Читать книгу "Беглый огонь - Александр Зорич"

И как было после этого Тополю любить ученых?

Судя по некоторым деталям одежды, ученые пришли в Бар в защитных костюмах. Причем в костюмах немалой цены. Вот у кого деньги всегда водятся! Не то что у сталкеров!

Неприязнь Тополя мне не передалась. И лично я к ученым относился нейтрально (кажется, я уже об этом говорил, когда рассказывал про некробиотика Трофима и его веселую команду). Не за что их особо любить, не за что их не любить…

Тут у меня была целая философия.

С одной стороны, если бы не ученые с их ядерной энергетикой, не было бы никакой Чернобыльской АЭС. А значит, не было бы той Первой катастрофы, многочисленные отголоски которой, вроде той же Мисс-86, до сих пор можно встретить на окрестных болотах. А значит, не было бы у меня ни источника дохода, ни сталкерской моей жизни.

А с другой стороны, ну и отлично! Не стал бы я, ваш Комбат, сталкером. Но кем-то другим ведь все равно стал! Может, учителем физики, как хотел мой отец, сам учитель физики. Может, банкиром, как хотела мама. А может, капитаном дальнего плавания, как хотел я сам!

А что? Только представить себе! Не придумай ученые мирный атом, я бы, ваш Комбат, водил через Тихий океан белые океанские лайнеры. Это я, несостоявшийся сталкер Комбат, стоя у штурвала, огибал бы мыс Горн, обходил рифы Океании, говорил не што́рмы, а шторма́. Меня звали бы исключительно «Владимир Сергеич», «господин Пушкарев» или, на крайняк, «сэр», и никаких кличек у меня со школы не было бы…

– Эй, с тобой все хорошо? – спросил Тополь, теребя меня за рукав.

– Да нормально… А что? – Я нехотя вынырнул из тумана своих морских грез.

– Мне показалось, тебе пиво вставило как-то… нездраво, – честно признался Тополь. – Как давеча эмпатический тушкан. Еду вон пять минут как принесли, она уже остыть успела, а ты сидишь мечтаешь, будто барышня перед первым свиданием. И рожа красная вся. Не заболел?

– День просто тяжелый был.

Я навел на резкость.

И действительно, Иван уже успел доесть свой оливье и слопать свой суп, а Тополь, который всегда ест быстро и с аппетитом, как голодный пес, тот и вовсе уже глодал куриное бедро, давно покончив с остальным! Даже Ильза – и та сёрбала куриный суп со вполне счастливым видом.

Я придвинул к себе свою супную пиалу. Взял ложку. И лишь потянувшись за хлебом, вспомнил, о чем просил меня бармен Неразлучник. Вспомнил про ключи.

Тарелка стояла вровень с локтем Ивана. И я, понизив голос, сказал:

– Иван, будь добр, сделай мне одолжение. Но только так, чтобы никто не видел…

– Говори…

– Подними сейчас тарелочку с хлебом. Только так… непринужденно!

– Сейчас. О, тут какой-то… клю…

– Тс-с. Вот теперь возьми аккуратненько этот ключ, зажми его в кулаке и положи в карман своей куртки. Старайся сделать это так, чтобы никто не обратил внимания на то, что ты делаешь. Будто ты только и делаешь, что прячешь ключи по карманам.

– Понял. Сейчас.

Иван сделал все, что я просил, и воззрился на меня с немым вопросом.

– Это ключ от нашего номера люкс, – не удержался я.

– Очень хорошо. А розетка там будет? – вскинулся Иван.

– Будет, конечно, – сказал я. А сам подумал: «Зачем ему розетка? Можно подумать, у него электробритва в кармане брюк припрятана».

– Радостные слова! Я… неужели я сегодня… мыть прическа?! – Глаза Ильзы радостно вспыхнули.

– А вот это вряд ли. В нашем номере люкс не будет горячей воды. И холодной воды тоже не будет. Удобства тут для всех в одном месте – в конце коридора. Знает ли принцесса Лихтенштейнская, что такое «в конце коридора»?

Ильза отрицательно повела головой.

– Не знаешь? Тогда объясняю. Максимум, что можно при удобствах в конце коридора, – это умыть лицо под краном. Никакого душа там и в помине нет. Не забывайте, друзья, что мы в Зоне. И нормальная вода здесь продается по цене этого вот пива. – Я потряс своей кружкой, на дне которой еще кое-что плескалось.

– Сказать честно, я… в этом кафе… начать забывать, что мы на этот… Зона! – призналась Ильза. – Из-за того… что тут есть… уют. И из-за этот… шампанский!

– Затем же и пьем, милая. Чтобы обо всем забывать, – сказал я, приобнимая Ильзу за плечи. Мне было приятно, что она оценила купленное специально для нее шампанское. Правда, поглядев на агрессивно насупленного Ивана, я быстро отстранился. Чтобы не усугублять. – Настоятельно советую всем делать вид, что нам с вами никакой комнаты не досталось. И обращаю ваше внимание на то, что половина из выпивающих в этом зале здесь же и лягут спать.

– Как так? – не поняла Ильза.

– Да вот так. Столы отодвинут к стене. Поставят один на другой. Сверху закинут стулья. Бросят свои спальники на пол. И спаточки!

– Понятно… Они спать на пол… – угрюмо резюмировала Ильза. – И эта женщина? – Она указала на американскую туристку, что с ожесточением заманивала престарелого кавалера в свою феминистскую секту.

– А эта женщина – так вообще наверняка! Из принципа! – заверил ее я. – В общем, мне пришлось выказать дьявольскую изворотливость, чтобы добыть для нас эту комнату. Бармен уступил нам свою собственную. Потому что он мой друг. И очень мне обязан.

– Да тебе пол-Зоны обязано, – подмигнул мне Тополь. – Дон Карлеоне ты наш…

Нос и щеки Константина покраснели – это значило, «Кровавая Мэри» уже начала свой реабилитационный курс.

– Мы есть… ценить. И мы вам… сильно благодарные, – сообщила Ильза.

Но по упаднической полуживой роже ее телохранителя Ивана я видел: он-то, конечно, благодарен. Но не сильно.

Видать, уже начал жалеть, что аквамариновый контейнер мне пообещал. Как говорил мой прадедушка, витебский крестьянин: «Тонет – топор сулит. Вытащишь – топорища жаль…»

Глава 22. Драка!

I’m not a worker,

I’m not a joker,

I’m a man who is dropin’,

Dropin’, is dropin’ a Hammer

Down on you!

«Hammer», Offspring

К счастью для наших усталых задниц, спустя пятнадцать минут освободился стол, за которым дули перуанский писко шестеро мордоворотов-наемников. Прилизанные, шустрые, тихие, как и все люди из их племени.

«Наемничество не порок. Но большое свинство», – так гласит неписаный кодекс сталкера.

Наши наемников не уважали. А иные так и вовсе не держали за людей. Если на ПДА приходил сигнал бедствия от группы наемников, никто и в ус не дул. Пропадаете? И пропадайте.

Все дело в том, что наемники подписывались обычно на самые неприглядные работы.