Читать книгу "Смерть Ахиллеса - Борис Акунин"

В квартиру Ванды он пробрался, никем незамеченный. Как и следовало ожидать, певица еще не вернулась из «Альпийскойрозы». Между будуаром и прихожей находилась гардеробная комнатка, вся увешаннаяплатьями и уставленная коробками — обувными и шляпными. Расположение этойкаморки было просто идеальным: одна ее дверца вела в будуар, вторая в переднюю.

Если Ванда приедет одна, все произойдет быстро,без осложнений. Она откроет дверцу, чтобы переодеться, и в ту же секунду умрет,даже не успев испугаться. Ахимасу очень не хотелось, чтобы она перед смертьюиспытала ужас или боль.

Он подумал, что будет уместнее — несчастныйслучай или самоубийство, — и остановился на самоубийстве. Мало ли из-зачего может наложить на себя руки дамочка полусвета?

Задачу облегчало то, что Ванда не пользоваласьуслугами горничной. Если с детства привык ухаживать за собой сам, удобнееобходиться без прислуги — это он знал по собственному опыту. На островеСанта-Кроче слуги будут жить отдельно, он построит для них дом на отдалении отграфских покоев. Понадобятся — всегда можно вызвать.

А если Ванда вернется не одна?

Что ж, тогда самоубийство будет двойным. Этосейчас модно.

Раздался звук отпираемой двери, легкие шаги.

Одна.

Ахимас покривился, вспомнив, каким голосом онаспросила: «Коля, а ты меня не обманешь?». В этот самый миг дверца гардеробнойприоткрылась со стороны будуара, и тонкая обнаженная рука сдернула с вешалкишелковый китайский халат с драконами.

Момент был упущен. Ахимас посмотрел в щелку.Ванда стояла перед зеркалом, так и не сняв платья, халат держала в руке.

Три беззвучных шага, и дело будет сделано. Онаедва успеет увидеть в зеркале выросшую за спиной фигуру.

Ахимас тихо приоткрыл дверцу и тут жеотпрянул: коротко тренькнул электрический звонок.

Ванда вышла в переднюю, коротко перемолвиласьс кем-то парой слов и вернулась в гостиную, рассматривая маленькую картонку.Визитная карточка?

Теперь она стояла к Ахимасу вполоборота, и онувидел, как дрогнуло ее лицо.

Почти сразу же в дверь снова позвонили.

Подслушать, что говорилось в передней, опятьне удалось — с той стороны дверца была плотно закрыта. Но Ванда и поздний гостьсразу же прошли в комнату, так что Ахимас мог не только всё слышать, но ивидеть.

И здесь судьба подкинула неожиданный сюрприз.Когда посетитель — стройный, молодой мужчина в модном сюртуке — вошел восвещенный круг от абажура, Ахимас сразу узнал это лицо. За минувшие годы оносильно изменилось, возмужало, утратило юношескую мягкость, но это безусловнобыл тот самый человек. Внешность «объектов» Ахимас запоминал навсегда, помнилих всех до мельчайших деталей, а уж этого подавно.

История была давняя, из того интересногопериода, когда Ахимас работал на постоянном контракте с организацией «Азазель».Очень серьезные были господа и платили по высшему разряду, но романтики. Чегохотя бы стойло непременное условие перед каждой акцией произносить слово«Азазель»? Сантименты. Но Ахимас смешное условие соблюдал — контракт естьконтракт.

Смотреть на красавчика-брюнета было неприятно.Прежде всего потому, что он все еще дышал и ходил по земле. За всюпрофессиональную карьеру неудачи с Ахимасом случались только трижды, и сейчасон видел перед собой живое напоминание об одной из них. Казалось бы, грехжаловаться, три срыва за 20 лет работы — очень недурная результативность. Нонастроение, и без того скверное, окончательно испортилось.

Как же звали этого молокососа? Что-то на"Ф".

— У вас на карточке, господин Фандорин,написано: «Мне всё известно». Что «всё»? Кто вы вообще такой? —неприязненно спросила Ванда.

Да-да, Фандорин, вот как его звали. ЭрастПетрович Фандорин. Ах вот как, теперь он чиновник особых поручений угенерал-губернатора?

Внимательно слушая происходящий в комнатеразговор, Ахимас пытался понять, что означает эта неожиданная встреча. Он знал:подобные казусы случайными не бывают, это какой-то знак судьбы. Хороший илиплохой?

Чувство аккуратности призывало убить брюнета,хотя срок заказа давным-давно истек, а сами заказчики бесследно исчезли.Некрасиво оставлять недоделанную работу. Но, с другой стороны, поддаватьсяэмоциям было бы непрофессионально. Пусть господин Фандорин идет своей дорогой.В конце концов тогда, шесть лет назад, у Ахимаса не было к нему ничего личного.

Чиновник повернул разговор в самое опасноерусло — к «шато-икему», и Ахимас уже готов был изменить свое решение: господинФандорин живым отсюда не уйдет. Но тут удивила Ванда: ни cловом не обмолвиласьо рязанском купце и его поразительной осведомленности по части привычекпокойного героя. Увела разговор в сторону. Что бы это значило?

Вскоре брюнет откланялся.

Ванда сидела у стола, закрыв лицо руками.Убить ее сейчас было проще простого, но Ахимас медлил.

Зачем убивать? Допрос она выдержала, ничеголишнего не сказала. Раз уж власти оказались так проницательны, что разгадалидоморощенную конспирацию соболевской свиты и вышли на мадемуазель Ванду, лучшеее пока не трогать. Внезапное самоубийство свидетельницы покажетсяподозрительным.

Ахимас сердито тряхнул головой. Не нужнообманывать самого себя, это не в его правилах. Просто отговорки, чтобы оставитьее в живых. Как раз теперь самоубийство невольной виновницы национальнойтрагедии будет выглядеть вполне объяснимым: раскаяние, нервный срыв, страхперед возможными последствиями. Хватит терять время, за дело!

Снова звонок.

У мадемуазель Ванды сегодня настоящий аншлаг.

И посетитель снова оказался из числа знакомых,только, в отличие от Фандорина, не давних, а свежих. Германский резидентГанс-Георг Кнабе.

Первые же слова резидента заставили Ахимасанасторожиться.

— Вы плохо мне служите, фрейлейн Толле.

Вот это фокус. Ахимас слушал и не верил своимушам. Какой еще «препарат»? Ванда получила задание отравить Соболева? «Богхранит Германию»? Бред! Или же необычайное стечение обстоятельств, из которогоможно извлечь пользу.

Едва за немцем закрылась дверь, как Ахимасвышел из своего укрытия. Вернувшаяся в комнату Ванда не сразу заметила, что вуглу кто-то стоит, а когда увидела — схватилась рукой за сердце и тонковскрикнула.

— Вы германская агентка? — слюбопытством спросил Ахимас, готовый зажать ей рот, если вздумаетшуметь. — Морочили мне голову?

— Коля… — пролепетала она, вскинувладонь ко рту. — Ты подслушивал? Кто ты? Кто вы?

Он нетерпеливо тряхнул головой, словно отгоняямуху.