Читать книгу "Голем. Книга 2. Пленник реторты - Руслан Мельников"

— Зачем? — глухо спросил Дипольд. — Зачем Людвигу отрубили голову? И для чего мне нужно резать ее сейчас?

Карл Осторожный, чью приемную залу превращали в некое подобие магиерской мастератории, промолчал. Ответил инквизитор:

— Вы ведь хотели доказательств, ваше высочество. Наглядных, убедительных и неопровержимых. Они сокрыты в этом черепе. И вы их получите. Нужно только надрезать рану.

С этими словами магистр протянул кронпринцу маленький, словно игрушечный, золоченый кинжал с серебряного подноса. Оружие негодное для битвы, но для определенных манипуляций («надрезать… рану…») подходящее идеально.

— Конечно, если вы брезгуете и не изволите лично…

Дипольд знаком остановил Геберхольда и взял кинжал из руки инквизитора. Нет, он не брезговал. Он изволил. Лично.

Самым кончиком отточенного, как бритва, клинка Дипольд провел по недозарубцевавшейся еще коже под левым глазом медвежьего барона. Только по коже, надрезая лишь ее. Сначала — меж щекой и нижним веком. Потом рассек свежий — широкий и распухший — шрам дальше — до виска, до уха. Слегка надавливая. Чуть-чуть.

Кожа на лице фон Швица расступилась, обнажив…

— Что это? — Дипольд склонился над подносом.

Его величество Карл Вассершлосский тоже подался вперед. Кайзер даже чуть привстал с трона, чтобы лучше видеть.

В загустевшей сукровице под вскрытым шрамом проступали грубые стежки толстой крепкой нити, вросшей в плоть.

— Шрам на лице всего лишь прикрытие, ваше высочество, — пояснил магистр. — Маскировка следов иной операции. Дальше и глубже должна быть еще одна рана. Видите, ее зашивали? Взрежьте шов. Вот здесь. И здесь.

Дипольд провел кинжалом в указанных местах, на этот раз сильнее вдавливая лезвие. Острие обо что-то отчетливо скрежетнуло. Нити и тонкий слой податливой плоти расползлись, раздались в сторону. Под левой глазницей открылась гладкая изогнутая металлическая пластина, имитирующая кость и уходящая куда-то под верхнюю скулу, под нос, под десну, под мышечные желваки за щекой.

— Выковырните металл, — посоветовал Геберхольд.

Дипольд разрезал щеку, кончиком кинжала подцепил пластину. Надавил…

Металл из кости вышел легко. Выпал из черепа, звякнул о поднос.

Что-то желеобразное, белесоватое и упругое выпирало теперь из зияющей дыры. Гной? Нет, не похоже. Что-то иное.

— Теперь позвольте мне, ваше высочество…

Вежливо отстранив кронпринца, магистр сам склонился над головой несчастного фон Швица. Геберхольд надавил пальцем на верхнее веко левого глаза. Глазное яблоко тут же ушло внутрь — словно провалилось в череп и…

И выдавило наружу другое. Третье.

Именно так! Мертвое правое око оставалось на месте, но из-под взрезанного шрама, словно яйцо из-под курицы, выкатился еще один левый глаз, не удерживаемый более металлической пластиной.

Тайный, сокрытый третий глаз медвежьего барона повис на пучке сосудиков и нервов, опутанных тончайшей проволокой. Глаз холодный, чужой, чуждый, белесый и бесцветный, словно выпавший не из человеческого черепа, а из сосуда с неведомым алхимическим раствором.

Геберхольд осторожно потянул вынутое глазное яблоко на себя. Из огромной дыры, соединявшей левую глазницу и рот фон Швица и уходившей невесть как глубоко за лицевые кости, с влажным хлюпаньем вывалился второй глаз — тот самый, что занимал положенное оку место в глазнице. По всей видимости — родной глаз несчастного Людвига. За этим глазным яблоком тоже тянулась паутина из сосудов, капилляров и проволоки, перемазанной сукровицей. Путаный хвост, насколько мог судить Дипольд, соединял два глаза друг с другом и терялся где-то под черепной коробкой.

Невероятно, но оба левых глаза были все еще живы. Оба чуть подрагивали от прикосновений, словно густой студень на ветру. И оба смотрели. На него. На кронпринца.

— Что?! — только и смог выговорить пораженный Дипольд. — Что это значит?!

— Все очень просто, ваше высочество, — негромко ответил инквизитор. — Бедняга Людвиг действительно попал под удар голема. Но, по-видимому, удар этот изначально был рассчитан на то, чтобы лишить его не жизни, а сознания. В бессознательном состоянии фон Швица доставили в магилабор-залу, где Лебиус провел над ним м-м-м… некоторые манипуляции. Затем барона вновь вывезли за стены оберландского замка, уложили на поле боя и, когда он очнулся, дали возможность бежать.

— Но что именно Лебиус сотворил с Людвигом? — спросил Дипольд. — Что он сделал с его глазом… глазами?

— Он всего лишь укрыл за левым глазом фон Швица другой — магиерский — глаз. Вполне разумно, кстати, с его стороны. Чужеродное око слишком заметно на человеческом лице. Вы ведь помните, как это было с Мартином, ваше высочество?

Дипольд молча кивнул. Он помнил…

— Лебиусу не нужно было, чтобы Людвиг вызывал подозрения. Ему нужно было беспрепятственно наблюдать…

— Но как?! — вскинулся Дипольд, прерывая инквизитора. — Если магиерское око спрятано за настоящим глазом Людвига — как наблюдать?!

— В этом нет ничего невероятного, — вздохнул Геберхольд. — Оба глазных яблока соединены особыми нитями, посредством которых один глаз способен видеть все, что видит другой. А уж то, что зрит магиерское око, доступно и глазам Лебиуса.

— И все же… — с сомнением пробормотал Дипольд. — Прятать два глаза в одной глазнице…

— Уверяю вас, ваше высочество, для опытного магиера возможно и не такое. Лебиус умудрялся вживлять человеческое око даже в птичий череп, а это гораздо сложнее. К тому же левая глазница фон Швица, как вы сами изволите видеть, изрядно расширена и углублена. Места в ней более чем достаточно, чтобы сделать фон Швица магиерским присмотрщиком, не подозревающим о своем предназначении. Впрочем, барон наверняка выполнял функции не только присмотрщика. Маскирующий шрам тянется к его уху…

— Думаете, ухо тоже?

— Уверен. А вы нет? Желаете препарировать дальше? Хотите посмотреть, что на самом деле укрыто под ушной раковиной барона?

Дипольд, качнув головой, положил кинжал с перепачканным кровью острием, обратно на поднос. Хватит. Теперь он верил инквизитору. Третий глаз фон Швица доказывал все. И иных доказательств больше не требовалось.

Вот только…

— Зачем? — никак не мог взять в толк Дипольд. — Зачем Лебиусу понадобилось так поступать с Людвигом? Чтобы следить за войском отца? Но разве для этого не достаточно было воронов с человеческими глазами? Воронов или иных неразумных тварей…

— Думаю, посредством фон Швица Лебиус намеревался следить исключительно за вами, ваше высочество. Именно с вами связаны неведомые нам планы магиера. Именно вы интересуете его более, чем кто-либо и что-либо. Вероятно, Лебиус рассчитывал, что вы всегда будете держать при себе верного человека, отдавшего вам в минуту опасности своего коня и тем спасшего вас от плена.