Читать книгу "История крепостного права на Руси. Предпосылки и основные этапы лишения крестьян личной свободы. XIV—XVII века - Ричард Хелли"

дали 51 000 рекрутов. Этих пехотинцев набрала Костромская Четь, один из приказов Русского государства. Еще 5117 человек были набраны из районов, находящихся под ведомством Большого дворца. 18 декабря 1661 г. также было объявлено о наборе рекрутов по одному человеку на 20 дворов, а в 1663 г. прошел еще один набор. Во время войны с Польшей (1654–1667) из уездов призвали более 1000 000 человек. Эти призывы на военную службу, вызванные очень высокими потерями, а также стремлением модернизировать военную структуру, представляют собой шаг вперед в рекрутской системе в сторону регулярной армии. В 1659 г. некий мятежный казак отметил, что в настоящее время широким шагом идет программа вербовки, но предсказал, что московиты все равно потерпят поражение. Последующие события показали, что он был прав относительно создания нового войска, но ошибся, предсказав поражение. Справедливо будет сказать, что к 1660 г. полки нового строя с преобладанием пехоты захватили Смоленский фронт.

Приняв решение о создании новой армии, правительство натолкнулось на препятствие собственного производства. Рационально продиктованный набор любого процента мужского населения был необходим для получения желаемого количества новобранцев. Но, как и следовало ожидать, в этой сфере остались пережитки прошлого, и правительство вскоре ввело дискриминационный призыв. Это неким образом напоминало дискриминационную налоговую систему, рассмотренную в главе 6, когда налоговое бремя крестьян зависело от того, на какой земле они проживали. В налоговой структуре фундаментальным предположением являлось то, что земля несла бремя помимо уплаты налогов. Тот же подход стал применяться и к набору в армию, поэтому светские сеньориальные земли должны были давать наименьший процент крестьян, а придворные земли – самый высокий. Предполагалось, что крепостные-миряне также должны содержать своих владельцев на службе. Замшелая старина мертвой хваткой сдерживала систему, призванную победить прошлое.

Как всегда, массам приходилось платить за передовые военные технологии. Однако впервые с момента объединения Московского государства они платили не барщиной или налогами, а длительной службой; после того как многие столетия ведение войны предоставлялось знати и холопам, они стали участвовать в ней лично. Вербовка обернулась, пожалуй, даже худшим бедствием, чем повышение налогов, и вызвала огромное недовольство.

В 1663 г. в 55 пехотных полках насчитывалось 60 000 человек. В мирное время их число снижалось до 25 или 30 тысяч солдат в 20 или 25 полках. Солдаты снаряжались за счет казны и вооружались мушкетами, сначала фитильными, а затем кремневыми. Кроме того, у них имелись рапиры, бердыши, длинные и короткие пики, ручные гранаты и латы, прикрывавшие все туловище (хотя латами снабжали далеко не каждого солдата). Прилагались усилия, дабы снабдить их меховыми плащами в зимнее время. Им давали ежегодную выплату деньгами и зерном или же селили на землю. В 1663 г. установленная солдатам плата составляла 2 или 3 копейки в день, или 774 копейки до 11 рублей в год (московским арестантам платилось приблизительно столько же). В 1663 г. в финансировании новой армии наступил кризис, когда правительство поняло, что денежное жалованье, которое ни на что не годилось, не удержит армию. В связи с этим был учрежден особый Хлебный приказ (1663–1683), в задачу которого входило снабжение армии на фронте. В районах боевых действий правительство и раньше регулярно заботилось о пропитании пехоты. Царь Алексей, будучи человеком хозяйственным и экономным, сделал здравое замечание, когда велел своим офицерам не скупиться на прокорм пехоты, ибо «крепости тверды против врагов людьми, а не зерном». Хотя Хлебный приказ и стал полезным нововведением, регулярная продовольственная служба появилась только в начале XVHI в.

Когда властям не хватало средств и припасов, землевладельцы были вынуждены посылать новобранцев с оружием, припасами и лошадьми. Каждому новобранцу надлежало иметь два фунта свинца и столько же пороха. Оговаривалось и количество обмундирования. В действительности же расходы по экипировке рекрутов-крестьян несли их оставшиеся товарищи.

Два солдатских полка нового строя были расквартированы в Москве и представляли собой практически регулярные войска. Солдаты жили с семьями в Бутырской слободе в собственных домах и имели приусадебные участки. Они проходили регулярную подготовку под руководством иностранных офицеров. Последние жили на частных квартирах в Москве или на собственных служебных землях. К сожалению, солдатам дозволялось заниматься торговыми и другими делами, которые отвлекали их от военной подготовки, как это случалось ранее с их прямыми предшественниками, стрельцами. Тем не менее это были самые уважаемые, высоко ценимые войска в Москве. Из числа солдат этих войск обычно выбирались офицеры для всей армии.

Большинство солдат было расквартировано в уездах, потому что правительство не могло позволить себе поселить их в Москве. Им платили из казны, пока они находились на действительной службе, но в мирное время они должны были обеспечивать себя сами. Таким образом, условия создавались не идеальными. Обучение военному делу и боевой дух страдали, потому что солдаты новой полурегулярной армии пытались заработать на жизнь сельским хозяйством, а их сельское хозяйство страдало, когда им приходилось идти на действительную службу. К тому же солдатам необходимо было платить налоги со своего хозяйства, равные тем, что платили крестьяне. Во второй половине XVII в. они в некотором роде уподобились стрельцам, хотя и не пользовались их привилегиями; с другой стороны, ими командовали более квалифицированные офицеры, чем у стрельцов, они чаще проходили обучение и в целом являлись гораздо более эффективными как военная сила. Жизнь в мирное время складывалась для солдат более благоприятно, чем для стрельцов, на которых возлагались более тяжелые полицейские функции, но их положение менялось в военное время, когда солдаты принимали на себя основную тяжесть боевых действий.

Пожалуй, самым интересным родом русской пехоты были лыжно-десантные части. Они помогали Скопину-Шуйскому против польской кавалерии во время Смуты. Во время Тринадцатилетней (Русско-польской) войны (1654–1667) они нередко вселяли ужас в сердца польских кавалеристов, особенно когда снег был глубок и покрыт затвердевшей коркой льда. В таком случае кавалеристы оказывались во власти пехотинцев. По этой причине некоторые выступали за зимнюю борьбу с поляками, которые полагались на кавалерию.

Со временем служба в солдатах в жестко расслоенном Московском государстве стала наследственной, и детей зачисляли в полк по достижении совершеннолетия. Несмотря на все недостатки, поразительный рост относительной массы и боевого значения пехоты, вооруженной огнестрельным оружием, стал во второй половине XVII в. решающим достижением по сравнению со старым московским войском. Пехота, самый тягостный род службы, вытеснила конницу. Цифры говорят сами за себя: в походе против объединенных сил восставших казаков и крымских татар в 1668 г. войско насчитывало 40 000 конных ратников и 24 000 пехотинцев; в 1681 г. резерв войска, готового выступить по созыву на службу под командованием Н.И. Одоевского, составлял 81 000 пехотинцев и 45 000