Читать книгу "Семь месяцев - Хулина Фальк"

замираю, прежде чем повернуть её. Я не заходил в комнату Милли почти пять лет. Последний раз я был там в день, когда родилась Брук. Мы просто отдыхали, а потом у Милли начались схватки, и мы поехали в больницу.

Это был кошмарный день. День, когда мы узнали, что ей требуется экстренное кесарево, услышали, что возникли осложнения, она в коме и, скорее всего, больше не проснётся.

Я больше никогда её не видел.

Наконец, я открываю дверь, и на нас сразу же обрушивается волна пыли и затхлого воздуха, хотя в нём всё ещё чувствуется едва уловимый запах Милли.

Первое, что я замечаю — ничего не изменилось. Фиолетовый шарф, который Милли хотела надеть в день родов, всё ещё лежит на том же месте на полу. Теперь уже сухой бежевый жакет висел на дверце шкафа. Те же книги о беременности, что были разбросаны по всей её комнате. Наши фотографии. Вещи, которые я оставил здесь. Её постель не заправлена — в тот день мы быстро уехали из дома. Её ящик открыт с тех пор, как я рылся в её вещах в поисках того, что можно было бы взять в больницу. Создается ощущение, что здесь до сих пор живут, но толстый слой пыли говорит об обратном.

Стены слегка пожелтели, а одно пятно в углу у потолка выглядит так, словно его вот-вот отделают лепниной — настолько неухоженной выглядит эта комната. На первый взгляд комната точно такая же, какой я её запомнил, но, если присмотреться, то это не так.

— Майлз… — Эмори кладёт руку мне на плечо, но это не избавляет от комка в горле, — ты можешь сказать мне, что тебе нужно. Я поищу.

Я оглядываюсь через плечо и говорю:

— Не нужно, всё в порядке, но спасибо.

Я не ищу ничего конкретного, просто хочу знать, была ли у Милли хотя бы скрипка, или найти то, что даст понять, почему она солгала. Я сомневаюсь, что здесь могу найти ответ хотя бы на один мой вопрос, но попробовать всё-таки стоило.

Медленно вхожу в комнату. Ощущение, словно для каждого последующего шага мне приходится прилагать всё больше усилий. Будто какая-то сила против того, чтобы я находился в этой комнате.

Брук ловко проскальзывает мимо меня, ведь ей наверняка не терпится забраться на кровать и попрыгать на ней как на батуте. Она любит кровати, особенно надувные. Однако Брук останавливается перед прикроватным столиком.

Я перестаю искать подтверждение тому, что Милли играла на скрипке, и подхожу к дочери, чтобы посмотреть, что привлекло её внимание. Моё сердце пропускает удар, когда взгляд цепляется за рамку с фотографией, которую мы сделали вместе с Милли.

Это самый небрежный снимок из тех, которые мы когда-либо делали. Обычно Милли старалась выглядеть особенно милой и хорошенькой, хотя я считал, что в этом нет смысла, поскольку она всегда красивая. Но эта фотография… Здесь на её лице ни грамма косметики, она всё ещё сонная, ведь проснулась пару секунд назад, но несмотря на это я думал, что в этот момент она самая красивая девушка.

То, как она смотрит на меня на этой фотографии, всегда вызывало улыбку на моём лице. В её глазах плещется любовь и восхищение, поэтому тогда я и подумать не мог, что когда-нибудь буду с кем-то, кроме неё. Я никогда не думал, что перестану испытывать радость при взгляде на эту фотографию.

А сейчас… сейчас я не улыбаюсь, чувствуя, как это причиняет боль. Я понимал, что моя дочь сильно похожа на мать, но видеть лицо Милли и рядом с ней Брук для сравнения кажется страшным. Не страшно в прямом смысле этого слова, но страшно в том смысле, как-черт-возьми-это-возможно.

— Мэмори!!! — Брук визжит и указывает на фотографию Милли.

Я сажусь на пол рядом со своей дочерью, притягиваю к себе так, чтобы ей было удобно смотреть на фотографию.

— Это не Эмори, детка.

— Это Мэмори.

— Нет, это Милли. Твоя мамочка.

Брук быстро поворачивается в моих объятиях, её лицо выражает растерянность. Как будто она не знает, верить мне или нет. До этого дня я никогда не показывал Брук фотографию Милли, поэтому понимаю, что она в замешательстве.

Её взгляд скользит поверх моего плеча, прямо на Эмори, затем снова на меня.

— Мамочка?

Я киваю, чувствуя, как моё сердце рвётся на части, когда я замечаю слёзы в глазах дочери.

— Ты сказал, что Мэмори — это не моя мама.

— Это так, детка. Милли — твоя мама.

Брук отворачивается от меня, снова указывая на фотографию:

— Это Мэмори.

Я вздыхаю. Возможно, для неё это было немного рано. Хорошо, что этого ребёнка легко отвлечь, потому что она тут же переключилась на подушку в форме сердца на кровати Милли.

Она запрыгивает на кровать, практически сразу падая на нее.

— Папочка, можно я оставлю это себе?

Получив мой утвердительный кивок, она обхватила подушку обеими руками, прижимая прямо к груди. Подушка больше, чем она сама, поэтому я беспокоюсь, что Брук может случайно задохнуться.

Я поднимаюсь с пола, оглядывая комнату, словно знаю, где Милли хранила грёбанную скрипку. Я знаю каждый дюйм этой комнаты. Я провел почти целый год, заглядывая сюда по крайней мере раз в день, иногда больше. Обернувшись на свою жену, я вижу её опустошенный взгляд и чувствую, что найти скрипку не так важно, как утешить Эмори.

— Я думала, так будет проще, — она икает, едва я приближаюсь к ней и кладу руки ей на лицо, провожу большими пальцами по её щекам, желая остановить их. Но слёзы безостановочно текут по её щекам.

— Не плачь, дорогая, — мои пальцы мокрые от её слёз, которые теперь стекают по моим ладоням, а я не знаю как их оставить.

Я не люблю слёзы. Они символ боли. Это не радуга и солнечные лучи. Это грозовые тучи и гром.

— Эм, пожалуйста. Я не могу… Я не могу… смотреть на это.

Вы когда-нибудь задумывались, что происходит, когда вы начинаете повторно испытывать чувства к человеку, к которому, как вам казалось, вы точно никогда больше ничего не будете испытывать? Представьте, этот человек плачет перед вами, а вы терпеть не можете слёзы. Ваш мозг от этой картины отключается. Как думаете, что произойдёт?

Возможно, появится желание утешить. Захочется остановить эти слёзы. Сейчас я страстно желаю сделать что-нибудь, чтобы девушка, стоящая передо мной, перестала плакать. Но что именно я могу сделать?

Я не раздумывал, когда притянул лицо Эмори к своему, накрывая её губы своими. Я крепко целую