Читать книгу "Игра души - Хавьер Кастильо"

меня не изменили, я ответила правду.

Какое-то время все стояли молча. Я ждала следующего вопроса, но вдруг один из них повернулся ко мне спиной, и остальные последовали за ним. Не говоря ни слова, они по очереди вышли из зала. Обездвиженная, без какой-либо возможности сбежать, я наблюдала за тем, как они оставляют меня.

– Куда вы?! – воскликнула я, выкручивая руки и пытаясь высвободиться.

Никто, казалось, не слышал меня, но последняя фигура, перед тем как выйти, остановилась в проеме, молча посмотрела на меня и подняла указательный палец к губам. Не издав ни звука, она жестом приказала мне молчать и исчезла в темноте.

Глава 43

Куинс

25 апреля 2011

За несколько часов

Бен Миллер

Есть люди, которые, словно сны, могут превратиться в кошмары.

Когда Миллер вместе с четырьмя патрульными машинами подъехал к дому преподобного Грэхема – двухкомнатной квартире в самом центре Куинса, всего в нескольких километрах от школы, – он чувствовал, что все вот-вот закончится. После сокрушительных показаний Деборы он видел в преподобном лишь беспринципного монстра, который использовал свое положение и доверие подопечных, чтобы домогаться учениц Маллоу. Эллисон могла постигнуть та же участь перед тем, как она оказалась на кресте. Бена воротило от мысли о том, что ее беременность могла стать результатом этих домогательств.

Перед тем как выйти из офиса ФБР, он запросил историю судимости преподобного и с удивлением обнаружил, что тот был абсолютно чист. Каким-то образом это чудовище смогло избежать каких бы то ни было судебных обвинений, не имея за собой даже самого обычного штрафа за неправильную парковку.

Информация о заявлении Деборы уже была передана в отдел убийств местной полиции Нью-Йорка. Сотрудникам отдела удалось провести тщательный обыск дома преподобного, так как все улики указывали на него: смерть на кресте, показания Деборы и хозяина кафе напротив школы, Библия Эллисон, найденная в вещах Грэхема.

Один из агентов оперативной группы из восьми человек позвонил в дверь квартиры, но никто не ответил. Миллер наблюдал за всей сценой с лестницы: двое полицейских с одного удара выбили дверь, и она распахнулась, будто замок был сделан из сливочного масла. Пятеро агентов вбежали в квартиру и быстро осмотрели все комнаты. В каждой пустой комнате они выкрикивали: «Чисто!» Везде стояла подозрительная тишина. Миллер и двое детективов из отдела убийств зашли вслед за агентами и взглядом окинули обстановку. Везде царил порядок, но в каждом уголке можно было заметить какие-нибудь религиозные символы: картины, кресты, образы Христа и Девы Марии. Квартира была обставлена мебелью красного дерева. В маленькой комнатке у входа они увидели стеллажи, заполненные видеокассетами. Миллер подошел к полкам, чтобы разглядеть их поближе. Кассеты стояли в коробках из-под блокбастеров, но когда он достал одну из них, то понял, что это вовсе не фильм и на кассете нет ни одной наклейки, по которой можно определить, что на ней записано. Единственная надпись – два инициала, сделанные белым маркером на одной из сторон: Д. Ф.

Вдруг два агента, затерявшиеся где-то в другой части квартиры, закричали:

– Стоять! Руки вверх!

Все полицейские побежали в комнату, где находился преподобный. Он сидел за своим столом, рядом с книжным шкафом, с надетыми наушниками, поднятыми вверх руками и недоуменным выражением лица. Он казался спокойным. Увидев за группой агентов Миллера, преподобный не спеша поднялся и улыбнулся ему. Он медленно поднес руки к наушникам и снял их.

– Агент Миллер… Мне казалось… я помог во всем, что вам было нужно. Полагаю, что у вас есть ордер на то, чтобы вот так врываться в дом… С оружием в руках. За кого вы меня принимаете? Ради всего святого, я же священник. Я служу людям.

– Дебора нам все рассказала, – ответил Бен.

– Дебора?

На секунду на лице преподобного застыло удивление, но затем он улыбнулся.

– Эта девочка… Она… Одержима мной. Вы об этом знали? Хотелось бы меня послушать, какие глупости она вам рассказала. У нее богатое воображение.

– Не притворяйтесь, преподобный.

– Что у вас есть на меня? Ее слова? И этим вы намерены обвинить меня… В чем?

– У нас есть свидетель, который подтверждает показания Деборы.

Вдруг выражение лица преподобного совершенно изменилось.

– Как вы смеете?.. Это всего лишь слова. У вас ничего нет на меня. Ничего! Разве ваши слова заслуживают большего доверия, чем… слова Господа?

– Ваши слова не происходят из уст Господа, мистер Грэхем, – сказал Миллер.

– Я преподобный. Это чудовищное оскорбление. Вы не можете задержать меня. Я забочусь о своих детях. Я ответственен за то, чтобы овцы не сбились с пути, – с серьезным лицом заявил он, поднимаясь на ноги.

Во время этого разговора сотрудники отдела убийств уже начали обыскивать ящики и шкафы на предмет вещественных доказательств. По показаниям Деборы, насилие совершалось также и в этом доме, и, если это так, должно быть что-то, что подтвердит ее слова. Агенты вошли в комнату, похожую на спальню преподобного. В ней стояла кровать, заправленная простынями и покрывалом, натянутыми до того туго, что, казалось, ткань разойдется по швам. Над кроватью на стене висело распятие из красного дерева. Стеллажи и комод были тщательно вычищены, и во всей комнате стоял легкий запах хлорки, который заставил агентов встревожиться. На улице стояла машина криминалистов: сотрудники ждали, когда преподобного задержат, чтобы войти в дом и взять образцы для поиска следов ДНК.

В тот момент, когда преподобный поднялся, телефон Миллера зазвонил. Он не хотел отвечать, но это был специальный агент Спенсер.

– Мы его взяли, – сказал Бен, подняв трубку.

– Сворачивайся, Бен.

– То есть?!

– Родители девочки забирают заявление.

– Что?! Почему?!

– Когда мы открыли дело… Родители пошли на попятную. Они не хотят, чтобы их дочь проходила через все это.

– Но…

– Они не хотят, чтобы девочка была втянута в судебный процесс.

Миллер вышел из кабинета преподобного, оставив его с агентами. Он понизил голос.

– Вы должны убедить их. Это…

– Мы пытаемся, Бен. Доктор Аткинс сейчас с ними, но… Они намерены поехать домой. Знаю, Бен, ситуация паршивая, но… Если у тебя нет на него ничего неопровержимого по делу Эллисон Эрнандес, срок светит уже нам за то, что мы продолжили арест, зная, что у нас ничего нет. Вы должны отпустить его.

– Спенсер… Этот человек…

– Здесь не о чем говорить, Бен. Уезжай оттуда. Все кончено, – сказал он и положил трубку.

Миллер опустил телефон. Все дело разваливалось у него на глазах. Бен не хотел в это верить. Он был так близко, и теперь, когда один-единственный звонок обрушил