Читать книгу "Бунтарка - Дженнифер Матье"

– Что-то с желудком. – Я отталкиваю обед в сторону.

– Ух, держись подальше, – говорит Мэг, отодвигая стул к другому концу стола. – Не хочу заболеть.

Клодия внимательно на меня смотрит. Всего несколько минут назад со мной все было хорошо, я заглядывалась на новенького.

– Не знаю, что это такое, – признаюсь я. Это правда. Что-то изменилось, когда я сказала, что не пойду на игру.

Или это произошло во время собрания, когда я увидела футболку Джейсона?

Или еще раньше?

– Может, тебе надо пойти в медпункт, – говорит Кейтлин. – Хочешь, кто-нибудь из нас проводит тебя?

– Нет, я сама дойду, – отвечаю я. – Но спасибо.

– Напишешь мне потом? – просит Клодия. В ее тихом голосе слышится обида. А может, она просто не знает, как реагировать на мое странное поведение.

Медсестра Гарсиа разрешает мне отдохнуть на одной из кроватей в медпункте. Тут мило, прохладно и тихо. Звонок на шестой урок затих, а я лежу и смотрю на постер «кашель или насморк? Закрывайтесь локтем, пожалуйста!». Маленькие фигурки девочки и мальчика кашляют и чихают в локоть. Я наслаждаюсь тишиной в своем маленьком больничном коконе, пока все остальные сидят на уроке. Пока наконец не звенит звонок с последнего урока.

– Тебе лучше? – спрашивает медсестра Гарсиа, когда я вхожу в кабинет, моргая от яркого света.

– Ага, – отвечаю я. – Спасибо, что разрешили мне отдохнуть.

– Ты не та, кто будет притворяться, Вивиан, – говорит она, – и ты не очень хорошо выглядишь, если честно. Просто иди домой и ешь пока только тосты, бананы и рис, хорошо? Отдохни и пей много воды. Мне жаль, что тебе придется пропустить игру.

– Переживу, – отвечаю я.

Обычно после уроков мы с Клодией встречаемся у моего шкафчика и идем домой вместе. Но сегодня я просто хватаю свой рюкзак и выхожу через боковую дверь. Я пытаюсь как можно быстрее уйти из Ист Рокпорт Хай.

Глава четвертая

Бабушка с дедушкой собираются на игру, а мама снова на работе допоздна. Я звоню всем по очереди и говорю, что мне нехорошо и я останусь дома. Мама дает мне те же советы, что и медсестра Гарсиа, а потом просит позвонить ей, если мне станет хуже.

Но я не чувствую себя хуже.

Наоборот. Я чувствую свободу и легкость от того, что почти весь город едет в Рефуджио, а я остаюсь в своем доме совсем одна.

Интересно, поедет ли Сет на игру? Может, его возьмут с собой родители? Как часть исследования для какого-нибудь перформанса «Жизнь в маленьком техасском городке». Может быть, он уже умоляет их вернуться в Остин. Возможно, он никогда и не существовал, и это просто плод моего воображения.

Когда наступают сумерки, я разогреваю пиццу с пепперони и несу ее в спальню на бумажной салфетке. Мне нравится есть в кровати. Это выглядит таким неправильным и оттого жутко привлекательным. Я аккуратно снимаю и съедаю все кусочки пепперони и, прежде чем приняться за сыр, включаю документальный фильм о солистке группы Bikini Kill. Когда мы смотрели его первый раз с мамой, я поглядывала на нее во время титров. В полутьме на ее лицо падал свет от экрана телевизора, и я видела, как она смаргивала слезы и улыбалась. Сложно было понять, грустит она или радуется. Интересно, сколько тебе должно быть лет, чтобы испытать ностальгию? Можно ли чувствовать ностальгию по тому, что ты сам никогда не переживал? Мне кажется, именно это я ощущаю, когда думаю о «Бунтарррках».

Я доедаю пиццу, вытираю жир с пальцев и губ и похлопываю по кровати, чтобы Джоан Джетт запрыгнула ко мне и пристроилась рядышком, пока я смотрю фильм. Кэтлин Ханна – так зовут солистку – говорит и об идее культуры спальни девушки. У каждой девушки есть тайный мир в ее спальне, где она может воображать и творить. Было бы здорово, если бы девушки могли делиться этим тайным миром с другими девушками. Это и пытались сделать «Бунтарррки». Они пытались помочь девушкам с одинаковыми взглядами, ценностями и интересами найти друг друга. Поскольку тогда интернета не было, они делали это с помощью зинов, музыкальных групп и песен, шоу и кассет, которые продавали за пять долларов.

Сидя в полутьме спальни и глядя на Кэтлин и других «Бунтарррок», я думаю о маминой коробке, о Чудо-женщине, о старых полароидных фотографиях девушек с черной помадой на губах, которые готовы покорить мир. О неоновых зеленых листовках, которые рекламировали конвент «Бунтарррок» в Вашингтоне, о сборе средств для жертв насилия.

Дерзко. Красивое слово из словаря, которое дало бы мне несколько лишних баллов в одном из глупых тестов мистера Дэвиса.

«Бунтаррркам» было неважно, что думали другие люди. Они хотели, чтобы их увидели и услышали.

Потому что они были дерзкими и смелыми.

Я сворачиваюсь калачиком на кровати, а идея, зародившаяся у меня в голове, начинает обретать форму.

До моего третьего класса мама курила. Она пыталась это скрывать, когда я была совсем маленькой, но потом я узнала, и она извинялась каждый раз, когда выходила на заднее крыльцо покурить.

– Ох, Вивви, прости, – говорила она, вздыхая. – Я правда пытаюсь бросить, но это так сложно.

Тогда я придумала одну штуку.

Я вырезала дюжину бумажек размером с ладонь и написала на них: «курение убивает», «курение вызывает рак», «я не хочу потерять моего единственного родителя». Я морщусь, вспоминая последнюю надпись, но тогда я была честной девочкой и била в самое слабое место. Я украсила надписи черепушками, перекрещенными костями и фигуркой из палочек, изображавшей меня, плачущую рядом с надгробием, на котором написано: «покойся с миром, мама». Потом я спрятала эти таблички по всему дому. За дезодорантом в маминой аптечке. В ящике с бельем. Запихнула в коробку с яйцами. Даже спрятала одну в ее пачку сигарет Camel lights.

Мама нашла первую записку (спрятанную в упаковке хлопьев Special K) и помахала ею перед моим носом за завтраком:

– Вивиан, это ты сделала? – спросила она, подняв бровь.

– Я не знаю-ю-ю-ю-ю, – ответила я, так же приподнимая бровь. – Может, это какой-то неизвестный борец против курения?

Мне нравилось играть в тайного мстителя. Даже если в душе я знала, что не такой уж он и тайный.

Мама закатила глаза. А потом случилось кое-что странное. После того как она нашла все таблички, мама прекратила курить. Навсегда.

Миссия выполнена.

Фильм кончился, и я иду к маминому столу в гостиной. Тело гудит от возбуждения. Я скрещиваю пальцы, надеясь, что наш сломанный принтер, который печатает через раз, сегодня будет работать.

Я беру старые мамины журналы и делаю пометки. На самом деле я краду идеи. Не думаю, что девушки, создавшие Girl Germs, Bikini Kill и Sneer, были бы против. В действительности, они, наверное, порадовались бы.

Я читаю так называемый Манифест «Бунтарррок». Это один из зинов Bikini Kill, и мне интересно, сама ли Кэтлин Ханна его написала.