Читать книгу "Сетерра. 3. Зенит затмения - Диана Ибрагимова"

Седьмой положил жемчужную заколку на качели и толкнул их. Кованый металл отозвался натужным скрипом. Шелест листьев усилился. Дыхание сада прорвалось сквозь зеленую стену, и Нико почувствовал запах спеющих яблок.

Он спустился по лестнице и направился в последнее место, где хотел побывать, вернувшись домой. Прошел вдоль канала, миновал аркады, увитые розами, и оказался в лимонном саду. Здесь, в зеленых сумерках глянцевитых крон, оглушительно пели цикады и древесные лягушки заливались трелями, обнимая склоненные к воде листья. А чуть поодаль стоял домик Такалама с намулийскими фонариками и старым гобаном с испорченной крышкой.

Нико прошел под оливой, задев макушкой шарики плодов, и увидел, что на террасе сидит, свесив одну ногу в озеро, а другую подобрав под себя, парнишка лет пятнадцати и счищает воск со свечных поддонов. Рядом с ним выстроился целый отряд абажуров из разноцветного стекла и лежали завернутые в тряпицу парафиновые столбики: розовые, голубые, зеленые и желтые. Каждый со своим ароматом.

Седьмой с минуту наблюдал за юношей, не выходя из-под сени оливы. Кто приказал заботиться о доме старика? Неужели в нем кто-то живет? И давно ли здесь работает этот парень? Тот заметил властия издали, отложил нож и, встав на колени, коснулся лбом пола, как и все, кого Нико встретил по пути сюда.

Седьмому захотелось ускорить шаг и побежать. Но он спокойно двинулся по тропинке вдоль озера. Властий Соаху не мог скакать по дворцу, плескаться в фонтанах и обливать остроухов, как это делал принц Нико.

– Встань, – сказал Седьмой, подойдя к слуге.

Тот поднялся, широко улыбаясь, и долго смотрел на Нико, не отводя взгляда зеленых в коричневую крапинку глаз. Первое впечатление о нем отслоилось, подобно пласту снега, что сходит с горной вершины, обнажая скалу.

– Что ты делаешь в этом месте? – спросил Нишайравиннам, стараясь скрыть дрожь в голосе.

– Налаживаю освещение, мой светлый господин.

– Что ж, давай наладим его вместе.

Нико сел на террасу, опустил ноги в теплую воду и взял в руки нож. Властий чувствовал странное умиротворение, снимая слой за слоем и стряхивая соскобленный розовый воск в чашку. Ему было спокойно сидеть на этой террасе, слушать трели древесных лягушек, вдыхать лимонный запах и аромат разноцветных свечных столбиков.

«Я не буду скорбеть, – думал Нико. – У меня есть на это причина».

Прошел, может быть, час, когда все фонари вернулись на свое место под потолком. К тому времени зеленая мгла застыла над озером, и вот-вот должны были наступить сиреневые сумерки. Нико зажег фитили один за другим, и терраса озарилась стеклянными бабочками, выдутыми из стекла фруктами и нераскрывшимися тюльпанами. Пока Нико возился со светом, паренек, пыхтя от усердия, притащил на террасу чудом уцелевший гобан. Тот самый, в котором юный властий когда-то нашел записку.

– Я слышал, что вы большой любитель сидеть на этой террасе, пить чай и играть тут в го, – сказал слуга. – Поэтому я все для вас приготовил. Хотите сыграть со мной? Я попросил принести нам ужин сюда, когда мы зажжем свет.

Они уселись на циновки, взяли по чаше с камнями, и в самом деле скоро появилась процессия девушек с подносами. Они расставили еду на столике и, низко кланяясь, ушли.

Паренек взялся разливать чай, и властий не мог не заметить стоявший на отдельном подносе десяток чашечек со специями.

– Шаурийские пряности – лучшие в мире, – улыбнулся юноша, проследив за взглядом Седьмого. – Не могу без них ничего есть. Все кажется пресным.

И медленно, как замерзшая рептилия, он взялся добавлять в чай по щепотке трав.

Это было последней каплей. Властий отшвырнул столик, разделяющий их с Такаламом, и он грохнулся прямо в воду вместе с чашечками, специями и лавровым листом, превращая озеро в пряный суп. Седьмой крепко обнял учителя. Так, что, кажется, у того затрещали косточки.

От Такалама пахло ромашковым мылом. Тем самым, что он предпочитал любому другому. Мылом, которое варила его названая мать Ами. Этот запах Нико не спутал бы ни с каким другим. Как и манеру речи старика, жесты и черты лица. Наконец Нишайравиннам отпустил учителя, и тот повел плечами, показывая, что объятия были чересчур усердными.

– Я тоже рад тебя видеть, мой мальчик, – сказал он, улыбаясь. – Но зачем, позволь спросить, ты отправил весь мой чай рыбам на угощение?

– Потому что ты поставил его между нами, – ответил Нишайравиннам. – Какого затмения ты так выглядишь? Я сначала подумал, что это твой внук. У меня к тебе столько вопросов, что, если ты прямо сейчас не ответишь, я убью тебя, проклятый старик.

– Ты, разумеется, соврал, но я не собираюсь молчать, – сообщил Такалам, спрятав ладони в рукава. – А ты думаешь, для чего мы ставили новые свечи? Будем сидеть здесь целую ночь, а без света не очень-то удобно. Я готовился к твоему приходу, Нико. И право, я думал, ты удивишься хоть немного.

Но властия уже ничто не могло удивить. По крайней мере, не сегодня. Не в день, когда все походило на вычурный, гротескный сон.

– Я читал об этом в твоей книге, – сказал он, пристально глядя на помолодевшего прималя. – В Храме Солнца на Валааре, когда ты хотел все бросить и к тебе впервые пришел Ри. Он уговорил тебя не сдаваться и пообещал что-то взамен. Я всю голову сломал, пытаясь понять, почему ты согласился. Значит, он пообещал вернуть тебя в пятнадцать лет, когда все закончится. В этом возрасте ты покинул дом ради поиска правды о затмении. Ри обещал вернуть тебе твою жизнь. Но как он это сделал?

– У всего, что произошло, есть четкое объяснение, мой светлый господин, – улыбнулся Такалам. – И ты, как никто другой, заслуживаешь получить ответы на свои вопросы. Затмение поощряет любопытство. Только представь, я проснулся на своей лежанке сегодня вечером, а уже знаю все, что произошло за последний год с тобой и теми, кто тебе помогал. Можешь просто задать мне любые вопросы, и я отвечу. Тебе не надо ничего рассказывать.

– Ты знаешь мой главный вопрос, – заявил Нико.

– Затмения не существует, – ответил Такалам, глядя на озеро в сиреневой дымке. – Его никогда не было, мой мальчик. И это знают растения и животные, рыбы и птицы. Черное солнце никогда не всходило над нашей планетой. Все это – внушенная сетеррийцам иллюзия.

Нико замер, широко раскрыв глаза и не веря своим ушам. Он не произнес ни слова, и Такалам продолжил:

– Когда-то давно мы жили на иной планете. Далекодалеко отсюда. Мы были развиты, много развитей сегодняшних нас. Мы умели летать по небу на железных птицах, мы могли вырваться за пределы неба, мы строили дома такой высоты, что задевали облака. И мы создавали оружие, способное уничтожать континенты.

Такалам поставил на гобан белую фишку.

– Наша планета называлась Земля, и у нее был спутник – сфера, которая двигалась вокруг нее. Ты помнишь серебряное солнце, которое я видел во снах?

Нико завороженно кивнул, глядя, как черный камень описывает кольцо вокруг белого.