Читать книгу "Большая охота - Игорь Черепнев"

Глава 39

Распрощавшись с неуёмным прапорщиком, бегу обратно в казарму расшифровать послание. Но в канцелярии меня уже ждет Оладьин с радостной улыбкой на лице и докладом. Что мы стали богаче на сто восемьдесят восемь наганов и на очень большое количество патронов к ним.

– Сергей Дмитриевич, нужно выдать всем нашим по револьверу и, наверное, по полсотни патронов. Надеюсь, они еще не позабыли, как с короткостволом обращаться. Остальное понесем в вещмешках, если, конечно, батальон Федоренко транспортом не поможет.

– Денис Анатольевич, вам бы с ним поговорить не мешало. Время не ждет, скоро уходить.

– Сейчас сделаю одно очень важное и секретное дело, и пойдем разговаривать. – Беру чистый листок бумаги, тихонько бормочу, в смысле, напеваю нужный куплет, и через пару минут появляется сначала шифр, а затем содержание радиограммы: «Двигаться на Граны – Бельск. Ждем». Вот и замечательно! Сжигаем бумажку. С маршрутом определились. Теперь надо определиться с командным составом.

– Сергей Дмитриевич, к соседям идем вместе. Потому что не исключено, что роту поведете вы лично.

– …А вы?..

– А я, скорее всего, подзадержусь на денёк. Что-то мне подсказывает, что Ново-Георгиевск в целости и сохранности попадет гансам в лапы. Вот и думаю, как этому помешать.

– Так, может, мы…

– Нет, воевать за крепость уже поздно и бессмысленно. Осталось погромче хлопнуть дверью, уходя. Вот этим и хочу заняться. Весь отряд для этого не нужен. Сейчас пойдем к Игорю Александровичу, потом подскажете, где найти ваших друзей – Бера и Стефанова, а дальше – посмотрим…

В казарме дунайцев дежурный унтер провел нас к своему начальству. Берг курит возле открытого окна, невидяще глядя перед собой и не обращая внимания на грохочущие разрывы. Федоренко, сидя за столом с мрачным видом, что-то чиркает карандашом по листу бумаги. В стороне стоит начатая бутылка «беленькой» и две рюмки. Услышав шаги, поднимает голову, смотрит на нас и натянуто усмехается:

– Что, Денис Анатольевич, и здесь успели повоевать? Под обстрел попали?.. Угоститесь?

– Нет, камушком задело. За предложение – спасибо, но не буду… А у вас что нового, господа?

– Я уже попрощался со своими трехдюймовочками. – Берг говорит, не оборачиваясь, по-прежнему глядя в окно. – Замки и прицелы мои пушкари из окон в Вислу повыкидывали, похоронили, стало быть… Вот так… Игорь Александрович даже трех сотен не собрал… Батальон!.. Смешно…

– Роман Викторович! Не трави душу! Тем более что они правильно решили! – Штабс-капитан прорычал это в спину Бергу, затем уже спокойнее обратился к нам: – Поначалу там, на плацу, ну да вы видели, вышло около пятисот добровольцев. Потом, как в казарму пришли, спустя время ко мне подходят старые унтера и говорят, что с остальными в плен пойдут… Нет, они не струсили… Сказали, что коль уж если сами их высокоблагородие полковник Асташев с полком сдается, то кто ж, как не они, молодняку помогать будут там, в лагере. Посему кинули жребий… В общем, со мной на прорыв пойдет двести сорок два человека. Старослужащие, унтера – вояки опытные. Берем четыре обозные двуколки, одну можем уступить вам, чтобы не все имущество на плечах таскать. Все вооружены, патроны есть. К нам присоединятся артиллеристы Романа Викторовича.

– Тоже не все. – Берг все выискивает, за что бы зацепиться взглядом на горизонте. – От всей батареи – только тридцать четыре человека…

– Денис Анатольевич, может быть Федора к ним послать? – Оладьин все пытается переломить ситуацию. – Чтобы он про своего брата рассказал?

Федоренко смотрит вопросительно, да и Берг отклеился от окна – они не знают эту историю. Да и необязательно им знать.

– Нет, Сергей Дмитриевич. Во-первых, можем спровоцировать митинг с последующими разборками. А во-вторых… Не хочу заставлять Кота использовать личную жизнь для чьей-то агитации. Тем более, как мне кажется, все уже решено.

– А нам тоже не расскажете? – Роман Викторович постепенно переключился со своих мрачных дум на любопытство.

– Рассказывать особо нечего. Федора впервые увидел в госпитале, куда он привез своего брата. Германцы захватили того раненым, без сознания. Изуродовали и подкинули к нашим окопам. Мол, бойтесь нас. Я пообещал отомстить. Ночью пробрались к их позиции и перебили весь взвод, который принимал участие в зверствах. На прощание оставили записку о том, что если такое повторится, ни на какие конвенции они могут не рассчитывать.

– Постойте, я уже слышал эту историю. – Игорь Александрович встает из-за стола. – Наши авиаторы как-то говорили о задании разбросать листовки с подобным предупреждением над германскими окопами. Да и солдаты судачили между собой о том, как какой-то прапорщик за своего солдата отомстил. Только вместо взвода у них была сначала рота, потом – батальон.

– Хорошо, что не дивизия, – пытаюсь отшутиться. – Где бы на всех ножиков нашел?

Наш разговор прерывает появление троих запыхавшихся недавних знакомцев с наганами в руках. И одного незнакомца. Бер, Стефанов и Синельников, спросив разрешения присутствовать, бережно заводят в комнату какого-то священника. Лица у всех угрюмые и какие-то беспомощно-потерянные. Штабс-капитан, мрачно усмехаясь, достает из походного сундучка еще рюмки и наполняет их.

– Милости прошу, господа. Помянем Ново-Георгиевскую крепость…

– Да как вы можете, господин штабс-капитан!.. – Стефанова пробивает на истеричный крик, но потом он останавливается, сокрушенно машет рукой и уже тихо продолжает: – Да, наверное, вы правы… Я прибежал на батарею, а там… Приказ – огня не открывать, а чтоб соблазна не было, начальник артиллерии крепости приказал выставить караулы у всех артскладов… Солдаты разбежались кто куда, большинство – мародерствовать. Обратно шли мимо уже горящего продуктового склада, священника от толпы еле отбили. Он пытался остановить разгром, но там все были уже пьяные и невменяемые. Его сзади прикладом по спине огрели, свалили на землю и уже затаптывать начали. Мы пару раз в воздух из револьверов выстрелили, толпа раздалась, мы – батюшку под руки, и ходу. Только чувствуем – они нас догоняют. Спасибо вот Матвею Матвеевичу, выручил.

Оп-па, а за что такое уважение складской крыске? По имени-отчеству величают, да без издевки. Что ж он там такое отчудил? Предложил взаимовыгодный обмен пьяному сброду?..

Видя сомнение присутствующих, Дмитрий Любомирович объясняет:

– Когда нам уже на пятки начали наступать, прапорщик Синельников в сторону повернулся и кричит: «Взвод! Заходи слева! Окружай бунтарей!» Те пока соображали что к чему, мы в казарму заскочили и по коридорам – сюда.

М-да, это он хорошо сообразил, молодец! О, а вот и батюшка окончательно оклемался…

– Спасибо, господа офицеры, что спасли недостойного служителя Божьего. Зовут меня отец Алексий, назначен священником в 454-й пехотный Егорьевский полк. Хотел остановить неразумных, бесами попутанных, да вот, не справился.