Читать книгу "Заклинательницы ветров - Робин Хобб"

Он потерял упряжку.

Джени подошла к нему, расплескивая холодную воду. Ветер гнал волны, и мокрый плащ то пузырился у нее на груди, то обтягивал девичье тело. Вандиен вдруг заметил, что вода успела подняться. Начинался прилив и грозил застигнуть их здесь. Древний храм очень легко мог превратиться в ловушку. Притом что пение Заклинательницы подгоняло прилив и добавляло ему силы. Каждая новая волна, вкатывавшаяся вовнутрь, захлестывала стены выше предыдущей. Если дверь затопит прежде, чем они с Джени выберутся наружу, у них не хватит сил дотянуть, пока зальет и вершины стен. Они утонут, как крысы в яме. Тут-то Вандиен на своей шкуре испытал то, о чем говорилось в истории деда Джени. Он оказался перед выбором: бросить все и спастись – или остаться и наверняка погибнуть.

Вандиен покосился на плотик Джени и фонарь на нем. Можно доплыть до берега, бросив упряжку и держась за этот плотик. Правду сказать, он состоял всего из нескольких бревен плавника, наспех связанных вместе, но выдержать должен. Вандиен представил себе, как прибывающая вода станет поднимать их все выше и выше, пока, наконец, не перенесет через храмовые стены… после чего, вполне возможно, их унесет в открытое море, где они и утонут. Большая выгода против затопления в храме.

– Под тем камнем ничего нет! – кричала между тем Джени ему в ухо. – Гони сюда упряжку, попробуем другой! Мой узел зажало под камнем, но, если будет немножко слабины, я его распущу. А не то придется резать конец…

Вандиен молча смотрел на нее. Ему хотелось захохотать, но сил не было. Ветер хлестал его по лицу солеными брызгами. Все пропало, все, все. И возможность избавиться от шрама, и заработок, и уважение Зролан, и облегчение невеселой участи Джени… пропала даже упряжка из четырех безобразных скилий, взятая им взаймы. Пропало все, а девочка ничего еще не поняла.

Джени истолковала его молчание как знак согласия. Она пошла прочь от него, вдоль упавшего камня, таща за собой плот. Добравшись до веревки, она подергала ее и мотнула головой:

– Надо попятить упряжку. Мне нужна слабина, иначе…

– Они удрали по лестнице вниз, – Вандиен проговорил это совсем тихо, но Джени почему-то расслышала.

– Не может быть! Мы завалили ее много лет на зад!.. – отозвалась она недоверчиво. – Я была тогда еще маленькая, но помню, как все об этом говорили! Лестницу завалили, потому что однажды в Храмовый Отлив кто-то провалился туда и мало не потонул. Все остальные пялились только на возчика, ну и едва поспели спасти…

– Может, и так, – сказал Вандиен, – но теперь лестница ничем не прикрыта. И моя упряжка удрала туда вниз.

Джени вернулась и посмотрела на воду, колыхавшуюся перед ними.

– Похоже, – сказала она с внезапно прорвавшейся горечью, – у тебя появился знатный предлог отступиться. Что ж, ни один еще возчик на самом деле не выкладывался как следует, так с какой стати тебе горб наживать?.. Добро, козел, можешь и дальше носиться со своим шрамом. Давай, вали обратно в гостиницу, смейся и пей!.. Козел несчастный!..

Ее голос от ярости становился все пронзительней и резче, и даже ветер не мог его заглушить.

Вандиен шагнул вниз по ступеням, придерживаясь за веревку. Вода коснулась его подбородка. Он собрал все свое мужество и сделал еще шаг. Под водой ничего не было видно, тело порывалось всплыть на поверхность, но Вандиен крепко держался за конец. Вряд ли он чего-то достигнет, но по крайней мере хоть разберется, далеко ли вниз уходят ступени. Шагать под водой, как он собирался, не получилось: ноги начали отрываться от камня. Легкие уже ощущали нехватку воздуха. Все-таки Вандиен твердо вознамерился сделать еще шаг. Он схватился за канатик уже двумя руками и устремился в глубину.

Упряжка неожиданно сорвалась с места. Могучий рывок протащил Вандиена вперед, потом веревку вырвало из рук. Соленая вода немедленно впилась в ободранные ладони. Вандиену потребовалось мгновение, чтобы сообразить: держаться было более не за что. Его движения в очередной раз спугнули скилий, и, как всегда, не вовремя. Надо будет отыскать веревку и начать все заново, но сперва необходимо отдышаться. Легкие готовы были разорваться в груди. Вандиен изо всех сил оттолкнулся ногами и поплыл вверх под водой. Два гребка, и его пальцы натолкнулись на гладкую каменную поверхность. Он поплыл вдоль нее в темноте, страстно надеясь, что не спутал направления. Отверстие лестницы должно было находиться у него прямо над головой. Если только он в самом деле плыл куда надо. Если скильи не уволокли его дальше, чем он предполагал.

Если…

Пузырек воздуха вырвался у него изо рта.

19

Ки отпустила колесный тормоз, только спустившись к подножию холма, и про себя удивилась, что тормоз вообще выдержал. Она остановила тяжеловозов и дала им постоять некоторое время; уставшие кони так и носили боками. Сигмунд свесил голову почти до колен, черная грива Сигурда посерела и свисала мокрыми сосульками. Сама Ки заплела волосы в косу и спрятала ее под капюшон. Извернувшись на сиденье, она посмотрела назад, на холм, с которого они только что спускались навстречу ревущему ветру. Этот ветер по-прежнему грозился опрокинуть фургон, но теперь, даже если бы это ему удалось, фургон по крайней мере уже не покатился бы вниз по круче. Круча, слава луне, осталась позади. Голос Заклинательницы вплетал прозрачную серебристую нить в грубую пряжу шторма.

Ки сощурила против ветра глаза и подобрала вожжи. Коней пришлось дважды шлепнуть, прежде чем они начали двигаться. Упряжка выдохлась совсем, Ки – почти что. Но, как ни крути, а добраться до Обманной Гавани и отыскать прибежище на ночь было попросту необходимо. Тяжеловозы нуждались в сухой и чистой конюшне, хорошо защищенной от ветра, а их хозяйка – в горячей ванне и столь же горячей еде. При всей ее нелюбви к гостиницам, сегодня гостиница была бы очень даже кстати.

Фургон катился вперед. Ветер казался живым и прожорливым существом, готовым растерзать всякого, посмевшего двигаться против его воли. Он трепал и пузырил одежду Ки, развевал хвосты и гривы коней. Ки только крепче стискивала зубы. Она-то знала, что сегодня вечером здесь будет дуть накликанный ветер. Ее недавние приключения внушили ей еще больший страх перед Заклинательницами и отняли последнее к ним уважение. Они сделали ветры всего лишь продолжением собственных тщеславных умов, игрушкой переменчивых настроений, орудием борьбы за личную власть. Сорвать с фундаментов всю эту деревню, зашвырнуть ее в морскую пучину – для них примерно то же, что для самой Ки – раздавить фургоном попавший под колесо муравейник. Вот так. А ведь где-то там, впереди, был Вандиен, дерзнувший бросить Заклинательницам вызов. Он сражался, принимая на себя всю мощь их гнева. Ки выругалась. Ох, следовало бы ей отговорить его, пока еще было время. Надо было пообещать ему упряжку, а потом немножко опоздать с прибытием в Обманную Гавань. Так ведь нет же. Она знай убеждала его, что Храмовый Отлив – то ли ритуальное мероприятие, то ли шествие ряженых. Между тем как этот ветер совсем не шутки шутил.

При этом Ки окончательно добивала мысль о приманке, за которой он сюда устремился. Избавиться от шрама на лице!.. Совершенно невозможная вещь. То есть такая, в которую поверил бы только законченный болван. Вандиен, конечно, был далеко не болваном. Он был умным человеком, которого вовлекли в опасную глупость, сыграв на глубоко затаенном желании: ВЕРНУТЬ СЕБЕ СВОЕ СОБСТВЕННОЕ ЛИЦО.