Читать книгу "Игры на брачном ложе - Трейси Энн Уоррен"

Его утешало то, что Мэллори не взяла с собой кота. Это был обнадеживающий знак. Возможно, Мэллори собиралась вскоре вернуться к нему.

Шарлемань не слишком тосковал по своей хозяйке. Очень скоро он привязался к Адаму. Ночью кот спал в его постели, а днем ходил за ним по пятам.

Вот и сейчас Шарлемань спал в кабинете Адама, уютно устроившись на стопке корреспонденции, лежавшей на письменном столе. Адам погладил кота по бархатистой черной шерстке.

— Ты тоже скучаешь по Мэллори, старина? — промолвил он. — Ты тоже хочешь, чтобы она вернулась?

Вместо ответа кот замурлыкал и, приоткрыв зеленые глаза, казалось, с пониманием и сочувствием взглянул на Адама. Однако вскоре обычная лень взяла верх над остальными чувствами, и Шарлемань снова уснул.

Вздохнув, Адам принялся просматривать скопившиеся документы, однако вскоре поймал себя на том, что сидит, устремив невидящий взгляд на один из них. Строчки сливались у него перед глазами.

«О Боже, Мэллори, вернись, я больше так не могу!» — с отчаянием подумал он и судорожно вздохнул.

В этот момент раздался негромкий стук в дверь.

— Войдите! — крикнул хозяин кабинета.

Дверь отворилась, и на пороге показался дворецкий.

— Посыльный доставил письмо, милорд, — доложил он. — Из Брейборна.

Адам протянул руку.

— Давайте его сюда.

Схватив письмо, он тут же вскрыл его. У Адама сильно забилось сердце, когда он узнал мелкий, бисерный, почерк Мэллори.

Может быть, она соскучилась по нему и решила вернуться в Грешем-Парк? В сердце Адама проснулась робкая надежда. Если бы это было так, он тут же помчался бы за ней в Глостершир.

Однако его радость была преждевременной. Письмо, как и в прошлый раз, оказалось списком вещей Мэллори, которые необходимо было отправить в Брейборн. В нем значились предметы одежды, книги, расчески и гребни, забытые ею на туалетном столике.

В конце была приписка: «Отправь, пожалуйста, Шарлеманя в Брейборн. Наконец-то на улице потеплело, и кота можно будет перевезти без опасений за его здоровье».

У Адама упало сердце. Скомкав листок бумаги, он швырнул его в угол комнаты.

Их брак потерпел крах. Теперь в этом не было уже никаких сомнений.

— Будут еще какие-нибудь приказания, миледи? — спросила Пенни, закончив причесывать свою госпожу на ночь. — Если вам будет угодно, я спущусь на кухню и принесу горячего молока с парой капель бренди. Этот напиток поможет вам уснуть.

Горничная знала, что прошлой ночью Мэллори плохо спала. Все это время после расставания с мужем ее мучила бессонница. Мэллори давно подумывала, не вернуться ли ей в Грешем-Парк, однако ее останавливали воспоминания о дикой ревности Адама. Она знала, что он не успокоится и будет постоянно мучить ее подозрениями на пустом месте и мелочными придирками. Ему невозможно что-либо доказать. Даже ее слова о том, что она любит его, и только его, не смогли помочь Адаму преодолеть болезненную ревность.

Вообще-то это Мэллори нужно было ревновать мужа, принимая во внимание его многочисленные любовные похождения до свадьбы. Она с легкостью могла бы перечислить по крайней мере дюжину дам, которые мечтали разрушить их брак и были бы счастливы вступить в близкие отношения с Адамом. Но Мэллори доверяла мужу и знала, что он не нарушит клятвы супружеской верности, которые дал ей у алтаря.

А он своим недоверием демонстрировал Мэллори неуважение. Адам не мог простить ей великодушия и милосердия, которые Мэллори проявила по отношению к бывшему жениху. Но, несмотря на ужасные последствия, Мэллори, не жалела о том, что написала Майклу злополучное письмо. Он не заслуживал жестокого обращения. Если бы не болезненная ревность Адама, вся ситуация разрешилась бы мирно.

А теперь… теперь они с Адамом жили в разлуке. С тех пор как она покинула Грешем-Парк, у нее не было о нем никаких известий. Возможно, муж радовался, что она уехала от него… Возможно, он не любил ее…

Эти мысли мучили Мэллори, и по ночам она не могла уснуть. Ее одолевали тысячи вопросов, от которых чувства приходили в смятение. Она тосковала по Адаму, чувствовала себя одиноко, несмотря на то что родные окружали ее вниманием и заботой.

Мэллори не посвящала обитателей Брейборна в подробности своей ссоры с мужем, не рассказывала об обстоятельствах отъезда из Грешем-Парка. Ей не хотелось настраивать братьев против Адама. Джек в письме к сестре уже предлагал поехать в Грешем-Парк и разобраться со своим старым приятелем, вправить ему мозги. Но Мэллори попросила его не делать этого, она хотела самостоятельно решить трудности возникшие в ее семейной жизни.

Эдвард во всем поддерживал сестру. Он заявил, что она может чувствовать себя в Брейборне как дома и гостить столько, сколько ей будет угодно.

Клер, Ава и Эсме изо всех старались вернуть Мэллори душевный покой, подбодрить ее, настроить на веселый лад. Мэллори часто играла с маленькой Ханной, которая только училась ходить. Ее смех вызывал улыбку на лице Мэллори.

Возможно, если бы она ждала ребенка, ей было бы проще найти общий язык с мужем. Во всяком случае, она никуда не уехала бы от него, несмотря на ссору. Но Мэллори не была беременна, и ей нужно было решать, как жить дальше.

Тряхнув головой, Мэллори отогнала тяжелые мысли и посмотрела на горничную, которая ждала ее ответа.

— Хорошо, Пенни, принеси мне молока и влей к него немного бренди.

Мэллори готова была принять все, что угодно, только бы заснуть. Сделав книксен, обрадованная Пенни быстро удалилась.

Мэллори подошла к кровати, села на мягкий матрас и посмотрела на Шарлеманя, растянувшегося в изножье. «Может быть, я неправильно поступила, попросив Адама, чтобы он прислал мне кота сюда, в Брейборн?» — подумала она. Это было эгоистично с ее стороны, Возможно, Адам скучал без Шарлеманя.

Кот взглянул на хозяйку, и ей показалось, что он осуждает ее.

— Наверное, мне нужно было оставить тебя с Адамом, — пробормотала Мэллори и спросила кота: — Как у него дела? Он скучал по мне?

Но Шарлемань ничего не ответил.

Смахнув непрошеную слезу, Мэллори легла в постель и закрыла глаза. Через несколько минут Пенни должна была принести ей молоко.

Гремели пушки, дрожала земля, едкий дым забивал рот и ноздри. Мэллори шла по полю, чувствуя, что влажная одежда прилипает к ее телу. Ее туфельки промокли насквозь. Вокруг раздавались стоны и крики раненых, сливавшиеся со звуками канонады. Наступив в лужу крови, Мэллори ужаснулась. Поле боя было усеяно телами раненых воинов, истекавших кровью.

— Мэллори! — услышала она вдруг жалобный крик и встрепенулась.

Кто-то слабым голосом окликал ее.

— Я иду! — крикнула она в ответ, хотя не знала, кто именно звал ее на помощь.

Раненые тянули к ней руки, хватали за подол юбки, молили о помощи. Но Мэллори не могла останавливаться, не могла терять драгоценное время, она должна была помочь тому, кто звал ее по имени. Мэллори боялась не успеть спасти этого человека.