Читать книгу "От убийства до убийства - Аравинд Адига"

– По-моему, где-то в лесу стучит дятел!

Сердитый голос пророкотал сверху:

– Может, вы сначала подниметесь к нам, а уж потом будете дятлов слушать? Мы старались, готовили еду, а теперь она остывает!

Голос принадлежал мистеру Рао, склонившемуся к гостям с балкона своего дома.

– Хорошо, хорошо, – проворчал мистер Анантха Муртхи, вновь начиная мерить шагами грязную улицу. – Не каждый же день человеку случается услышать дятла.

Он обернулся к миссис Ширтхади:

– Мы, горожане, забываем обо всем, что есть значительного в жизни, не правда ли?

Она хмыкнула. Все ее внимание было сосредоточено на попытках не испачкать в грязи сари.

Философ ввел «наперсников» в дом. Вытерев кожаные сандалии и туфли о кокосовый мат, гости увидели старую Шарадху Бхатт – она, прищурясь, разглядывала их. Ей, вдове, единственный сын которой проживал в Бомбее, и принадлежал этот дом. Считалось, что Рао не покидают их тесную, столь удаленную от центра города квартирку отчасти и потому, что они вынуждены опекать миссис Бхатт, которая приходилась им дальней родственницей. Взглянув на старуху, можно было сразу сказать, что женщина она очень религиозная. Гости услышали, как из стоявшего в ее комнате маленького черного магнитофона несется записанный на пленку голос М. Ш. Суббалакшми, поющий стихи «Супрабхата». В такт этой священной музыке старуха, сидевшая скрестив ноги на деревянной кровати, ударяла себя по ляжкам то тылом, то исподом левой ладони.

Некоторые из гостей, еще помнившие ее мужа, прославленного преподавателя карнатской музыки, которому случалось выступать и по Всеиндийскому радио, отдали старухе дань уважения: вежливо покивали ей.

Исполнив долг перед престарелой леди, гости поднялись по широкой лестнице в квартиру Рао. Места бездетная чета занимала до обидного мало. Половину их жилья составляла гостиная, забитая кушетками и стульями. В углу ее стоял, прислонившись к стене, ситар, скосив под углом в сорок пять градусов гриф.

– О! Вот и наши «наперсники»!

Гиридхар Рао был мужчиной опрятным, сдержанным, обличия скромного. С первого же взгляда на него вы сказали бы, что работает он в банке. Со времени его перевода из Удупи – родного гора Гиридхара – он вот уж десять лет как служил заместителем управляющего отделения Муниципального банка в районе Источника Холодной Воды. («Наперсники» знали, что мистер Рао мог бы занять пост куда более высокий, если бы не отказывался раз за разом от перевода в Бомбей.) Волнистые волосы свои он смазывал кокосовым маслом и зачесывал на косой пробор. А длинные усы – единственную бросавшуюся в глаза деталь его непритязательного облика – мистер Рао старательно расчесывал и подкручивал их кончики кверху. Сейчас на нем была надетая поверх майки рубашка с короткими рукавами. Плотная майка проступала под тонким темным шелком рубашки, как скелет под рентгеновским лучом.

– Как поживаете, Камини? – спросил, повернувшись к кухне, мистер Анантха Муртхи.

Обстановка гостиной была разномастной: списанные банком зеленые железные стулья, изодранная старая софа, три обтрепавшихся плетеных стула. «Наперсники» устремились к своим любимым местам. Разговор шел с запинками, – возможно, гости, в который уж раз, почувствовали, что компания их отличается не меньшей, чем мебель гостиной, разномастностью. Никто из них ни с кем другим в родстве не состоял. Мистер Анантха Муртхи был в дневные часы дипломированным счетоводом, обслуживавшим богатых людей Киттура. А вечерами обращался в ревностного философа, приверженца школы Адвайта. В мистере Рао он нашел усердного (пусть и молчаливого) слушателя, внимавшего излагаемым им теориям индусской жизни, – и так обратился в члена кружка. Миссис Ширтхади, обычно приходившая без своего сильно занятого мужа, получила образование в Мадрасе и исповедовала взгляды отчасти «либеральные». Она владела на редкость хорошим английским – заслушаешься. Несколько лет назад мистер Рао попросил ее выступить перед служащими банка с рассказом о Чарльзе Диккенсе. Миссис Айтхал и ее муж познакомились с Камини в прошлом мае, на скрипичном концерте. Родом оба были из Визага.

«Наперсники» знали, что Рао выбрали их за несходство с другими людьми – за утонченность. И понимали, что, посещая эту маленькую, уютную квартирку, берут на себя определенную ответственность. Некоторые темы разговоров находились здесь под запретом. Что же касается широкого круга тем приемлемых – мировых новостей, философии, банковской политики, неудержимого разрастания Киттура, последнего сезона дождей, – тут «наперсники» научились свободно и бессистемно перескакивать с одной на другую. С балкона тянуло лесным ветерком, из транзисторного приемника, ненадежно уравновешенного на балконных перилах, ровной струей истекала скороговорка программы вечерних новостей Би-би-си.

Появление запоздавшей гостьи – миссис Карвар, преподававшей в университете литературу Викторианской эпохи, – повергло дом в хаос. Ее жизнерадостная пятилетняя дочка Лалита с визгом взлетела вверх по лестнице.

– Посмотри, Камини, – крикнул в сторону кухни мистер Рао, – миссис Карвар контрабандой протащила в дом твою тайную возлюбленную!

Камини выскочила из кухни. Светлокожая, хорошо сложенная, она была почти красавицей. (Лоб, правда, немного слишком выдавался вперед, да волосы над ним начинали редеть.) Камини славилась своими «китайскими» глазами: узкие и наполовину прикрытые изгибами тяжелых век, они походили на преждевременно распустившиеся бутоны лотоса. Волосы она, будучи женщиной «современной», стригла на западный манер, коротко. Женщины обычно любовались ее бедрами – рождение детей не раздвинуло их, и они сохранили девическую стройность.

Она бросилась к Лалите, подхватила девочку с пола и расцеловала.

– Послушай, давай подождем, пока моего мужа что-нибудь отвлечет, а тогда сядем на мой мопед и уедем, хорошо? Пусть этот злой человек остается здесь, мы с тобой удерем в Бомбей, к моей сестре, идет?

Гиридхар Рао подбоченился и вперил в хихикавшую девочку гневный взгляд.

– Ты задумала похитить мою жену? Выходит, ты действительно ее «тайная возлюбленная»?

– Знаешь, слушай-ка ты лучше свою Би-би-си, – резко ответила Камини и, взяв девочку за руку, увела ее на кухню.

Сценка доставила «наперсникам» острое наслаждение, и они не стали скрывать его. Супруги Рао и вправду умели порадовать ребенка.

Из приемника на балконе по-прежнему струились голоса дикторов Би-би-си – словесная подлива, которой «наперсники» приправляли свой разговор, когда он пересыхал. Мистер Анантха Муртхи нарушил затянувшуюся паузу, заявив, что ситуация в Афганистане становится неуправляемой. Настанет день – и Советы с их красными флагами наводнят весь Кашмир. И тогда страна пожалеет, что упустила в 1948 году шанс стать союзницей Америки.

– Вам так не кажется, мистер Рао?

Хозяин дома неизменно отделывался от подобных вопросов дружелюбной улыбкой. Мистер Муртхи ничего против этого не имел. Он говорил, что мистер Рао – человек «не многоречивый», но в то же самое время «глубокий». Если вам требуется проверить какие-нибудь мелкие исторические детали – ну, например, вспомнить, кто из американских президентов сбросил бомбу на Хиросиму, не Рузвельт, нет, а тот, маленький, в круглых очках, – смело обращайтесь к Гиридхару Рао. Он знает все и не говорит ничего. Такой уж человек.