Читать книгу "Две тайны аптекаря - Ирина Трофимова"

В этот момент к скамейке, на которой я сидела, подошла шумная толпа испанцев, и рядом со мной попытались разместиться сразу человек десять. Я уступила им место, встала и пошла к картине. Проверять было незачем, но я всё равно достала из сумки лупу, переступила через красную бархатную веревку заграждения и приблизилась к нижнему правому углу, где была подпись художника. Никто из смотрительниц не обратил на меня внимания, потому что меня здесь все знали.

В этот момент через служебный вход в здание музея изящных искусств зашел его директор, господин Лунц. Сегодня он был не просто уверенным, сильным и спокойным — он был решительным, отчаянным и неудержимым. Он точно знал, что будет делать, и ничто не могло ему помешать. Он не собирался терять ни минуты. Прямо сейчас он отдаст распоряжение Артемиде отыскать телефон и адрес той самой назойливой реставраторши, приспешницы Шклярского, и отправится к ней домой. А там уже… Впрочем, ехать к ней домой было совершенно не обязательно, он вполне мог назначить ей деловую встречу у себя в кабинете. Запереть дверь на ключ и поговорить с ней так, чтобы у нее не осталось и мысли хоть что-то скрыть от него и навсегда отпала охота заниматься гнусными делишками.

Господин Лунц был уверенным и решительным, но он немного злился на себя за то, что позволил панике подкараулить его и напасть в неожиданный момент. Как он мог? Тот, который доказал, что именно он — хозяин жизни и хозяин в любой ситуации. Тот, который проучил злодея и при этом сохранил национальное достояние. Тот, который проявил железную волю и даже жестокость по отношению к самому себе и разорвал порочные отношения, которые всё равно не привели бы его ни к чему хорошему… И вдруг от этой мысли у господина Лунца заныло в груди. Конечно, они ни к чему бы не привели. Разумеется, именно из-за этих отношений он чуть было не лишился всего, что имел. И, в конце концов, из-за них ему прошлось пойти на убийство. Всё было кончено, всё осталось в прошлом. Она никогда больше не посмеет тянуть из него деньги, изворачиваться и обманывать. Она больше не сможет выставить его на посмешище. Ему больше не надо будет панически бояться за свою репутацию и карьеру и вздрагивать от каждого звонка ее отца. Он всё сделал правильно, он принял единственно верное решение. Он стал уверенным, сильным и спокойным. Но вот только… Он перестал быть кудрявым, пылким и бесконечно влюбленным. Он снова сделался толстым одышливым человеком. «Нет!» — строго сказал себе господин Лунц, отдал свой породистый английский плащ гардеробщику и отправился в кабинет.

Неизвестно, что именно в тот момент руководило его передвижениями, но он вдруг почему-то решил не идти сегодня в свой кабинет привычным путем по мраморной лестнице, а пройти через главный зал музея, где висела та самая картина, которую, как искренне считал господин Лунц, ему удалось спасти и уберечь от лап негодяя.

В зале, как обычно, толпились посетители, что всегда радовало господина Лунца, поскольку их количество напрямую отражалось на доходах музея. Правда, среди них было довольно много пенсионеров, что было не очень радостно, потому что они имели право прохода в музей бесплатно и охотно им пользовались. Господин Лунц решил описать небольшую петлю по залу, чтобы пройти мимо спасенной им главной гордости музея, но оказалось, что тут его поджидал неожиданный сюрприз. Возле картины крутилась та самая девица, которая смела продолжить гнусное дело Шклярского. Более того, вооружившись лупой, она что-то выискивала на картине.

Не раздумывая ни секунды, директор музея изящных искусств с несвойственной ему прытью перемахнул через заграждение прямо на глазах изумленных смотрительниц и гостей музея и вцепился в воротник своей обидчицы.

— Слушай внимательно, дрянь, — прошипел он ей, низко склонившись к самому ее уху. — Я не стану предупреждать тебя несколько раз, с меня уже хватит. Я не люблю объяснять долго, ты и так уже всё поняла, как мне кажется. Если ты только посмеешь вякнуть еще, я не оставлю от тебя и мокрого места, так и знай. Держись от меня подальше, иначе я тебя уничтожу.

После этого он выпустил воротник, ловко придержал девчонку, которая, похоже, готова была свалиться в обморок, потом лучезарно улыбнулся подоспевшей смотрительнице и неторопливой походкой вышел из зала. Он поднялся по мраморной лестнице к себе в приемную и попросил у Артемиды кофе покрепче.

Он чувствовал себя победителем. Мерзкая шантажистка явно замахнулась не на того. Теперь она в этом убедилась. Лунц с удовольствием вспомнил, как она задергалась у него в руке, когда почувствовала железную хватку. Директор музея изящных искусств остался очень доволен собой, он был уверен, что больше она не посмеет и близко подойти к нему, не говоря уже о каких-то нелепых угрозах. Все враги были повержены, можно было дышать спокойно.

Артемида с самого утра чувствовала, что сегодняшний день будет особенным. Она надела лучший костюм, с особой тщательностью взбила высокую прическу, накрасила ресницы, подобрала помаду. Предчувствие не обмануло ее. Как только господин Лунц появился в приемной, она сразу заметила, что он сильно взволнован. Ей даже показалось, что у ее начальника немного дрожали руки. Сегодня был понедельник. И, видимо, на выходных у господина Лунца всё-таки состоялся разговор с женой. Сейчас он был сам не свой и сразу ушел в кабинет. Артемида едва сдержалась от того, чтобы наплевать на гордость, сделать первый шаг и сказать, что ему не стоит так сильно переживать, что она понимает серьезность его положения, но будет поддерживать его во всём и ждать сколько потребуется, ведь главное — что они, наконец, открыли друг другу свои чувства. Она готовила кофе и улыбалась своему будущему счастью. Она знала, что сейчас войдет в его кабинет, и он встретит ее улыбкой, и попросит прикрыть поплотнее дверь, а потом он всё скажет, он всё непременно скажет. О том, как он любит ее, о том, что только она — его счастье, его воздух, его солнце и вся его жизнь. Потому что он любит ее, он так ее любит…

Директор музея чувствовал себя спокойным, уверенным и счастливым. Почти счастливым. Потому что обманывать себя дальше было глупо. Без этого человека счастье было невозможным. Всего полчаса назад господин Лунц хвалил себя за то, что сумел разорвать эту порочную связь, но сейчас, когда он одержал очередную победу, то вдруг понял, что ничего в его жизни не имеет смысла, если он не слышит ее звонкого смеха, не чувствует запаха ее волос, не целует ее маленькие ладошки. Он взял телефон и набрал ее номер. Она ответила сразу же, после первого же гудка:

— Мой помидорчик!

— Здравствуй, — сказал господин Лунц, с трудом сдерживая эмоции.

Ему хотелось кричать ей о том, как сильно он соскучился и как сильно он ее любит, но он изо всех сил поддерживал свой имидж раненого в самое сердце. Всё-таки обида, которую она посмела ему причинить, была нешуточной.

— Помидорчик, прости меня! — захныкала нимфа. — Прости, пожалуйста, я не знаю, как это получилось!

— Как ты вообще могла? — спросил обиженный директор музея.

— Я не знаю, как это могло случиться! Просто ты отказался покупать ту квартирку, и я так расстроилась.

— Ты так расстроилась из-за квартиры, что кинулась на шею этому престарелому бабнику?