Читать книгу "Теперь ты ее видишь - Хэйди Перкс"

– Я не знаю, что произошло. – Шарлотта потирает стеклянную ножку бокала двумя пальцами.

– Это не в первый раз, – говорит Одри. – Ты выдумала предлог, чтобы уйти от Гейл две недели назад, и, очевидно, не захотела состоять в «Книжном клубе». Но сегодня вечером ты уехала, даже не зайдя в дверь. – Одри вздыхает, протягивая руку через стол и накрывая ладони Шарлотты своей. – Расскажи мне.

Шарлотта делает большой глоток вина и ставит бокал обратно на кофейный столик, стукнув им чересчур сильно.

«Видишь ли, Одри, какая штука. Мне кажется, что я на грани нервного срыва».

– Надо мной словно висит черная туча, – произносит она наконец. – Я не могу избавиться от этого.

– Прошел уже целый год, – Одри немного смягчает тон.

– Я знаю и понимаю, что должна двигаться дальше, но не могу.

Одри смотрит на нее вопросительно. Шарлотта не может ожидать от нее понимания, когда та не знает всей правды.

– Ты всё еще чувствуешь ответственность, – предполагает Од.

– Нет.

«Не за то, что произошло с Алисой, во всяком случае».

– Тогда я ничего не понимаю. Тебе больше не нравится выходить в общество. Я смотрю на тебя на игровой площадке и вижу, что твои мысли где-то совсем в другом месте. Шарлотта, взгляни на себя. Ты выглядишь так, словно находишься в постоянной панике. И к тому же ты похудела, – говорит она. – Слишком сильно.

Шарлотта поднимает свой бокал, раскручивая красную жидкость в нем до тех пор, пока та едва не проливается. Это правда, многое из ее одежды теперь висит на ней мешком.

– Расскажи мне, – снова просит Одри.

– Знаешь, что произошло, когда все узнали, что Алису забрал ее дедушка? – говорит Шарлотта. – В течение двадцати четырех часов все те люди, которые, по моим ощущениям, избегали меня, появились на моем пороге и каждый из них сказал – как замечательно, что Алиса нашлась, и как я, должно быть, рада.

– Но ты и была рада.

– Конечно, я была рада, что она в безопасности, вот только всего несколькими днями ранее они все шарахались от меня, держа своих детей подальше от моих. Однако затем до них дошло, что проблема разрешилась, и значит – они могут отмести прочь всё произошедшее и притвориться, будто этого никогда не случалось. У меня было такое чувство, словно они меня прощают.

– Ты меня теряешь, – качает головой Одри. – Ты на какой-то совсем своей волне.

– Их прощение означало, что они изначально думали, будто я виновна. И из-за этого они были готовы сделать изгоями и моих детей тоже.

Одри смотрит на свой бокал, но ничего не отвечает на это. Они обе знают, что в словах Шарлотты есть правда.

– Никто из них не извинился, потому что они не хотели признавать, что поступили со мной гадко. И я не возражала им и ничего не доказывала. Я просто пустила всё на самотек. – Шарлотта пожимает плечами. – Однако слона в комнате не спрячешь. На днях Гейл начала рассказывать об этом телевизионном сериале, «Исчезнувшая», и я искренне заинтересовалась, но затем она вдруг остановилась и взглянула на меня, и мне показалось, что воздух замерз. Кто-то сменил тему, и все заговорили о парикмахерах или о какой-то другой чепухе, и я подумала – теперь так будет всегда, что ли?

– Если это тебя гложет – тебе надо сказать им, как ты себя при этом чувствуешь, – предлагает Од. – Ты не можешь ожидать, что они поймут, если ты не скажешь.

– Ох, я не знаю, – вздыхает Шарлотта. Что это ей даст, собственно? Она не могла рассказать им всё. Она никому не могла рассказать.

– Это то, о чем ты хотела поговорить на самом деле? – спрашивает Одри. – Больше ничего не держишь на уме?

Шарлотта прислоняется головой к спинке дивана. Она часто бывала близка к тому, чтобы поведать Одри всю правду, но всегда останавливала себя. Ей интересно, как бы отреагировала Од, если бы узнала, что Гарриет ее подставила и что Шарлотта лжесвидетельствовала, чтобы спасти свою подругу.

Может, разговор с Одри как-то поможет разогнать ту черную тучу, поскольку в последнее время она подбирается так близко, что Шарлотта ожидает – однажды она проснется и обнаружит, что туча задушила ее совсем. Нелегко притворяться, что жизнь вернулась в нормальное русло.

Однако для Одри не существует серых оттенков. Она, несомненно, скажет ей пойти в полицию и рассказать им правду. Гарриет арестуют и предадут суду, Алису отберут у нее, и что тогда скажут те же самые люди? Какой подругой тогда окажется Шарлотта?

Нет. Она приняла свое решение год назад, и ей нужно научиться жить с этим.

– Я подумываю съездить увидеться с Гарриет, – говорит Шарлотта.

– Хорошая мысль. Я никогда не понимала, почему ты перестала с ней общаться, особенно – когда она так сильно хотела тебя видеть.

– Ну, она переехала…

– Ох, не втирай мне это снова, – фыркает Од. – Ты отстранилась от нее до того, как она вернулась в Кент. Ты даже не видела ее нового ребенка. Ты за этим сейчас собралась ехать?

– И за этим в том числе, – отвечает Шарлотта. Она не добавляет, что основная цель – снять камень с души. Спросить Гарриет кое о чем, беспокоящем ее с того вечера на пляже. – Если я отправлюсь на следующей неделе, ты сможешь взять детей? – спрашивает она.

* * *

Волна жара врывается в кухню Гарриет, когда она открывает дверцу духовки. Гарриет наклоняется и тыкает шарлотку ножом. Та выглядит готовой, однако Гарриет колеблется, засунув голову практически внутрь духовки, пока решает – вытаскивать или дать ей еще постоять пять минут. В конце концов она закрывает дверцу и смотрит на часы, потягивая спину и потирая живот. Ей кажется, что ее внутренности завязываются в узел. Чувство, которое приходит и уходит, но сегодня оно сильнее, что неудивительно – ведь Шарлотта должна приехать через час.

Гарриет поднимает детский монитор и прижимает к уху. Она слышит негромкое агуканье – согревающий сердце звук. Когда она ставит монитор на подоконник, то внимательным взглядом окидывает сад, где Алиса бродит вдоль маленькой клумбы с лейкой. Агент по сдаче недвижимости сказал ей, что сад имеет хороший размер для подобных квартир на первом этаже в этом районе, а особенно удобно – что рядом школа. После остальных пятнадцати предложенных вариантов Гарриет поняла, что нашла золото, и потребовала, чтобы агент показал ее первой. Как только она увидела квартиру, то сказала, что берет ее.

Вернуться в Кент оказалось легким решением. Они не могли оставаться там, где были, – в доме, переполненном воспоминаниями, где Брайан по-прежнему мерещился в каждом углу. Каждое утро, когда Гарриет просыпалась, первым делом ей представлялся муж, лежащий в кровати рядом. И только ее последнее воспоминание о нем там, в море, – могло смыть эти мысли, и в равной степени это не было приятным способом начать день.

В Дорсете для Гарриет ничего не осталось. Никаких мест, куда она могла пойти с Алисой и где ничто не напоминало бы о ее утрате. Однажды она остановилась посреди кафе Национального трастового дома и почувствовала, что мир вокруг испаряется. Вспыхнувшее воспоминание о разговоре с отцом в том же самом помещении ослепило ее. Когда Алиса потянула ее за рукав, Гарриет обернулась и осознала, что плачет. Какая-то пара уставилась на нее из-за углового столика.