Читать книгу "Руины предателя - Эрин Бити"

о Сальвии, пока не вернулся человек в кольчуге, и внезапно единственная мысль, которая поддерживала его, стала опасной.

Потому что теперь вопросы касались ее.

Зная Сальвию, она сделала себя ценной. Она подобралась к королю и поэтому могла быть использована этим человеком. Он хотел обвинить ее в убийстве короля, которое, насколько Алекс знал, уже произошло.

— Кто она?

Алексу завязали глаза и подвесили за запястья к потолку, но он научился чувствовать изменения в воздухе перед ударом и напрягся.

— Я не знаю! — Закричал он, когда первая волна боли утихла. — Капитан Хазар никогда не говорил мне. — Алекс все еще цеплялся за свою личность Кимисарца, полагая, что это его единственный шанс выбраться живым, единственный шанс сохранить ей жизнь.

— Что твой командир хотел от нее? — Боль от кандалов утихла под новым натиском.

— Он так и не сказал. — Ребра Алекса болели так, что он едва мог дышать. — Я только выполнял приказы.

— Лжец. — Мужчина заставил Алекса поднять подбородок. — Ты думаешь, я поверю, что ты пересек дремшадду и мили пустыни в одиночку, не зная зачем?

Резкий свет просачивался сквозь повязку, заставляя его глаза гореть.

— Она была случайностью, — задыхался он. Трудно было считать ее неважной, когда она была важнее всего для него. — Мне нужен был только принц.

Сквозь стук в голове он понял, что сказал, но было уже слишком поздно.

На мгновение в комнате воцарилась тишина. Ни движения, ни дыхания.

Затем:

— Какой принц?

ГЛАВА 88

К утру следующего дня совет так и не принял никакого решения. Сальвия была беспокойна, изучала карты Казмуна, пытаясь прикинуть, сколько времени займет дорога домой длинным путем. После обеда Лани вытащила ее из комнаты на ташайвар, сказав, что Сальвии нужно перестать размышлять. Упражнения помогли, но только на несколько часов.

За ужином Лани засыпала ее вопросами о браках, которые она помогла устроить, пока училась у Дарнессы Роделл, высокопоставленной свахи Крессера. Принцесса бросала частые взгляды на брата, несомненно, начиная процесс смягчения его отношения к ее желанию жениться на министре Синде. Сальвия старалась поддержать подругу, но упирала на политические браки. Было слишком больно говорить о любовных союзах, которые были более распространены в Деморе, чем думали люди. Ее собственные родители отвергли систему и выбрали друг друга, как и родители Алекса — хотя, согласно официальным записям, они поженились за девять месяцев до его рождения.

Поздно вечером она вернулась к своим картам, не желая ложиться спать, пока не устанет видеть сны.

— Госпожа Сальвия?

Она встала с того места, где склонилась над столом, и уронила свой инструмент для измерения расстояний.

— Пландрет?

— Могу я войти?

— Конечно, Мой Король.

Беннет раздвинул марлевые занавески, ведущие во внутренний дворик, и нервно шагнул внутрь.

— Ты рассматриваешь карты?

— Да. — Сальвия указала на свои пометки углем. — Я пыталась определить, как скоро мы сможем вернуться домой.

— Тебе так не терпится уехать?

— Нет. Да. — Сальвия вздохнула. — Мне здесь рады, но это не наш дом, и я хочу, чтобы наша семья знала, что мы в безопасности.

Беннет кивнул на карту.

— Они скоро узнают.

Ее охватило облегчение.

— Совет согласился отправить нас домой?

— Нет, Сальвия. — Беннет покачал головой. — Деморанцы здесь.

— Здесь?

— Ну, вообще-то, они примерно здесь, — Король указал на место на северо-востоке Казмуна, вдоль старого торгового пути. — Через четыре или пять дней они прибудут в Остизу.

Милосердный Дух, это было быстро. Они должны были понять, куда она и Николас отправились в течение нескольких дней.

— Это хорошо. — Сальвия постаралась говорить непринужденно. — Сколько их прибывает?

— Четыреста солдат, плюс посол и его партия.

О, нет.

— Это довольно много. — Беннет наклонил голову набок и посмотрел на нее пронзительными зелеными глазами. — Это заставляет меня поверить, что вы с Николасом важнее, чем вы нам сказали.

Сальвия почувствовала холод во всем теле, несмотря на теплую ночь.

— Паландрет…

— Я не сержусь, — сказал Беннет. — Я понимаю, почему ты не хочешь говорить. И я должен извиниться перед тобой. Я знаю о Деморанцах уже два дня.

— А Совет знает?

Король кивнул.

— Я рассказал им после того, как ты ушла с Лани. Именно поэтому я не хотел, чтобы она оставалась. Она бы рассказала тебе, а мне нужно было время подумать.

— И что совет подумал об этом?

— Военный министр недоволен, как ты можешь себе представить, — сказал Беннет. — Он призывает к военному ответу. Другие напуганы. Они сомневаются в твоей истинной цели прибытия сюда.

— Мы бежали, спасая свои жизни, — настаивала Сальвия. — Я никогда не лгала о том, что произошло. Деморанцы не хотят войны, я клянусь.

— И я тебе верю. — Беннет внезапно выглядел нервным. — Мы с Лани обсуждали способы показать нашим людям, что им нечего бояться, и это подводит меня к причине моего сегодняшнего визита. — Он поднял палец, затем ненадолго вышел во внутренний дворик и вернулся, неся пояс и хариш — изогнутый меч Казмун. — Это для тебя.

На уроках ташаивара Сальвия пользовалась тренировочными мечами, но качество этого хариша делало их похожими на мусор. Она окинула взглядом тонко выделанные ножны и рукоять. Они были просто украшены, и она подумала, не является ли это проявлением уважения к ее личному стилю. Ее пальцы чесались от желания прикоснуться к оружию и проверить его баланс, который, несомненно, соответствовал его красоте.

Король протянул ей оружие с робкой улыбкой.

— Это лучшая сталь в Казмуне, — сказал он. — Оружие, подобающее королевской особе.

У Сальвии внезапно пересохло во рту.

— Я не королевская особа, Паландрет.

— Это я знаю. — Он сделал паузу. — У меня есть оружие и для Николаса. Эти подарки покажут мое доверие к вам.

Он протянул ей меч, и Сальвия едва не выхватила его, так ей хотелось его заполучить. Она затаила дыхание, когда вытаскивала клинок. Как только он оказался на свободе, песня его скольжения из ножен стихла до шепота. Беннет осторожно снял ремень с левой руки и отступил назад. Лезвие было таким гладким и острым, что казалось, воздух расходится перед ним, как ткань. Баланс был идеальным.

— О, — вздохнула она.

Золотое сияние ламп, отражаясь от лезвия, создавало впечатление, что оно сделано из самого света. Она любовалась им с нескольких сторон, смутно осознавая, что Беннет снимает с нее пояс и наматывает новый на талию. Разница в весе привлекла ее внимание, и она нащупала левой рукой место, где обычно лежали ее кинжалы. Выемки на коже подсказали ей, что и для них есть места. Она застенчиво улыбнулась Беннету.

— Может, опробуем ее завтра на арене?

Выражение лица, которое он вернул, было