Читать книгу "Лев Святого Марка. Варфоломеевская ночь - Джордж Альфред Генти"

Графиня с радостью встретила наших героев, хотя ее очень огорчило, что лето прошло без сражения.

Опасность нападения на Лаваль была так очевидна, что приходилось подумать о том, чтобы неприятель не застал врасплох жителей замка и окрестностей. Всего вероятнее неприятель мог появиться из-за гряды холмов, простиравшихся в трех милях от замка на восток, и Филипп придумал следующий план. В деревне, лежащей милях в семи за холмами, решено было устроить постоянный наблюдательный пункт за дорогой. Там поставили часового, который обязан был при появлении католических войск зажечь устроенный в старой башне маяк. На вершине одного из холмов другой часовой должен был дать такой же сигнал и выстрел из ружья, а на каждой ферме должны были сторожить день и ночь, не покажется ли на горе сигнальный огонь, а в случае тревоги все должны были спешить в замок, захватив с собой сколько возможно имущества и скота. Съестные же припасы и корм для скота предположено было перевезти в замок заблаговременно. Исполнение этого плана не откладывалось в долгий ящик, и все распоряжения были сделаны тотчас же. Соседние дворяне-гугеноты, со своей стороны, взялись содержать стражу, которая, наблюдая за сигнальными огнями, могла бы вовремя предупредить местное население и дать ему возможность скрыться в замке. При этом дворяне сговорились помогать друг другу.

Целый месяц прошел спокойно. Но вот однажды в конце января, часов в восемь вечера, со сторожевой башни Лаваля раздались звуки набата. Филипп и Франсуа бросились наверх. Вдали пылал сигнальный маяк.

– На коней, молодцы! – закричал Франсуа, перегнувшись со стены. – Зажигайте маяк! Бейте сильнее в набат!

Солдат тотчас разослали по фермам, чтобы помочь жителям собраться в замок. Со сторожевой башни замка между тем можно было видеть в разных местах сторожевые огни, доказывавшие, что стража нигде не дремала и что весть о нашествии врагов уже распространилась всюду. Франсуа и Филипп сели на коней и помчались к хижине на вершине холма, где горел сигнальный огонь. Подъезжая к ней, они встретили солдат, спускавшихся с холма.

– Надеюсь, вы не ошиблись? – спросил Франсуа.

– Нет, граф, маяк горел на башне, теперь он уже потух.

Когда Франсуа и Филипп вернулись к замку, в ворота его толпами входил народ. Женщины сгибались под тяжестью узлов, которые несли на спинах, около них бежали плачущие дети, а мужчины вели и гнали скот. Слуги водворяли некоторый порядок, указывая места для скота в саду, а во дворе складывая имущество жителей. Тем временем вдоль стен в комнатах разостлали сено и приготовили место для женщин и детей. Среди прибывших было несколько дворян, дома которых не могли бы выдержать осады; их жены с детьми поместились в покоях графини. Во дворе пылали костры, а сигнальный огонь потушили, чтобы не возбудить подозрения у неприятеля; набатный колокол затих, но рев потревоженного не вовремя скота, лай собак и плач напуганных детей производили оглушительный шум. На стенах расставили часовых и осмотрели потайные двери, засовы и замки.

Еще при первых ударах набата двух молодых ловких солдат тотчас послали на холм, через который шла дорога, чтобы высмотрели, как велик неприятельский отряд. Они скоро вернулись вместе с солдатами, сторожившими дорогу, и донесли, что на замок идет более трех сотен конницы и тысяча четыреста пехотинцев. Филипп бросился к Роже, стоявшему невдалеке с оседланной лошадью.

– Скачи во весь опор в Ла-Рошель, – сказал он ему, – сообщи адмиралу число наших врагов и проси от имени графини – как можно скорее спешить к нам на помощь.

Роже вскочил в седло и скрылся за воротами.

При входе народа в замок стоявший в воротах человек отмечал прибывавших по заранее составленному списку. Теперь Филипп мог убедиться, что вне стен никого не осталось – все вошли в замок. Потому немедленно был поднят подъемный мост и ворота заперты. У каждого окна и каждой бойницы в замке и на стенах стояли наготове люди. Начальство на стенах и у ворот взял на себя Франсуа, а в замке – Филипп.

Прошло полчаса томительного ожидания. Но вот послышался глухой и отдаленный шум, как бы от тысячи шагов, и бряцание оружия. Он усиливался и приближался, но вдруг затих. Какая-то фигура осторожно приблизилась ко рву, окружавшему стены замка, в котором царила мертвая тишина, и тотчас удалилась.

– Его послали узнать, не спущен ли подъемный мост, – шепнул Франсуа Филиппу. – Посмотрим, что они теперь предпримут.

Минут десять было совсем тихо, потом показалось множество людей, осторожно приближавшихся к замку.

– Несут, очевидно, доски, чтобы положить через ров, – сказал Филипп.

– Мы дадим им подойти шагов на двадцать, – ответил Франсуа, – а потом удивим их.

Наступающие были уверены, что в замке все спят, что нет даже человека на стенах. И вдруг из всех зубцов стены грянули ружейные выстрелы, и даже с дюжину ядер посыпалось на них. В толпе поднялись крики изумления, ярости и боли, вместе с командой офицеров, поощрявших солдат идти на приступ. Но минуту спустя католики бежали, оставив на земле много темных фигур, показывавших, как смертелен был огонь осажденных.

– Они, очевидно, думали застать нас врасплох, – сказал один из дворян. – Теперь они поневоле подождут до утра, чтобы осмотреться, да кроме того, им нужен отдых – они пришли издалека.

– Верно, – сказал Франсуа. – Поэтому, господа, вам здесь нечего оставаться, пожалуйте в зал ужинать, а потом отдохните в приготовленных для вас комнатах, а я со своими людьми буду стоять на страже, и, если понадобится, рог мой соберет вас снова.

Поужинав, Филипп опять поднялся на стены.

– Ну что, Франсуа? Пока все спокойно?

– Вероятно, они утомлены и спят, как убитые, – ответил Франсуа. – Очевидно, в течение ночи нам нечего опасаться.

Глава XIV. Штурм замка

Едва взошло солнце, как послышались звуки труб, и перед воротами замка появились два рыцаря в сопровождении оруженосца, на копье которого развевался белый флаг. К ним на стены вышла сама графиня.

– Именем его величества, – закричал один из рыцарей, – приглашаю вас, графиня Амелия де Лаваль, сдаться. В своем милосердии его величество дарует жизнь и свободу всем находящимся в замке, за исключением вас и сына вашего; вас отвезут в Париж и будут судить за восстание против короля.

– В таком случае, – ответила графиня громко, – вам не следовало бы пытаться овладеть замком в полночь, подобно шайке разбойников, и, я думаю, мы не много услышали бы о милосердии короля, если бы вам удалось напасть на нас врасплох.

Рыцари уехали. Они были убеждены, что графиня решила защищать замок, и предложили ей сдаться только для проформы.

– Едва ли нам следовало предпринимать этот поход, де Бриссак, – говорил один из них другому по пути. – Нас уверили, что замок слабо укреплен и плохо охраняем и что нам нетрудно будет дать хороший урок гугенотам всей этой местности, а между тем мы уже потерпели неудачу.

– Пустяки! – ответил другой. – Гарнизон, как нам известно, состоит всего из пятидесяти человек солдат да двух десятков слуг и конюхов, положим, даже, вдвое больше, так ведь с нашими силами мы в полчаса возьмем замок, пусть только устроят лестницы да нанесут досок с ферм.