Читать книгу "В штабах и на полях Дальнего Востока. Воспоминания офицера Генерального штаба и командира полка о Русско-японской войне - Михаил Владимирович Грулев"

или оказавших особые услуги государству. Сыновья прочих офицеров принимаются в корпуса за половинную плату, составляющую 40 руб. в год на наши деньги, при единовременном взносе на обмундирование в 10 руб.

Занятия ведутся очень интенсивно, допускаются лишь два каникулярных периода, по две недели летом и зимою, причем летними каникулами пользуются для обучения плаванию в море. Употребление табаку и спиртных напитков строго преследуется.

По окончании курса в провинциальном корпусе воспитанники переходят в центральный корпус в Токио. Здесь, по окончании двухгодичного курса, молодые люди удостаиваются производства в офицеры, что всегда обставляется особой торжественной церемонией в присутствии императора или кого-нибудь из императорских принцев; в минувшем 1903 году был выпущен 701 офицер, в том числе 25 китайцев[43].

Корпус офицеров Генерального штаба комплектуется совершенно по образцу германскому. Встречается, впрочем, немало офицеров, получивших высшее военное образование в Париже и Берлине. В декабре 1905 года введен новый закон о предельном возрасте в армии, устанавливающий, кажется, наиболее ранний предел по сравнению со всеми европейскими армиями, а именно: для капитана – 48 лет, подполковника – 53, полковника – 55, генерал-майора – 58, генерал-лейтенанта – 62 и генерала – 65 лет.

Относительно характеристики японских офицеров необходимо заметить, что они преданы военному делу, которым положительно увлекаются; но вне специального дела умственный кругозор их очень ограничен. Нижние чины почти все грамотны; посещая суда японского флота, мне постоянно приходилось видеть нижних чинов в часы, свободные от служебных занятий, погруженными в чтение газет, книг, писание писем домой и т.п.

Важнейшая особенность японцев кроется в их безграничном воодушевлении во всем, что касается отечества, и в трогательной верности и преданности своему государю. Быть полезным как своей родине, так и своему монарху – представляет собою вполне конкретную цель существования каждого японца, готового всегда принести себя в жертву этой цели. Своего государя японцы почитают как высшее существо, как полубога. Все свои личные качества, достигнутые успехи на театре войны японцы приписывают добродетелям своего государя, воодушевляющим их на всякие подвиги. Японец не боится смерти. В основу воспитания вложена идея о ничтожности существования, и в противоположность этому – о наилучшей доле, когда возможно пожертвовать жизнью на благо государя и родины: эта мысль одухотворяется тем, что самопожертвование и заслуги ценятся и вознаграждаются и после смерти. Многие воины, павшие во время минувшей войны, еще до ее окончания получили уже за свои подвиги разные награды в виде орденов, титулов и других отличий; тогда как все прочие воинские чины, которые остались в живых, были награждены не ранее окончания войны. Награды мертвых не остаются только платоническими: награжденные почитаются героями, – хотя бы не национальными, но все же героями в тесном кругу своей деревни, своих родных и близких.

Самообладание японца прямо изумительно; он никогда не дает воли своим нервам, а страдания и боли он переносит с такой же стойкостью и хладнокровием, как тот легендарный спартанец, который попался с краденой лисицей под платьем.

Терпение и выносливость также присущи японцам в высокой степени. Зато японцам чужда аккуратность как в служебной, так и в частной жизни; неоднократно во время минувшей войны случались в японских войсках запаздывания на полчаса и более при изготовлении к бою, выступлении в поход и т.п.; и такие запаздывания не вызывали никаких замечаний, потому что считалась не подлежащей сомнению полная готовность всех и каждого исполнить долг со всей точностью, и если случилось при всем том опоздание, то, вероятно, в силу уважительных причин.

В общем, японец отличается слабой восприимчивостыо ума; нет у него также быстроты сообразительности для принятия скорого решения. Но при тугом усвоении он обладает способностью применить воспринятое к своим потребностям. В то же время он находчив, отлично применяется к обстоятельствам и отличается особым талантом подражательности.

Способности к изучению иностранных языков очень посредственны; поэтому нередко можно встретить японцев, которые долго жили за границей и все-таки плохо усвоили иностранный язык. В отношении изучения военных наук японцы отличаются хорошими способностями, особенно во всем, что касается техники военного дела, благодаря присущим прирожденным наклонностям к этому делу.

Японцы отличаются малым ростом, что объясняется отчасти коренящейся в глубокой древности привычкой сидеть на полу, – однообразием пищи, состоящей большей частью из одного риса, а также и исключительной чистотой расы, которая не смешивалась с другими. При малом росте они коренасты, имеют крепкие ноги с развитыми икрами, делающие их хорошими пешеходами; в то же время туловище более слабое, поэтому они более способны к пешей, чем к конной службе. В последнее время замечается некоторое увеличение среднего роста, что объясняют тем обстоятельством, что пища становится постепенно более разнообразной, так как вводятся новые продукты питания. Рьяным противником укоренившегося обычая сидеть всегда на полу на соломенных матах является, между прочим, генерал Ноги: с молодых лет он усвоил обычай европейцев сидеть на стульях, так как, по его мнению, обычай лежать на полу действует разрушающим образом на энергию человека.

Необходимо заметить, что рост японцев не во всей стране одинаков: в северной Японии население отличается большим ростом, а на юге народ меньше.

В начале минувшей войны подбор людей был заметно лучше, чем в конце, что легко объясняется тем, что при необходимости брать от населения более многочисленные укомплектования пришлось волей-неволей сделать уступки в отношении качеств людей; то же самое заметно было и в первых формированиях запасных частей; а затем, по мере того, как исчерпаны были все контингенты, стали попадать в армию люди с физическими недостатками.

Хорошим воспитанием в физическом отношении для поступающих на военную службу служит род занятий большей части японцев, которые занимаются хлебопашеством, переноской тяжестей, джинорикши, ремесленники и т.д.; все это содействует физическому развитию, доставляя хороший элемент для комплектования армии. Из городских же жителей и фабричных рабочих в армию поступает сравнительно немного. Природные наклонности японцев также способствуют физическому развитию; хорошим развлечением служит у них борьба, которая тоже развивает ловкость и сноровки. Существует даже особая каста борцов, которая пользуется в населении большим почетом.

Общий дух и направление армии отличаются замечательным единодушием. Вопреки всяким мелочным интересам личного свойства все объединяются этим общим стремлением, когда этого требует общее дело – отстоять честь и благополучие своего государя и родины. И у японцев это самопожертвование – не пустой звук. Они рвутся в бой, который по убеждению всех и каждого непременно принесет им победу. Когда армия преисполнена такого воодушевления, то она неминуемо победит, если она не уничтожена.

Дисциплина в армии выше всякой похвалы, хотя по внешнему виду иностранцу покажется, что в армии нет никакой дисциплины, что