Читать книгу "От убийства до убийства - Аравинд Адига"

– Как вам удается сохранять такое спокойствие, мистер Рао? Несмотря на весь хаос, на убийства, о которых то и дело рассказывает Би-би-си? В чем ваш секрет? – спросила у него, и не в первый уже раз, миссис Ширтхади.

Банковский менеджер улыбнулся:

– Когда у меня возникает потребность в душевном покое, мадам, я просто отправляюсь на мой личный пляж.

– Вы что же, подпольный миллионер? – осведомилась миссис Ширтхади. – О каком личном пляже вы говорите?

– О, в нем нет ничего особенного. – И он повел рукой вдаль: – Все лишь маленькое озеро с гравийными берегами. Очень успокоительное место.

– А почему вы нас туда не приглашаете? – спросил мистер Муртхи.

Гости расселись. Миссис Рао тожественно внесла в гостиную пластмассовый поднос со множеством маленьких отделений, наполненных первыми закусками: подсушенными грецкими орехами (похожими на маленькие ссохшиеся мозги), сочными фигами, кишмишем, крошеным миндалем, ломтиками сушеного ананаса…

Впрочем, не успели гости опомниться, как подверглись новому нападению:

– Обед готов!

Все проследовали в столовую – вторую и последнюю комнату квартиры (соединенную с маленьким кухонным альковом). Середину столовой занимала огромная кровать с разбросанными по ней пухлыми подушками. Притворяться, что это супружеское ложе осталось тобой не замеченным, было бы бессмысленно. Оно само с откровенным бесстыдством предъявляло себя взорам гостей. Справа от ложа стоял вплотную к нему маленький столик. Трое из гостей, помявшись, опустились перед ним на ложе. Впрочем, смущение их почти сразу как рукой сняло. Простота и естественность хозяев дома, сладострастная мягкость кровати – такие вещи быстро успокаивают нервы. Камини принялась выкатывать из кухни тележки с обедом. Блюдо за блюдом появлялось из этой фабрики вкусностей – томатный суп саару, лепешки идли и лепешки доса.

– Подобное кулинарное искусство привело бы в изумление и жителей Бомбея, – провозгласил мистер Анантха Муртхи, когда на столе появилось pièce de résistance[19]этого вечера – пышные североиндийские хлебцы роти с пастой чили внутри. Камини, расплывшись в улыбке, возразила: он ошибается – и как кухарка, и как хозяйка дома она полна недостатков!

Встав из-за стола, гости обнаружили, что их ягодицы оставили на супружеском ложе широкие, глубокие и теплые вмятины, подобные оттискам слоновьих ног в глине. Но Гиридхар Рао от извинений отмахнулся:

– Гости для нас – все равно что боги, они не способны совершить ничего дурного. Это основа основ нашего дома.

Все выстроились в очередь к туалету, где вода текла из зеленой резиновой трубки, завязанной петлей вокруг крана. А затем вернулись в гостиную, к уже поджидавшему их гвоздю вечерней программы – кхиру с миндалем.

Камини разлила десерт по стаканам – таким большим, что у гостей перехватило дыхание. Десерт был подан как теплым, так и охлажденным – каждый выбирал то, что ему больше по вкусу, – а миндаля в нем оказалось столько, что гости запротестовали: им же придется пережевывать это питье! Когда же они заглянули в стаканы, то изумились еще пуще, ибо увидели плававшие среди миндалин сверкающие песчинки – волоконца самого настоящего шафрана.

Дом гости покидали в молчании, уважив просьбу мистера Рао не потревожить заснувшую Шарадху Бхатт. (Старушка беспокойно ерзала на своей деревянной кровати под так и продолжавшееся гудение религиозной музыки.)

– Приходите на следующей неделе! – сказал им с террасы мистер Рао. – Это будет неделя Сатья-нараяна-пуджа! Уж я позабочусь, чтобы на сей раз Камини приготовила что-нибудь получше сегодняшнего кошмара! – Он обернулся к дому и крикнул: – Ты слышала, Камини? Постарайся, чтобы на следующей неделе еда была повкуснее, иначе получишь развод.

Из глубины дома донесся смех, а затем высокий голос сказал:

– Не заткнешься сию же минуту, сам развод получишь.

Едва удалившись от дома на безопасное расстояние, «наперсники» приступили к оживленному обмену мнениями.

Какая пара! Мужчина и женщина, полностью противоположные друг другу! Он «пресен», она «остра». Он «консервативен», она «современна». Она «бойка», он «глубок».

И, осторожно пролагая путь по грязной улице, они принялись обсуждать одну из запретных тем – с воодушевлением и пылом людей, затронувших ее в самый первый раз.

– Это же очевидно, – сказала одна из дам, не то миссис Айтхал, не то миссис Ширтхади. – «Повинная сторона» тут Камини. Она не захотела сделать операцию. Неудивительно, что ее постоянно терзает чувство вины. Видели, как она набрасывается на первого попавшегося ребенка, как осыпает его поцелуями, льстивыми словами и карамельками в шоколаде? Это же целая буря несостоявшегося материнства. И о чем она может свидетельствовать, как не о чувстве вины?

– Да, но почему она отказалась от операции? – осведомился мистер Анантха Муртхи.

Из упрямства. В этом женщины не сомневались нисколько. Камини просто-напросто не пожелала признать, что во всем виновата именно она. Разумеется, ее несговорчивость отчасти объясняется привилегированной обстановкой, в которой она выросла. Младшая из четырех сестер, с белой, точно пахта, кожей, любимая дочь знаменитого глазного хирурга из Шимога. Представляете, как ее баловали в детстве? Другие сестры вышли замуж очень удачно – за адвоката, архитектора и хирурга – и живут себе в Бомбее. А Гиридхар Рао оказался самым бедным из всей четверки зятьев. И разумеется, Камини не та женщина, которая позволила бы ему забыть об этом. Видели, с каким вызывающим видом она разъезжает на своем мопеде «Херо Хонда»? Ни дать ни взять глава семейства.

Мистер Анантха Муртхи выдвинул некоторое количество возражений. Почему весь женский пол с таким подозрением относится к «спортивности» Камини? Ведь свободомыслящая женщина – это такая редкость! Что до вины, то она безусловно лежит на нем. Разве вам не известно, что он отказывается от одного повышения за другим – и лишь потому, что таковое подразумевает переезд в Бомбей? Он просто-напросто апатичен.

– Если бы он проявил чуть больше… инициативы… проблема бездетности могла бы легко разрешиться, – заявил мистер Муртхи, философически покачивая лысой головой.

Он сообщил также, что лично назвал мистеру Рао имена нескольких бомбейских докторов, которые могли бы избавить его от отсутствия «инициативы».

Миссис Айтхал эти слова разгневали. Мистер Рао – человек более чем «возмужалый»! Разве лицо его не зарастает густым волосом? И разве у него не совершенно мужской мотоцикл – красная «Ямаха», на которой он каждое утро приезжает в банк?

Женщинам нравилось романтизировать мистера Рао. И уж совсем рассердило мистера Муртхи высказанное миссис Ширтхади предположение о том, что этот скромный заместитель управляющего мелкого банка тоже является «философом», пусть и тайным. Она сама как-то раз застала его за чтением рубрики «Религиозные вопросы дня», публикуемой на последней странице газеты «Индус». Его это явно смутило, он не пожелал ответить на ее вопросы, отделался шуточками да словесной игрой. И все же она почувствовала, что мистер Рао прикрывает своей шутливостью несомненную «философичность».