Читать книгу "Остаться в живых. Психология поведения в экстремальных ситуациях - Лоуренс Гонсалес"

Пользу познавательной способности среди всего инструментария интеллектуальной деятельности сложно переоценить. Процесс познания незаменим потому, что позволяет перейти от реакции к действию. Получаемая благодаря этому польза для выживания могла являться важным фактором, способствовавшим эволюционному развитию сознания у млекопитающих и стремительному развитию сознания у приматов, особенно у человека.

Сто тысяч лет назад среди неандертальцев появились более слабые мы — Homo sapiens. Неандертальцы исчезли, а мы выжили. По всей видимости, причиной тому стала более развитая способность к умственному восприятию и переработке внешней информации.

Мы создали высокотехнологичный мир, в котором процессы познания и умение решать самого разного рода задачи начинают играть все большую роль для нашего существования. Однако часто в критический момент эти способности нас подводят. Мыслительный процесс строится на линейных принципах и значительно уступает динамике нелинейных систем, которые прекрасно функционируют в непредсказуемом, бурном мире и быстро адаптируются при изменении обстановки. В момент истины, когда определяется, кому оставаться в живых, а кому нет, если человек будет полагаться исключительно на разум, то из неустойчивого состояния жизни он, по словам одного из создателей теории хаоса бельгийского физика Давида Рюэля, «легко перейдет в устойчивое состояние смерти».

В «Истории» Геродота, в книге первой «Клио», есть повествование о легендарном царе Лидии и Малой Азии Крезе и афинском политике, поэте и мудреце Солоне. Крез оказал Солону радушный прием у себя во дворце, провел гостя по своим сокровищницам и показал ему все несметные царские богатства. А потом Крез обратился к Солону с таким вопросом:

«Гость из Афин! Мы много уже наслышаны о твоей мудрости и странствованиях, именно что ты из любви к мудрости и чтобы повидать свет объездил много стран. Теперь я хочу спросить тебя: встретил ли ты уже счастливейшего человека на свете?» Царь задал этот вопрос в надежде, что гость объявит его самого счастливейшим человеком. Солон же нисколько не желал льстить Крезу и сказал правду: «Да, царь, я видел самого счастливого человека. Это афинянин Телл». Крез очень удивился такому ответу и с нетерпением спросил: «Почему это ты считаешь Телла самым счастливым?» Солон ответил: «Этот Телл жил в цветущее время родного города, у него были прекрасные и благородные сыновья… К тому же ему была суждена славная кончина. Во время войны афинян с соседями он выступил в поход и при Элевсине обратил врагов в бегство, но и сам пал доблестной смертью. Афиняне же устроили ему погребение за государственный счет на месте гибели, оказав этим высокую честь».

Рассказ Солона возбудил любопытство Креза, и он предпринял еще несколько попыток выяснить, кто же еще, по мнению Солона, может считаться — кроме великого счастливца Телла — счастливым человеком. И Солон опять рассказывает царю о каких-то людях, теперь из Аргоса.

Крез в гневе сказал ему: «Гость из Афин! А мое счастье ты так ни во что не ставишь, что даже не считаешь меня наравне с этими простыми людьми?» Солон отвечал: «Крез! Я вижу, что ты владеешь великими богатствами и повелеваешь множеством людей, но на вопрос о твоем счастье я не умею ответить, пока не узнаю, что жизнь твоя окончилась благополучно. Ведь обладатель сокровищ не счастливее… имеющего лишь дневное пропитание, если только счастье не сопутствует ему и он до конца жизни не сохранит своего богатства. Если же, кроме того, ему еще предназначена судьбой блаженная кончина, то это и есть тот, о ком ты спрашиваешь… Но пока человек не умрет, воздержись называть его блаженным… Тот, что… затем счастливо окончит жизнь, тот, царь, в моих глазах, вправе называться счастливым. Впрочем, во всяком деле нужно иметь в виду его исход, чем оно кончится. Ведь уже многим божество… даровало блаженство, а затем окончательно их погубило».

(«История», I: 30, 32[78])

Точно такой же парадокс возникает в граничных ситуациях, когда на первый план выходит вопрос выживания. Нельзя утверждать, что тот или иной человек «окончательно» выжил или что он «правильно» пережил катастрофу, потому что — пока он не умер — для него каждое испытание представляет собой подготовку к следующему. Выживание по природе своей есть явление неожиданное. Поэтому только в том случае, если вся жизнь проходит под знаком выживания, можно надеяться на то, что в критический момент человек будет действовать безупречно. Выживание — это путь от рождения до смерти. Это стиль жизни. Поэтому Солон судит о людях, чья жизнь уже закончилась.

В древних книгах часто обсуждают вопросы, напрямую связанные с выживанием; с этой точки зрения Дао дэ цзин — собрание блестящих парадоксов и удивительных загадок:

Дао, которое может быть высказано, не есть постоянное Дао. Имя, которое может быть названо, не есть постоянное имя.

(Дао дэ цзин, § 1)

Если ждать от книги точных указаний, что следует делать, можно сильно разочароваться. Смысл текста в том, чтобы у человека возникло озарение, однако путь к нему долог и непрост. Как говорил апостол Павел в «Послании к Филиппийцам», «со страхом и трепетом совершайте свое спасение» (Флп. 2:12). Как правило, смертельная опасность возникает внезапно, как внезапна, непредсказуема и изменчива сама дикая природа, но редко когда выживание бывает мгновенным — полуфабрикатного, быстрого приготовления спасения жизни не существует. Даже Дао дэ цзин не дает такого «рецепта выживания», однако очерчен путь, которому можно честно следовать:

Как-то слыхал, что тот, кто искусно (посредством добра) управляет жизнью, идя по суше, не избегает носорогов и тигров, вступая в бой, неуязвим для латников. Носорогу некуда вонзить свой рог, тигру некуда запустить свои когти, латнику некуда ударить своим мечом. Почему это так? Потому что у него нет места смерти [ни на нем, ни на земле]

(Дао дэ цзин, § 50)

Главной тайной выживания остается вопрос: сможет ли человек достичь такой цельности натуры? Как стать, по словам Питера Лешака, «настолько живым, чтобы ты просто не смог умереть»? Видимо, Лешак имел в виду себя, сумевшего проработать пожарным 21 год, пережить 560 пожаров в одиннадцати штатах и одной канадской провинции — и остаться в живых, потому что «серьезно относился к духовному аспекту работы с огнем». Вряд ли вы ожидали услышать разговоры о «духовном» от видавшего виды начальника пожарной части, специализирующейся на борьбе со страшными лесными пожарами с вертолетов. Но он настаивает на этом: «Вера и тайна играют в моей жизни и работе большую роль. Для меня пожар — это святилище, место силы, в котором сплелись воедино традиция, история, природная среда и все живое вокруг. Пожар для меня — это источник чувств и мыслей, вызывающих ощущение уважения и благоговения». Бедствие, которое может стать причиной его собственной смерти, вызывает у Лешака чувство удивления и почитания. Такое отношение характерно для тех, кто умеет выживать лучше остальных. Глубокое уважение к страху, боли и сложностям является одним из основных принципов выживания. Лешак хотел стать священником, но бросил духовное образование, чтобы работать пожарным и рисковать своей жизнью. Он считает, что «все равно стал священником», поскольку «нашел свой источник духовного вдохновения и место проведения религиозной практики».