Читать книгу "Тайна крови - Екатерина Романова"

Прислонилась к спинке сиденья и закинула ногу на ногу. Так, чтобы подол обтягивающего платья забрался повыше, демонстрируя мою изящную ножку. Откинула волосы за спину, открывая шею, закусила губу, искоса поглядывая на Хартмана. Ничего. Пациент скорее мертв, чем жив.

Ладно. Попляшешь ты у меня еще!

Привычный маршрут до сферы прошел в полном молчании. Фетрой по-прежнему держал меня за руку, но игнорировал. Иногда только задумчиво поглаживал вязь лигари, но молчал. Все мои покачивания бедрами, оброненная сумочка, которую я очень экстравагантно и, как мне казалось, сексуально поднимала, охи, вздохи, взгляды из-под ресниц, все мимо. Неужели и правда не интересую?

Небольшие изменения ждали внутри шара. Харви достал из письменного стола на этот раз две коробочки. Открыл первую и, кивнув брату, выходившему из соседней сферы, надел на свой палец перстень. Затем открыл вторую коробочку, по-хозяйски взял мою ладонь и надел перстенек и мне. На тот самый палец, на который обычно в день свадьбы хомут надевают. Я испепеляла его взглядом, но в ответ не получила ни капли внимания. Кольцо мягко сжалось, принимая размеры моего пальца, после чего меня отпустили.

— Если хотите, можете принять душ, почитать, посмотреть новости.

— Вот уж чего я точно не хочу, так это новости смотреть. Фетесса Лоуренс, Хартмановская шлюха и Ой Ли как его там. Ничего нового.

При упоминании тор-ана лицо Харви стало серьезным, а взгляд тяжелым. Я понимала, что вызов для него стал настоящим, уж такая тавтология, вызовом. Во всех смыслах этого слова. Ни отказаться, ни отдать кому-то другому, ни воспользоваться помощью. Он должен ответить сам. Хуже всего, что я сама взвинтила наши отношения до такой степени, что даже поговорить об этом не получится. Фетрой попросту не станет делиться своими чувствами со мной. Чувствами. Могут ли после полигона они остаться?

Харви пожал плечами и, кинув пиджак на спинку кресла, уселся за стол и загрузил планшет. Наверняка ворох административных дел. Украдкой заглянула через его плечо — скукотища. Мужчина выглядел так сосредоточенно, что даже не заметил моего подглядывания, либо сделал вид. Цифры, графики, много букв и ни одной картинки.

Да, пожалуй, душ будет лучшим вариантом. Холодный. Ледяной! А потом почитаю книги по бизнесу. Уж больно много открытых вопросов осталось. Когда мозг занят учебой, времени на глупости нет.

Отправила ребятам тмс-ки, что у меня все хорошо, чтобы покушали, покормили Пугало и сделали уроки, после чего скрылась за дверьми.

И вот что, спрашивается, делать? Меня игнорируют напрочь. Радоваться должна, я же сама этого добивалась! С другой стороны — не радовалось. Хартман мне нравился, что ходить вокруг да около? Не просто нравился, меня тянет к нему магнитом. И сегодня как-то особенно сильно. Когда садилась в волар, была уверена, что смогу противостоять этому притяжению, но не могу! Что это за магия такая? Меня при виде него буквально лихорадит!

Вот только растекаться лужицей ванильного сиропа и молить сделать меня своей обратно я точно не стану. Своей кем — любовницей? А оно мне надо? Нет, не надо.

С другой стороны, проучить этот ледяной кусок гранита стоит. Однажды я уже доказала, что он обычный мужчина. Сделаю это снова. Вот только на этот раз с моей самооценкой все хорошо, и я смогу вовремя сказать «нет». Надеюсь. Тело странно заныло, намекая, что надеюсь я зря.

Так и не решив, как в итоге поступить, тщательно вымылась в душе, помыла голову и переоделась во взятую с собой ночнушку. Ну как ночнушку. Коротенький пеньюар. Фет Сайонелл или, вернее сказать, продавщицы что его на покупки раскручивали, подумали, что такая вещь должна иметься в гардеробе каждой женщины. Посмотрела на себя в зеркало. Никогда я не выглядела так притягательно.

Вышла из душа с сырой головой, намерено не воспользовавшись полотенцем. Светлые пряди свились тугими кольцами, став темно-пшеничными. Капельки воды скользили по завиткам и капали на тонкую ткань пеньюара, лиф которого вымок бесстыже демонстрируя мои острые, набухшие от вожделения соски. А этот чурбан бесчувственный сидел со своим планшетом над какими-то графиками и даже не обращал внимания. Что мне, оседлать его что ли? План трещал по швам и плохо в результате стало только мне. Так и хотелось взять этот планшет и хорошенько приложить по медноволосой голове. Раз пять или шесть.

— Что случилось с полотенцами? — холодно поинтересовался Великогад, так и не повернувшись.

— Не нашла, — моему рыку даже аркх позавидовал бы.

Ползучее Великородие величественно поднялось, отодвинуло меня в сторону и скрылось в уборной, откуда вернулось с большим пушистым полотенцем. Всунуло мне его в руки, лишь бегло скользнув по мне взглядом и задержавшись на груди. Наши пальцы соприкоснулись случайно, но от этого меня будто током ударило. Острая волна пробежала по телу и скопилась между ног тяжелым болезненным спазмом. Взгляд Харви, потемневший на миг, вновь стал пепельно-сизым, отстраненным, безразличным. Похлеще любого морозильника! Он вернулся за стол и поинтересовался:

— Что-то еще?

Гневно засопев, я швырнула в него полотенцем и скрылась в ванной, громко хлопнув дверью. Просто это была единственная дверь, которой можно было хлопнуть! Все. Гордая независимая женщина сбежала. Класс. И долго мне теперь ходить от унитаза к душу? И что делать? Хартмана проще убить, чем заставить чувствовать! Может, он импотент? Что, стал за полтора дня? Как-то не верится!

Села на закрытую крышку унитаза и, скрестив руки на груди, посопела еще немного. Я, словно очумелая, до одури хотела этого мужчину, чего прежде со мной никогда не случалось. Какая-то неконтролируемая блажь. Он меня точно опоил! Хотя… не пили же ничего. Я уже не знала, на что грешить, кроме своего дурного организма. Наваждение. А от наваждения и искушения избавиться легко — нужно ему поддаться. Вот только что делать, если ты поддался, а замороженная глыба — ни в одном глазу? Ладно, Ландрин, все. Признай свое поражение и иди спать. Он же тебе лучше делает. Хватит метаться, хватит сходить с ума, ты сама на себя не похожа. «Спать» всегда решает все проблемы.

А что, у меня был другой выход? Я долго мыла лицо ледяной водой, затем достала из шкафа второе полотенце, подсушила волосы, вытерла лицо и распахнула двери, чтобы уткнуться носом в широкую грудь. Попытка захлопнуть дверь обратно была тут-же пресечена рукой. Я попыталась обойти бесчувственного чурбана, но он накрыл ладонью дверной косяк, отрезая мне путь к бегству. Я вскинула ненавидящий взгляд, чтобы встретиться с ироничным. Да он, блин, натуральным образом надо мной издевается!

— Что с вами происходит, фета Сайонелл?

— Ничего! — я обиженно просопела и скрестила на груди руки.

— В таком случае, нам необходимо заняться барьером.

Отелепатеть! В таком состоянии я им так займусь, что обалдеешь! Впрочем, фет Сайонелл что-то говорил о том, что чем сильнее мои эмоции, тем сильнее искра. О, она сейчас полыхать костром должна!

Харви нехотя отошел в сторону. Ну как отошел, просто руку убрал, чтобы мне пришлось протиснуться, коснувшись его всем телом. Искуситель аркхов! Искусил, а теперь наслаждается своей победой!