Читать книгу "Оковы судьбы - Игорь Конычев"

Сначала Алан увидел множество ярких вспышек, и только потом он услышал грохот пушек. Спустя несколько мгновений яркие бутоны огненных цветов расцвели по всему острову Осьминога. Рэвендел готов был поклясться, что слышит крики раненых, но все заглушил громкий волчий вой. Последовала канонада выстрелов из пистолей и винтовок, сопровождаемая вспышками, мерцающими на пристани у квартала Знати. Но пушки молчали, а это означало только одно – заблудшие атаковали солдат, осаждающих остров Веселья. Осьминог сделал свой ход.

Алан готов был разорваться на две части, не зная, как ему быть. Но внезапно он ощутил сильные вспышки боевой магии, где-то в глубине дворца. Волшебники на стенах, все до одного, резко повернулись в сторону замка, а некоторые опрометью бросились ко входу. Где-то в глубине роскошных залов кто-то щедро заливал все волшебством, не жалея ни себя, ни противника. Скорее всего сражающихся было больше двух, так как стены замка почти трещали от мощи творимой ими магии. Это могло означать лишь одно – в замке кипела битва, и где-то там же могла находиться Кристина.

Забыв об осторожности, Алан устремился во дворец, и его, конечно же, заметили. Он летел вдоль стен внутреннего замка, когда несколько огненных шаров, столь любимых всеми магами, распороли темные небеса, но Рэвендел без труда увернулся от них. Не успели первые заклинания волшебников развеяться, как после отчетливо прогремевшего «Залп!» в небо поднялась целая туча тяжелых арбалетных болтов. Большинство из них забарабанили по стенам дворца, некоторые пробили окна, но оставшиеся все-таки достигли цели. Два болта отскочили от кожистых крыльев, один безболезненно чиркнул по почерневшей щеке, а вот четвертый угодил точно в человеческое плечо Рэвендела, заставив его завертеться в воздухе. Спустя пару ударов сердца кожу Алана обожгло беснующимся пламенем, и его отбросило в сторону. Ударившись о стену, Рэвендел, соскользнув по ней, начал падать вниз. Во время столкновения сознание на несколько мгновений покинуло его, но как только он пришел в себя, то впился когтистой лапой в каменную кладку. Острые когти заскрежетали по стене дворца, оставляя в ней глубокие борозды и высекая снопы искр. Над головой Алана разорвалось еще несколько огненных шаров, и прежде чем его накрыл очередной залп арбалетчиков, Рэвендел оттолкнулся ногами от стены. Распахнув крылья, он влетел в ближайшее окно, разбив стекло и сломав резную раму. Проскользив по гладкому, выложенному цветной плиткой полу, Алан вскочил на ноги и бросился прямо по коридору, не обращая внимания на множество мелких порезов, оставленных битым стеклом на его человеческих частях тела. На ходу обломав торчащую из плеча стрелу, Рэвендел выскочил в широкую залу, из которой во все стороны расходилось множество широких коридоров. Алан помнил это место. Ориентируясь по все еще бурлящему потоку магических заклинаний, он в несколько прыжков пересек зал, едва не задев огромную люстру, висящую в центре, и влетел в самый широкий коридор, чей пол застилали дорогие ковры ручной работы, а вдоль стен вытянулись белоснежные статуи, изображающие всех правителей Аластрии в различных героических позах. Едва его ноги коснулись пола, как Рэвендел почти налетел на тройку «Коралловых стражей», в сопровождении седого волшебника. Видимо, они также спешили к месту, откуда исходили мощные потоки магии, и встреча с Аланом стала для них полной неожиданностью. Не замедляя хода, Рэвендел врезался в ближайшего воина, достающего из ножен клинок, и тот, не устояв на ногах, отлетел назад, опрокинув статую второго правителя Нэрфиса, короля Йогана Высокого, чем-то напоминавшего всех остальных королей этой страны. От удара о пол изваяние монарха разлетелось на несколько кусков, а его голова подкатилась к ногам волшебника, творящего заклинание. Прежде чем маг закончил, вырвавшееся из пола щупальце, сотканное из густой черной тени, ударило его во впалую грудь, выбив воздух из легких и заставив со стоном упасть. Двое оставшихся на ногах стражей бросились на Алана, размахивая широкими клинками, но он легко поднырнул под одним, ткнув когтями в бок ближнему воину. Зачарованный доспех не выдержал, и Алан почувствовал теплую кровь на своих пальцах. Отдернув руку, Рэвендел зацепился за пробитый край доспеха и швырнул раненого противника в его же товарища. Темное щупальце с силой ударило по шлему первого стража, только поднимающегося на ноги после столкновения со статуей, и тот без чувств рухнул на пол.

Больше не обращая внимания на стражу, Алан понесся по прямому коридору, благо ширина прохода и высокие потолки позволяли ему распахнуть крылья. Почти весь путь устилали тела убитых, и все они носили цвета королевской стражи. Среди перламутровых доспехов «Коралловых стражей» выделялась броня «Панциря» и плащи волшебников. Все тела были обезображены, изувечены до неузнаваемости, у некоторых отсутствовали конечности, раскиданные вокруг. Алану сразу же бросились в глаза идеально ровные срезы, точно такие же, как были у жертв убийцы, не дававшего покоя жителям Нэрфиса. Стены и пол заливала кровь, яркими пятнами выделяющаяся на белоснежном мраморе. Прочные латы убитых кто-то смял и скомкал, словно те были сложены из тонких бумажных листов, а следы волшебства мертвых магов свидетельствовали о том, что даже их щиты не смогли никого защитить.

Впереди ослепительно вспыхнуло колоссальное количество высвобождаемой магии, и приоткрытая золотая дверь в конце коридора, ведущего в тронный зал, сорвалась с петель. Алану пришлось взмыть к самому потолку, чтобы обломки не задели его, и части двери, пролетев прямо под ним, ударились о стены и пол, разбрасывая в стороны трупы защитников замка. Из зала донесся чей-то сдавленный крик, потом еще один, первый голос показался Алану знакомым, а второй совершенно точно принадлежал Руперту Третьему, действующему владыке Аластрии.

– Но мы же договаривались! – закричал король, но ему никто не ответил.

Влетев в зал, Алан застыл от неожиданности. Он был готов увидеть что угодно: заблудших, терзающих тело владыки, шаманов Осьминога вместе со своим господином, стражей изменников, жрецов, неважно. Но открывшаяся его взору картина не могла прийти ему в голову даже в самом страшном из его ночных кошмаров.

Весь пол тронного зала заливала кровь и устилали мертвые тела «Коралловых стражей». Лучшие бойцы Нэрфиса полукругом лежали у трона короля. Они умирали, но продолжали сжимать оружие, защищая своего владыку. Сам король Аластрии, Руперт Третий, скорчился на своем троне и казался теперь не грозным владыкой, а маленьким запуганным мальчиком, а у основания золотого трона распластался Шарль Грин, первый маг «Панциря», а точнее, его выпотрошенное тело. Мощная магическая аура еще не развеялась и плотно опутывала мертвого волшебника, которого, увы, не смогло спасти даже собственное мощнейшее волшебство.

– А, господин Рэвендел, не ожидал, что вы появитесь так быстро, – извиняющимся тоном произнес Фердинанд, держащий в руках чисто срезанную голову Грина. Вежливый тон дворецкого никак не вязался с его нахальной улыбкой и яркими, блестящими глазами.

– Алан, Алан! Хвала богам! Убей, убей их немедленно! – истошно заверещал Руперт Третий, не своим голосом, бросившись к Рэвенделу, но споткнувшись о тело мага «Панциря». Владыка Аластрии упал на пол и забился на нем, словно рыба, выброшенная на берег. Полностью поглощенный паникой, король запутался в собственной мантии и теперь, перемазанный кровью своих мертвых защитников, рыдал, отчаянно пытаясь подняться на ноги. Корона скатилась с седой взъерошенной головы. Звякнув о плиты, она покатилась в сторону, врезалась в чью-то латную перчатку и, крутанувшись на месте, остановилась. Все-таки поднявшись на ноги, король вновь бросился к Алану, но его ноги подкосились, и гладко срезанная голова владыки Аластрии упала рядом с его короной.