Читать книгу "Работа над ошибками - Питер Лавси"

Последняя фраза Даймонда была адресована Уоррилоу, на лице которого появилось выражение неуверенности, порадовавшее Питера.

— Вы предприняли необходимые меры? — осведомился Фарр‑Джонс.

Уоррилоу сделал шаг назад и в растерянности провел рукой по подбородку, словно проверяя, достаточно ли хорошо он выбрит.

— Я поручил перекрыть входы и выходы инспектору Белшо, который был откомандирован в мое распоряжение. Это один из ваших людей. Полагаю, он расставил все посты наилучшим образом.

— Я бы не слишком полагался на Белшо, — произнес Даймонд, демонстрируя остальным свои сильные стороны. — Он ведь из Бристоля. А где находятся двери в погреба отеля, даже многие местные сотрудники не знают.

— Проверьте, чтобы все было в порядке, — велел Фарр‑Джонс Уоррилоу, и тот, метнув в Даймонда полный ненависти взгляд, отправился выполнять приказание. Затем начальник полиции повернулся к Даймонду: — Скажите, в здание можно проникнуть со стороны Пэрэйд‑Гарденс?

— Можно попробовать войти через колоннаду, обращенную к водостоку. Но двери там надежно заперты. Преступнику потребуется минут пять, чтобы в этом убедиться.

— Я понимаю мотивы, которые вами движут, мистер Даймонд. Но не думайте, что я намерен оказывать вам поддержку. А теперь объясните мне, почему вчера вечером вы не сообщили нам, что разыскиваемый нами преступник вооружен?

Даймонд сказал Фарр‑Джонсу то же, что до этого говорил и Уигфуллу, но при этом — в основном для того, чтобы заручиться поддержкой Тотта, — подытожил свое объяснение словами:

— Помоги бог Саманте, если начнется стрельба.

— Вы всерьез предлагаете, чтобы мы проводили операцию без применения огнестрельного оружия? — удивился Фарр‑Джонс.

— Действия какого‑нибудь идиота, вооруженного винтовкой с оптическим прицелом, могут привести к трагедии. У Маунтджоя небольшой автоматический пистолет. Находясь здесь, мы не подвергаем себя серьезной опасности. Больше всего я беспокоюсь за Саманту. Мы должны действовать таким образом, чтобы ни в коем случае не вызвать у Маунтджоя панику. Нам не следует провоцировать его, угрожать ему, а уж тем более стрелять.

Тотт кивнул, однако Фарр‑Джонса аргументы Даймонда не убедили.

— Если верить последним данным аналитиков, вполне может случиться так, что преступник приставит пистолет к голове Саманты и просто выйдет отсюда, а потом сбежит, поставив всех нас в идиотское положение.

— Это все равно лучше, чем если он вышибет ей мозги, — возразил Даймонд.

Тотт закрыл глаза.

— Должен вам сказать, — продолжил Питер, — что Маунтджой, похоже, не совершал убийства в 1990 году. Мы имеем дело с человеком, который пытается доказать свою невиновность.

— С помощью оружия? — усмехнулся Фарр‑Джонс.

— Да, он идиот. Но он не станет применять оружие, пока кто‑нибудь не начнет стрелять в него. Маунтджой смертельно устал, он много дней находится в состоянии чудовищного стресса. И при этом он понимает, что его планы, весь его мир рухнет, если он кого‑нибудь убьет. Если я сумею доказать, что Бритт Стрэнд убил не Маунтджой, мы решим вопрос без кровопролития.

— А вы можете это сделать?

— Я близок к этому, — ответил Даймонд, стараясь, чтобы его голос звучал твердо. — Мне уже известно достаточно, чтобы поверить в невиновность Маунтджоя. Но доказать ее сложнее.

— Вы готовы в случае необходимости побеседовать с этим человеком? Выступить, так сказать, в роли переговорщика?

— Да, готов — столько раз, сколько потребуется. Правда, он хочет получить от меня нечто более осязаемое, чем мои добрые намерения. Если мне удастся найти необходимые доказательства его невиновности, я с удовольствием с ним поговорю. Но пока этого не произошло, не вижу в этом смысла. Маунтджой не сдастся в обмен на мое обещание продолжать расследование.

— Но мы не можем бездействовать, — заявил Фарр‑Джонс. — Вам придется достать из цилиндра кролика, мистер Даймонд, и сделать это вам нужно быстро.

Воцарилось молчание. Питер тщательно подбирал слова, понимая, что произнесенное сейчас станет едва ли не самым важным заявлением в жизни.

— Мистер Фарр‑Джонс, позвольте вам напомнить, что я — всего лишь гражданское лицо. Я не обязан подчиняться каким‑либо приказам. Могу просто уйти отсюда прямо сейчас, и никто меня не остановит. Пройду пешком по Пьерпонт‑стрит до железнодорожной станции, сяду в поезд и поеду в Лондон.

— Неужели вы на это способны? — возмутился Фарр‑Джонс, стараясь, чтобы Даймонд ощутил силу его гнева и разочарования. Однако на Питера это не произвело большого впачатления.

— Вы не должны так поступать, — хрипло пробормотал Тотт. — Моя дочь там одна лицом к лицу с вооруженным преступником. Вы не можете ее бросить.

— Проблема так или иначе будет решена и без моей помощи, — произнес Даймонд, стараясь не выдать своего сочувствия к отцу заложницы.

— Нет! — крикнул Тотт, хватая его за руку.

— Насколько я понимаю, вы пытаетесь торговаться, мистер Даймонд, — заметил Фарр‑Джонс, сумевший уловить скрытый смысл происходящего разговора. — Каковы ваши условия?

Выждав немного, Питер объяснил:

— Первое и главное: мы берем паузу. Никакой стрельбы. Никакого штурма здания. Никаких действий, которые могли бы напугать Маунтджоя.

— Срок?

Питер взглянул на часы:

— До полуночи. Это означает, что в моем распоряжении почти двенадцать часов.

— Двенадцать часов! — в отчаянии воскликнул Тотт.

Его состояние было на руку Даймонду, поэтому он не собирался успокаивать своего бывшего руководителя.

— Вы должны отдать соответствующий приказ Уоррилоу, — сказал Питер, глядя в лицо Фарр‑Джонсу. Тот со свистом втянул воздух, после чего медленно выдохнул.

— Что ж, хорошо, — кивнул он. — Если вы готовы взять на себя задачу уговорить Маунтджоя сдаться и освободить Саманту, пусть так. Я понимаю, вам нужно время для сбора нужных доказательств, которые могли бы удовлетворить этого человека.

— Есть еще одно условие! Я должен быть восстановлен в своей прежней должности.

Фарр‑Джонсу потребовалось несколько секунд, чтобы осознать смысл произнесенных Даймондом слов.

— Этот вопрос не обсуждается, — отрезал он.

— И именно в должности руководителя отдела по расследованию убийств, — добавил Даймонд, не обращая внимания на последнюю реплику начальника полиции Эйвона и Сомерсета.

— Это невозможно.

— Почему?

— Вас уволили.

— Нет, мистер Фарр‑Джонс. Я сам подал заявление об увольнении — по принципиальным соображениям. Тем самым я заявил протест. А теперь я вам снова нужен.