Читать книгу "Славянский кокаин - Фридрих Незнанский"

Действие кокаина на психику и жизненно важные центры вызывало большой интерес у многих представителей медицинского мира, в том числе у психиатра Зигмунда Фрейда. Сейчас Зигмунд Фрейд всем известен как основатель психоанализа, однако его первый труд был посвящен именно кокаину.

Фрейд попробовал кокаин на себе в 1884 году и понял, что нашел просто удивительное вещество. В своей первой крупной публикации «О коке» он пропагандировал кокаин как местное обезболивающее, лекарство от депрессии, несварения желудка, астмы, неврозов, сифилиса, наркомании и алкоголизма. Он также полагал, что кокаин усиливает сексуальность.

Однако, продолжая исследования действия кокаина на себе, довольно скоро Фрейд почувствовал то разрушительное действие, которое он оказывал, и уже в последующих статьях энтузиазм в отношении кокаина у него исчез полностью.

Но было уже поздно. В восьмидесятых годах XIX века началась кокаиновая эпидемия. Тогда кокаин часто прописывали врачи, в аптеках без рецепта продавались запатентованные лекарства, содержащие его, а вино из коки «Мариани» стало рекордсменом по объему продаж в Европе.

Кокаин быстро пробрался в музыку и литературу: он придавал Шерлоку Холмсу бодрость и улучшал его дедуктивные способности. Стивенсон лечился кокаином от туберкулеза. Прекрасные отзывы о кокаине давали Томас Эдисон, Жюль Верн, Эмиль Золя, Генрих Ибсен и президент Грант.

Ораторы, певцы и актеры обнаружили, что вино из коки прекрасно укрепляет голосовые связки. Атлеты, бегуны и бейсболисты на собственном опыте убедились, что употребление коки как до, так и после соревнований придает силы и энергию и заметно снижает усталость. А пожилые люди узнали, что это самое надежное возбуждающее средство, лучшее из известных. Естественно, с такой рекламой кокаину нетрудно было стать популярным.

Во время Первой мировой войны все фармацевтические фабрики, как России, так и Европы, были завалены заказами на кокаин, исходившими из армейских частей. В самые первые дни войны полевые и гарнизонные врачи стали активно использовать в качестве обезболивающего при ранениях морфин. Но позже вслед за морфиновой ломкой приходило состояние болезненной апатии, с которым и боролись при помощи кокаина.

С фронта и из тыловых госпиталей, а также со складов фармацевтических фабрик и лабораторий кокаин попал в города, где он моментально расходился среди штатских любителей. В России в это время действовал сухой закон, водка и самогон были малодоступны, и тогда москвичи и петроградцы нашли прекрасную замену алкоголю в виде этого недорогого на первых порах порошка…»

Юному исследователю Мишину очень нравилось экспериментировать с домашними кустами коки, заваривать чай и даже самому пытаться получить чистый кокаин, но тогда он для этого был еще слишком мал.

Родители Коли Мишина отправились на два года в Йемен повышать квалификацию местных врачей, и почти год Коля прожил в Йемене, где, естественно, не забыл свою ботаническо-садоводческую деятельность с кустами коки. На его удивление, в горных районах страны климат вполне подошел для кустов коки, и они принялись бурно расти, опять же не без участия юного ботаника-новатора.

Начитавшись об опытах с генетикой, Коля решил облучать рентгеновским аппаратом как сами молодые растения, так и их плоды в рентгеновском кабинете больницы имени Советско-йеменской дружбы, благо его отец-рентгенолог не имел от сына больших секретов и не запирал рентгенкабинет.

Некоторые растения гибли, но некоторые стали интенсивно развиваться, и в них существенно повысился уровень алкалоидов, в том числе и кокаина, что поначалу Коля явно чувствовал на себе (только через годы его предположения подтвердились химическими анализами, содержание кокаина в листьях повысилось до 2,3–2,6 %).

3. Но лишь когда Мишин столкнулся со всесильным Севой Парфеновым и был вынужден выплачивать ему долги, только тогда ему и пришлось вплотную заняться оставленными в Йемене и благополучно растущими кустарниковыми рощицами. Произошло это, впрочем, далеко не сразу, а лишь по окончании Мишиным института, к каковому времени Парфенов методично подготавливал почву. И в 1986 году Парфенов вместе с Мишиным отправились в Йемен, и через восемь месяцев почти все было поставлено на промышленную основу.

Йемен — самая населенная и самая бедная страна Аравийского полуострова. Соседствуя с богатейшими нефтяными монархиями, он давно стал поставщиком рабочей силы в эти государства. До сих пор в Йемене свято хранятся обычаи старины: дома строят согласно проектам двухсотлетней давности и одеваются и едят йеменцы так же, как несколько столетий назад, и эта живучесть традиций вызывает подлинное удивление.

В этой стране жители оказались поголовно вооружены не только джамбиями — длинными кинжалами в ножнах, предназначенными совсем не для нарезания хлеба, а исключительно для того, чтобы пронзить сердце врага, — но и всем чем угодно (на шестнадцать миллионов жителей приходится пятьдесят миллионов автоматов, винтовок, пистолетов и пулеметов), таким образом каждый крестьянин является свободным средневековым воином.

В Йемене сугубо традиционная архитектура: обыкновенные крестьяне живут в громадных домах-крепостях, возносящихся над горными долинами, где узкие лестничные марши, окна с витражами и непременная длинная комната для приема гостей и жевания ката — растения, вызывающего легкий кайф, сродни наркотическому. Для жевания ката здесь алюминиевые плевательницы, высокие наргиле (кальяны) посреди ковра (кат в стране курят и жуют всегда и всюду, буквально в каждом доме!).

Но едва только йеменцы попробовали листья коки, а через какое-то время и сам кокаин, как верность традициям мгновенно стала забываться. И многие крестьяне за один американский доллар в день с радостью кинулись возделывать уже не свои скудные поля, а выращивать листья коки, к тому же жевание кокаиновой пасты, смешанной с катом, вызывало куда более мощное экстатическое воздействие, чем просто кат. Женщины и дети собирали молодой лист коки в большие мешки. Каждый член семьи, проработав от рассвета до заката, собирал за день до двадцати пяти килограммов сырого листа. Но после просушки на солнце этот вес сокращался до десяти кило. Сушеные листья обрабатывали щелочным раствором извести или поташа, в результате чего из листа выделяли четырнадцать алкалоидов. И один из них кокаин.

Если обычно кокаин нюхают, то йеменцы, не желая нарушать традиции, почти все поголовно стали жевать его с катом и реже курить.

Практически весь горный Йемен покрыт древними неприступными крепостями. В одной из таких крепостей и была сооружена Парфеновым и Мишиным оснащенная по последнему слову техники лаборатория по производству кокаина.

Из Йемена кокаин переправлялся в Россию под видом «черепицы для крыш» в пятитонных контейнерах, причем ни разу еще не было прокола, так как в Одесском порту контейнеры всегда встречали «наши» таможенники, находящиеся на финансировании у Парфенова. Далее черепица вагонами ехала в подмосковные Мытищи, разгружалась на складах полимерной фабрики под названием ЗАО «Матрешка». Черепица осторожно разбивалась, и изнутри вынимались пластиковые пакетики с белым порошком, и далее этим порошком заполняли канистры, расположенные в нижнем основании больших пластмассовых матрешек (необходимые для устойчивости фигур) и медведей, которые пользовались большим успехом в Европе. Парфенов знал, что в Мытищах его никто не тронет. С кокаином он вообще попал в десятку. К середине девяностых годов, то есть к тому моменту, когда Князь Монако развил свое предприятие на полную мощность, именно кокаин стал наиболее популярным наркотиком в Европе и особенно в Великобритании.