Читать книгу "Теперь ты ее видишь - Хэйди Перкс"

В тот момент она поняла, что им необходим новый старт – шанс создать новые воспоминания вместо того, чтобы каждый день бередить незажившие раны. Квартира в высоком викторианском доме за углом от новой школы Алисы стала идеальной базой для этого.

Гарриет глубоко вздыхает, и в этот момент в воздухе появляется запах гари.

– О, нет, – бормочет она, открывая дверцу духовки. Шарлотка покрылась по краю темно-коричневой коркой, которая будет хрустящей и жесткой – Гарриет знает это и без тыканья. Она отставляет противень в сторону и борется со слезами.

– Мамочка, а это что за вонь? – Алиса заходит на кухню, сморщив нос, и роняет на пол пустую лейку.

– Я сожгла шарлотку.

Алиса подходит поближе и всматривается в пирог.

– Она всё равно вкусная, мамочка!

Гарриет улыбается и гладит дочь по волосам.

– Что ты делаешь в саду?

– Поливаю дедушкину розу, – отвечает она, как нечто само собой разумеющееся.

– Умница. – Гарриет делает паузу. – А папину тоже полила?

Алиса кивает, и Гарриет меняет тему, спрашивая, не хочет ли та пить. Она понятия не имеет, правильно ли поступает, когда дело доходит до разговора с Алисой о Брайане. Психологи-консультанты советуют ей не делать вид, будто его не было, – пускай Алиса знает, что она может говорить о своем отце и задать вопросы, когда захочет. Но Гарриет часто задумывается, приносит ли это им какую-либо пользу.

Гарриет не хотела сажать ради Брайана розовый куст. В садовом центре она изначально выбрала только один, чтобы посадить его в честь своего папы. Только когда они уже стояли на кассе, ей пришло в голову, что Алисе тоже полагается иметь куст в память о ее собственном отце.

– Пойдем и выберем какой-нибудь и для твоего папочки тоже, мы же должны? – предложила она, и Алиса пошла за ней через магазин, отставая по меньшей мере на три шага. Гарриет указывала на красивые кусты, пока Алиса не согласилась на один.

Первое время Гарриет выбирала какой-нибудь бутон, срезала и ставила в цветочный стакан на подоконнике. Она говорила Алисе, что иногда они были из дедушкиного куста, а иногда из папиного. Но со временем она не смогла иметь в доме ничего, напоминающего о Брайане, и перестала собирать цветы с его куста.

Это всего лишь растение, говорила она себе. Но это было нечто большее. Это было постоянным напоминанием о том, как Брайан издевался над ней. Ей казалось, что он за ней следит, и она боялась, что однажды в конце концов вырвет проклятый куст из земли.

– Хочешь взять это с собой на улицу? – Гарриет наполняет стакан водой и вручает Алисе. Ей еще нужно навести порядок на кухне, переодеться и выложить новые салфетки и магазинный пирог, купленный на всякий случай. Сервировать это всё красиво.

Она не говорила с Шарлоттой с тех пор, как сообщила ей, что суда не будет. К тому времени это не являлось сюрпризом, но подтверждение всё равно стало облегчением. Гарриет поняла, что нет никаких свидетельств ее причастности. Нет доказательств, что кто-то, кроме ее отца, участвовал в похищении, верили они в это или нет.

Так что в итоге Гарриет позволила ему взять всю вину на себя, как он и заставил ее пообещать на случай, если всё пойдет плохо. И насколько же плохо всё пошло, думает она. Ее глаза наполняются слезами, когда она снова смотрит на его розовый куст.

Отец присутствовал в ее жизни только шесть месяцев, но ему удалось изменить всё. Гарриет глубоко вздыхает и оглядывается вокруг, напоминая себе, как она часто делает, – что именно он дал ей всё это. Свобода – это было всё, чего она когда-либо хотела.

За последний год Гарриет много раз говорила отцу – «прости». Она шепчет это ночью, свернувшись комочком в постели, и слезы текут по ее щекам. Она желает еще хотя бы день побыть вместе с ним, чтобы снова пережить всё волшебство, которое Лесс принес в их жизнь. Они строили бы песочные замки и ели бы мороженое, когда холодно. И они бы смеялись. Смеялись до тех пор, пока не заглушили бы боль.

Гарриет прижимает ладонь к оконному стеклу, прикрывая вид на розы. Она чувствует, как рана на ее сердце болит и ноет, пока не заставляет себя переключиться. Ей нужно подумать о том, как пройдет день. Шарлотта вскоре появится здесь. Гарриет внутренне трепещет и позволяет себе войти в небольшой раж, когда вытаскивает тряпку и начинает протирать поверхности.

Шарлотта пластиковой ложкой выжимает чайный пакетик о внутреннюю сторону картонного стакана. За окном поезда проносятся поля. Вагон был пустым, пока на последней остановке не ввалилась горстка пассажиров. Сейчас их как минимум дюжина, включая парочку, сидящую в дальнем конце вагона и продолжающую привлекать ее внимание.

Девочке на вид едва ли больше семнадцати. Она сидит возле окна, хмуро уставившись в него. Ее парень, по меньшей мере на десять лет старше, пинает потрепанный фиолетовый чемодан своей беспокойной ногой. Каждый раз, когда его нога стукает по нему, девушка вздрагивает. У парня неряшливая борода, темные брови и стальные серые глаза, шарящие по вагону, словно он ожидает или ищет неприятностей.

Шарлотта чувствует, как пластиковая ложка щелкает под пальцами, и опускает глаза, удивляясь, что она сломала ее пополам. Она заставляет себя отвернуться от пары и думать о том, что сказать Гарриет. Есть много вещей, которые она пыталась игнорировать – но которые не прекращали мучить ее.

Сперва Шарлотта вздохнула с облегчением, когда Гарриет переехала обратно в Кент. Ей больше не придется оглядываться через плечо всякий раз, когда идет в парк. Хотя она и так не ходила туда особенно. Но затем, по прошествии недель, облегчение превратилось в гнев, который поселился у нее внутри и начал нарастать. Шарлотта была зла на Гарриет. Исполнена ярости.

Газеты называли «трагической» историю Гарриет и отмечали ее храбрость. Шарлотта проглатывала прочитанную ложь, застревавшую у нее в горле, и всё это время ее ярость росла и росла. Хуже всего было то, что она не могла дать ей выхода. Вместо этого ей приходилось сидеть сложа руки и смиряться с тем, что она сыграла свою роль в превращении Гарриет в жертву.

Иногда по утрам Шарлотта отдергивала шторы, желая распахнуть окна и закричать. Пускай мир знает, что именно она должна вызывать их жалость и восхищение. Не Гарриет. Где были статьи о Шарлотте? Что случилось с людьми, которые нападали на нее в прессе? Никто из них не отказался от своих оскорблений. Казалось, никого не интересовало, что стало с подругой Гарриет. Но тогда, возможно, она должна быть благодарна, что люди перестали говорить о ней? И что эта ужасная история Джоша Гейтса о Джеке никогда не была опубликована.

И всё же молчание – душит. Такое ощущение, что оно буквально топит ее. После переезда Гарриет Шарлотта начала представлять жизнь, которой теперь живет ее старая подруга: на что похож ее дом, подстригла ли Гарриет волосы, есть ли у нее круг друзей, которые приняли то, что с ней случилось? Она интересовалась этим так сильно потому, что действительно возненавидела Гарриет за то, что та убежала и создала для себя новую жизнь, в то время как Шарлотта всё глубже и глубже погружалась в свое отчаяние.