Читать книгу "Вопрос на десять баллов - Дэвид Николс"

– Кто там?

– Это я, Брайан, – шепчу я.

– Брайан? – Алиса открывает дверь. – Боже мой, Брайан, ты только посмотри на себя! – Она хватает меня за руку и втаскивает внутрь.

Алиса ведет меня в центр комнаты и немедленно берет командование на себя, изображая строгую, но добрую домоправительницу эпохи королей Эдуардов – «Не садитесь и ни к чему не притрагивайтесь, пока мы не высушим вас, молодой человек!», – и начинает рыться в ящиках, извлекая из них мешковатый зеленый джемпер домашней вязки, старые спортивные штаны и пару толстых носков.

– А вот это тебе тоже понадобится.

Она развязывает пояс своего махрового халата, снимает его и швыряет мне. Под халатом обнаруживается старая серая футболка (севшая так, что виден пупок; на груди красуется рисунок – Снупи лежит в своей будке, – и он весь растрескался и выцвел, как средневековая фреска), просторные хлопковые шорты цвета военных кораблей и черные мужские носки, закатанные до лодыжек, и мне приходит в голову мысль, что это, несомненно, самый чувственный и эротический вид, что я видел в своей жизни.

– Посмотри на себя – у тебя руки трясутся.

– Разве? – спрашиваю я, но, едва открыв рот, обнаруживаю, что у меня еще и зубы стучат.

– Давай раздевайся, а то воспаление легких заработаешь, – решительно говорит Алиса, протягивая ко мне руки.

Я немного волнуюсь насчет раздевания, отчасти потому, что гантели еще не успели изменить мое тело, а еще потому, что на мне одна из старых школьных маек, так что я обязательно буду выглядеть как сирота во время войны. Но потом я вспоминаю, что мои трусы-боксеры в безупречном состоянии, и вообще я очень замерз, поэтому сдаюсь. Алиса встает рядом со мной, я начинаю раздеваться и замечаю, что у меня действительно руки трясутся, причем слишком сильно, так что я не могу расстегнуть пуговицы на своей рубашке.

– Давай помогу, – говорит Алиса и начинает расстегивать рубашку сверху вниз. – Ты почему не со Спенсером?

– Мы с ним немного пос-с-с-сорились.

– Так где же он? – Почему она все еще говорит о Спенсере?

– Понятия не имею. Наверное, у меня дома. – Пуговицы расстегнуты, и Алиса делает шаг назад, чтобы я смог снять рубашку. – Извини, что все так получилось…

– Как?

– Ну, знаешь… Спенсер, драка…

– Ах, господи, насчет этого не волнуйся. На самом деле мне даже понравилось. То есть, вообще-то, я не потворствую физическому насилию, но в случае с Патриком я готова сделать исключение. Да, твой друг Спенсер умеет драться, правда? – Ее глаза вспыхивают при упоминании о драке. – Знаю, я не должна этого говорить, но я действительно считаю, что есть нечто чрезвычайно волнующее в мужской драке, некоторая притягательность, как в боях древнеримских гладиаторов. – (Я присаживаюсь на край ее стола, стараясь не сильно запачкать его, и начинаю развязывать скользкие грязные шнурки.) – Я однажды встречалась недолго с одним парнем, который занимался любительским боксом, и мне ужасно нравилось смотреть на его тренировки и бои. У нас после них был самый восхитительный, животный секс: вся эта кровь, и синяки, и все такое, в этом было нечто красивое и сладострастное. – Она на секунду замирает с моими заплесневелыми ботинками и слегка вздрагивает от эротических воспоминаний. Я начинаю робко стягивать с себя штаны. – Конечно, вне спальни или ринга нас мало что объединяло, поэтому наши отношения были обречены с самого начала, не было для них нормальной основы: если человек привлекает тебя только в полураздетом состоянии и когда вышибает кому-то мозги… Ты когда-нибудь бил кого-нибудь, Брайан?

Я стою перед Алисой в трусах и майке, поэтому мне кажется, что ответ очевиден.

– Я? Боже, нет.

– А тебя били?

– Ну, раз или два – знаешь, на спортплощадках да в пабах. Слава богу, у меня черный пояс по пряткам под столом. – Алиса улыбается, забирает у меня вещи, отведя взгляд в сторону, и начинает их расправлять и аккуратно складывать. – А тебя он не покалечил? – интересуюсь я.

– Кто?

– Спенсер, в драке.

– Когда?

– Я видел, как он толкнул тебя и ты ударилась о стену..

– Ой, подумаешь, немножко головой стукнулась. Кстати, там шишки нет? – Алиса поворачивается ко мне спиной и одной рукой делает пробор на макушке, а я подхожу ближе к ней, убираю волосы в сторону и даже не смотрю – вдыхаю аромат.

Алиса пахнет красным вином и чистым хлопком, теплой кожей и шампунем «Тимотей», и меня охватывает непреодолимое желание поцеловать ее в макушку, в небольшую вспухшую шишку. Мне легко это обыграть: я могу наклониться, поцеловать ее, а потом сказать: «Ну вот, после поцелуя болеть не будет», или что-то вроде этого, но у меня есть немного гордости, поэтому я просто мягко касаюсь покрасневшего пятна на коже.

– Ты что-нибудь чувствуешь? – спрашивает она.

Алиса, да я понятия не имею…

– Немного припухло, – выдавливаю я. – Ничего страшного.

– Ну и ладно, – говорит Алиса и принимается развешивать мои вещи на батарее.

Я все еще стою в трусах и майке и, бросив быстрый взгляд на свои боксеры, обнаруживаю, что выглядят они так, словно я натырил сувениров в магазине, поэтому я быстро натягиваю штаны и старый джемпер, сохранивший запах Алисы.

– У меня есть виски. Хочешь немного?

– А как же, – соглашаюсь я, присаживаясь на кровать, и смотрю, как Алиса моет две чайные чашки в умывальнике.

В свете лампы я вижу, что кожа в верхней части бедер Алисы молочно-белая, с едва заметными ямочками, как поднявшееся тесто, и когда она поворачивается к свету боком, я замечаю (или домысливаю) дорожку светло-каштановых волос, которая вылезает из-под ее шортов и бежит вверх по небольшому мягкому выпуклому животику.

– И что ты теперь собираешься с этим делать?

– С чем? – взвиваюсь я.

– С ситуацией, в которой оказался твой друг, Спенсер.

Ну вот, снова заладила: Спенсер, Спенсер, Спенсер…

– Не знаю – наверное, поговорю с ним утром.

– Тогда зачем ты бродишь под дождем?

– Просто хотел дать ему пару часов выспаться. Скоро пойду домой, – говорю я, делая вид, что дрожу.

Алиса протягивает мне чайную чашку, в которой налито примерно на дюйм виски.

– Нет, сегодня ночью ты уже никуда не пойдешь. Придется тебе заночевать здесь…

Теперь моя очередь изображать сопротивление.

– Да нет, что ты, все в порядке, пойду-ка я домой… – На самом деле я уже согрелся, но пытаюсь силой заставить свои зубы стучать, что намного сложнее, чем кажется, поэтому я оставляю попытки и спокойно говорю: – Вот выпью виски и пойду.

– Брайан, тебе нельзя идти, ты только посмотри на свои ботинки!.. – Мои убитые замшевые башмаки дымятся на батарее, как горячие пирожки, а в окно бьют сильные струи дождя. – Я тебя никуда не отпускаю. Придется тебе спать со мной.