автобусом куда хошь.Автобус этот останавливается у Спенсера. Сядешь на него. Потому как если я ещехоть раз тебя увижу — порешу. А с ней все будет в порядке. Она получила хорошуютрепку. Пару недель придется поносить портки и кофты с длинным рукавом, но рожуя не тронул. А ты давай катись из Салимова Удела, пока не отчистился и не началдумать, что опять мужик.

И вот теперь Кори шагал по дороге, готовый выполнить приказРеджи. Из Бостона можно будет поехать на юг… В банке у Кори лежало чуть большетысячи долларов. Мать всегда говорила про него: Кори — бережливая душа. Онсможет перевести себе деньги, жить на них, пока не найдет работу и примется замноголетний труд позабыть сегодняшний вечер — вкус ружейного ствола, запахсобственного дерьма, болтающегося в брюках.

— Здравствуйте, мистер Брайант.

Кори сдавленно вскрикнул и безумными глазами уставился втемноту, в первый миг ничего не увидев. В деревьях гулял ветер, заставляя тенина дороге плясать и прыгать. Вдруг взгляд Кори выделил среди них более густуютень, стоявшую возле каменной ограды, отделявшей дорогу от дальнего пастбищаКарла Смита. Тень напоминала очертаниями человека, но было что-то… что-то…

— Кто вы?

— Друг, который многое видит, мистер Брайант.

Силуэт шевельнулся и вышел из тени. В слабом свете Кориувидел мужчину средних лет, черноусого, с глубокими яркими глазами.

— С вами дурно обошлись, мистер Брайант.

— Откуда вам знать про мои дела?

— Я знаю очень многое. Знать моя работа. Курите?

— Спасибо. — Кори с благодарностью принял предложеннуюсигарету и сунул в рот.

Незнакомец чиркнул спичкой, и в ее слабом свете стали виднывысокие славянские скулы, бледный костистый лоб и зачесанные назад темныеволосы. Потом огонек погас, и Кори затянулся едким дымом. Сигарета оказалась изтех, что делают даго, но лучше такая, чем никакой. Он начал понемножкууспокаиваться.

— Кто вы? — переспросил он.

На удивление глубокий и объемный смех незнакомца легкийветерок унес так, словно это был дым от сигареты Кори.

— Имена! — сказал незнакомец. — Ах, как американцынастойчивы относительно имен! «Давайте, я продам вам авто, ведь я — Билл Смит!»«Ешьте у такого-то!» «Смотрите по телевизору сякого-то!» Меня зовут Барлоу,если вам от этого легче.

И он опять расхохотался, а глаза сияли и мерцали. Корипочувствовал, как и на его собственные губы выползает улыбка, и едва сумел вэто поверить. Неприятности показались такими далекими, неважными по сравнению сиронией и добродушием этих темных глаз.

— Вы иностранец, да? — спросил Кори.

— Я жил во многих странах, но эта страна для меня… этотгород… они кажутся полными чужеземцев. Понимаете?

Он опять разразился звучным ликующим смехом, а Кориобнаружил, что на этот раз и сам присоединился к нему — из горла неудержиморвался визгливый от запоздалой истерии смешок.

— Чужеземцев, — резюмировал Барлоу. — Но прекрасных,привлекательных, полнокровных, полных жизни и бьющей через край живости. Знаетели вы, как хороши жители вашего города и вашей страны, мистер Брайант?

Слегка смущенный Кори только хихикнул, однако глаз от лицаиностранца не отвел. Оно приковало его взгляд.

— Люди этой страны никогда не знали ни голода, ни нужды —лишь их весьма отдаленное подобие, да и то с тех пор сменилось уже двапоколения. Они думают, будто познали печаль, но это — печаль дитяти, уронившегов день рождения мороженое на траву. В них нету… как это по-английски?..Истощенности. Они с огромной энергией проливают кровь друг дружки. Вы верите?Вы понимаете?