Читать книгу "История крепостного права на Руси. Предпосылки и основные этапы лишения крестьян личной свободы. XIV—XVII века - Ричард Хелли"

конников.

Полки нового кавалерийского строя, рейтарские полки, также были возрождены для войны за возвращение Украины. В августе 1653 г. рассматривалось формирование и оснащение двух тысяч конных воинов. Рейтары вскоре стали активно участвовать в Тринадцатилетней войне, иногда вместе со старыми отрядами (сотнями) дворян и детей боярских. В другое время им приходилось оставаться в строю, тогда как старые полки распускались. В марте 1654 г. дети боярские, не имевшие жалованья и служебных земель и не состоявшие на службе, были призваны в кавалерию. Затем в 1659–1660 гг. 2050 дворян и детей боярских были выведены из состава поместной конницы и помещены в новую кавалерию, которая считалась более эффективной, чем ее предшественница. До этого времени конница считалась уделом только дворян и детей боярских, но теперь в нее принимались казаки, опытные пехотинцы, крестьяне (даточные люди – призывы обычно набирали солдат из расчета один новобранец на сотню дворов), холопы и монастырские слуги. (Однако после войны всех их освободили и отправили в пехоту или на гарнизонную службу.) Численность кавалеристов нового строя возросла с 2000 в 1653 г. до 18 000 в 1663 г. Указом от 1660 г. постановлялось, что в полку, состоящем из десяти рот, должно быть тысяча человек. В одном полку надлежало быть от 30 до 40 офицеров (полковник, майоры, капитаны, лейтенанты и прапорщики), которые постоянно находились на службе и чаще всего были иностранцами.

Рядовые кавалеристы призывались только на войну или для обучения, и поэтому те, кто имел служилые земли, не рвали связи со своим поместным хозяйством. Кавалеристы нового строя набирались из тех, у кого было мало или вообще не имелось служилых земель. У тех, кто имел служилые земли, особенно на юге, служба считалась непосильным бременем, ибо, имея мало или вообще не имея крепостных, они вынуждены были заниматься хозяйством самостоятельно; такие служилые люди часто передавали половину своих земель другому лицу, обычно тому, у кого не было земли, в обмен на несение этим лицом половины требуемой службы. Иногда одну треть поместья отдавали кому-то еще. Тогда кавалериста необходимо было подменять на службе раз в год-два. Правительство, понимая, что такие частые перерывы в службе наносят вред военной эффективности, попыталось изменить систему замены на службе на систему помощи; одному надлежало возделывать землю и снабжать деньгами и прочими средствами, а другому – служить. Хотя в кавалерийской службе нового строя имелись серьезные недостатки, следует отметить, что обучение, по-видимому, было довольно регулярным; в мирное время кавалеристы обычно упражнялись в учениях не более месяца осенью после сбора урожая. Кроме того, следует помнить, что армия второй половины XVII в. основывалась в большей степени на пехоте, а не на кавалерии. Качество кавалерии все более имело второстепенное значение и, во всяком случае, не мешало Московскому государству в его расширении за счет Польши и крымских татар. Следует признать, что реально существующая новая кавалерия не соответствовала теории, лежащей в основе ее создания, а именно: обученные люди, снаряженные за государственный счет, готовые к службе в любое время. Во-первых, в XVII в. не имелось ни руководства, ни инструкций для кавалерии, поэтому каждое подразделение обучалось так же, как и старая поместная конница. Кроме того, правительство ожидало, что ратники новой кавалерии будут вооружаться сами, как и ратники старой поместной конницы. Каждый являлся на службу со своей лошадью, мушкетом (позже карабином), парой пистолетов, рапирой, пластинчатыми латами, прикрывавшим верхнюю часть туловища, и железной шапкой на голове. Латы считались крайне необходимыми для кавалериста. Как часто могли кавалеристы применять огнестрельное оружие – вопрос спорный. Позднее, при Петре Великом, кавалерия использовала в основном холодное оружие. Правительство, как правило, снаряжало кавалериста только тогда, когда он был очень беден или пострадал от бедствия, такого как пожар, уничтоживший его боевое снаряжение. Число ратных конников, имевших достаточные для содержания служебные земли, и число тех, кто должен был жить на довольно щедрое жалованье в15, 12, 10, 8 или 6 рублей в год, неизвестно. В конце 1680-х гг., по словам богемского иезуита Юрия Давида, престиж кавалерии являлся ниже пехоты и даже ниже драгун. Если это действительно так, то Московия, безусловно, догнала военные реалии Запада, где упор делался на пехоту. Другой современник, Юрий Крижанич, хорватский богослов, философ и писатель, говорил, что такой род конницы был бесполезен для России, потому что она действовала слишком медлительно и легко могла быть разбита татарами. Он рекомендовал использовать против последних драгун.

Особой категорией кавалеристов считались копейщики. Первая группа была сформирована еще до 1658 г., ее воины вооружались копьями и пистолетами. В 1660 г. был сформирован особый отряд копейщиков. Иногда они сражались отдельными отрядами, иногда вместе с солдатами.

Другой категорией всадников являлись гусары, особо отделенные от рейтеров. В основном это были копейщики. Они вооружались пиками и пистолетами в дополнение к копьям, которые были длиннее, чем у копейщиков. Доспехи их в чем-то отличались от доспехов обычных кавалеристов, возможно, были легче. Кроме того, все гусары были выходцами из высшего сословия, тогда как кавалеристы могли набираться из любой среды. В 1681 г. насчитывалось пять рот гусар по 465 человек в каждой.

Во время войны за возвращение Смоленска и Украины драгуны проявили себя весьма эффективно, их количество значительно увеличилось, а их статус и условия были пересмотрены. Первоначально драгуны вооружались, как и пехота, тяжелыми мушкетами, что заставляло их спешиваться для стрельбы. Однако к моменту начала войны за Украину стали предприниматься попытки перевооружить их карабинами, но драгуны пользовались самым низким приоритетом среди полков нового строя. Считалось, что их лошади были лучше, чем у представителей поместной конницы. Также они вооружались рапирой, топором или бердышом. Сомнительно, чтобы у них имелись латы, чем они, видимо, походили на большинство солдат. Часть из них набиралась из обедневших детей боярских. Их жалованье составляло 3–4 рубля в год, что лишь немногим превышало выплаты в 2–3 рубля в год, положенные стрельцам и значительно ниже жалованья остальных воинов полков нового строя. По законодательству драгуны весьма походили на уездных стрельцов, и так же, как и они, расселялись по земле, большей частью на Украине. После войны, в ходе которой они понесли большие потери, каждому драгуну выдали по 25 четвертей земли в расчете на то, что они смогут сами прокормить себя, то есть казна уже не обеспечивала драгуна, как и его предшественника под Смоленском. Казна также не давала средств на содержание драгунских лошадей. Всем кавалерийским силам – поместной коннице, кавалеристам нового строя, гусарам и драгунам —, надлежало обеспечивать себя фуражом в военное время, и все, кроме драгун, держали своих лошадей дома в мирное