Читать книгу "Йогиня. Моя жизнь в 23 позах йоги - Клер Дедерер"

Я включала на полную немецкий очиститель воздуха, пила много кофе и гуляла по горам. В одиночестве.

Сначала я боялась гулять одна в Боулдере. Пару лет назад вышла знаменитая книга о том, как горные львы спустились в город и пожрали всех подряд. Вкратце сюжет заключался в этом. На первой же вечеринке по приезде в Боулдер я познакомилась с автором этой книги. Он оказался невысоким парнем, державшимся довольно высокомерно, и сообщил мне еще несколько кровавых подробностей из книги.

Моя мать эту книгу читала. Она всё читает. А потом позвонила мне по телефону.

— Сколько ты идешь от машины до двери дома? — спросила она.

— Мам, да не парься ты! Никто меня не сожрет.

— Что ж, очень надеюсь, что ты не разрешаешь детям играть на улице.

Вообще-то, как раз напротив нашего дома была огороженная баскетбольная площадка, где собирались все местные дети, орали и кидались мячами. Я сдуру сказала об этом матери.

— Ты знаешь, что львы прыгают на пять метров в высоту? Какой высоты забор? Ты его измерила?

Несмотря на всё это, прогулочные маршруты как будто ждали меня за моей дверью, и этому соблазну трудно было сопротивляться. Если я не работала, то гуляла. Брала детей с собой, шла одна или с Брюсом. Меня удивляло то, как сильно притягивают меня эти тропки. В моей семье все были горными туристами, но я считала себя городской жительницей, ненавистницей этого вида досуга. И вот теперь при любой возможности выбегала из дома на солнечную тропу. Она была широкой и исхоженной и вела в горы, где расходилась на несколько более уединенных тропинок поменьше и вилась и вилась в самые глубины Скалистых гор.

Впервые с тех пор как я мечтательно скакала по лугам острова Стюарт, жизнь за пределами дома стала казаться более реальной, чем в его стенах. В Скалистых горах реальность повсюду. Переменчивая погода, звери, которые не прочь тебя сожрать, и невероятная красота. Красота, которая обрушивается на голову. Странно, что мы часто используем слово «невероятный», говоря о красоте — ведь часто именно красота резко возвращает нас в реальность.

Брюс целыми днями учился и ездил с коллегами на репортерские задания «в поле». В Боулдере он стал общительным. Он расцветал от общения, света, работы, отсутствия тревог. А я тем временем гуляла одна. А потом каждый день записывала в дневнике, где была, и, засыпая, вспоминала пройденный маршрут. Как некогда я убаюкивала себя, повторяя в уме последовательность йоговских поз, так сейчас вспоминала, сколько метров прошла и каких зверей и птиц повстречала.

Я влюбилась в эти тропинки. Они были разных размеров: от настоящей дороги до узенькой пешеходной тропки. Красивый красный песчаник, из которого они были сделаны, был основной породой в горах Флэтайронс. Тропки были исхоженными, функциональными, а их поверхность — твердой. Они были совсем не похожи на бурые тропинки-ленточки острова Стюарт в фут шириной, постепенно протоптанные людьми, на них не сохранились отпечатки сотен ног. Они были сделаны с любовью и искусственно — сеть пешеходных троп в Боулдере была спланирована, за ней ухаживали и оберегали, как любимого ребенка. У этих троп были история и предназначение для публичного отдыха, они были такой же частью обустроенной городской среды, как ратуша Боулдера или центральная пешеходная улица. Я находила странно трогательным то, что мои впечатления от прогулок были тщательно спланированы и продуманы людьми еще много лет назад. Мне было так интересно наблюдать за тем, что я чувствую во время этих прогулок. Совершенно новый спектр эмоций, во главе которого был страх, ведь вокруг шныряли медведи и горные львы и я никогда, никогда не забывала о них, особенно когда гуляла одна и особенно поднявшись высоко в горы и миновав предупреждающий знак с изображением горного льва. Но ведь так интересно было узнать, что там, впереди! От горных львов никак было не защититься, разве что носить с собой большую палку. В отличие от медведей, их нельзя было отпугнуть громким разговором или пением. Главная опасность при столкновении с медведем — наткнуться на него неожиданно. С другой стороны, горные львы могли красться за вами, невидимые среди деревьев, поджидая подходящего момента, чтобы наброситься.

К страху примешивалась эйфория: они были как два близнеца, рожденные одной матерью. Гуляя в одиночестве по горной тропе, я чувствовала, будто моя макушка вот-вот отделится от головы и воспарит к небесам. В природе это ощущение возникало даже быстрее, чем в йоге.

Эти эмоции ограничивались новым сводом правил и социальных норм, как это обычно и бывает с эмоциями. Вам казалось, что вы на природе, где чувствам можно дать волю, где они не встретят препятствий, как сами дикие просторы. Но нет. Ведь пешеходный маршрут — место для человеческого общения. А человеческое общение стремится к организованности, оформленности.

Я поднималась высоко в горы, выходя из дома как можно раньше и гуляя часами. Шумно вдыхая разреженный воздух, я заворачивала за угол и встречала… ну, допустим, студентку с выщипанными бровям, гуляющую с собакой. Рука у девушки была в гипсе, на ногах — шлепки, а в здоровой руке — фраппучино. Это напоминало мне случаи в путешествиях, с которыми все сталкивались. Когда едешь на другой конец света, на далекие берега индонезийской провинции Банда-Ачех или в пустыни Патагонии, и встречаешь там… немецких туристов. Куда бы вы ни отправились на этой планете, немецкие туристы всегда приезжают туда первыми в своих потных черных футболках, с самодовольными лицами. Жители Боулдера делали то же самое: они заполонили каждый уголок Скалистых гор. Они были везде, от них было не скрыться. Встречи с людьми были такой же неотъемлемой приметой этих гор, как деревья или гигантские скалы.

По правде говоря, эти встречи часто пугали меня до мурашек по коже. Во время любой прогулки обычно происходило некое взаимодействие с людьми, полное эмоционального подтекста и закодированных смыслов, совсем как на званом ужине. К примеру, вот что случилось однажды утром во вторник, когда я пошла прогуляться в каньон Грегори.

Я почувствовала, что кто-то подходит сзади. Шаги были быстрыми. Однажды в Сан-Франциско на меня напали на улице в солнечный воскресный день. Мне было двадцать два года, и какой-то тип подбежал сзади и сунул руку мне под юбку. С тех пор я не выношу звука человеческих шагов за своей спиной. Шаги приближались, мягко пружиня по земле, — скорее всего, бегун. Может, повернуться и посмотреть? Поздороваться? Я глянула через плечо, наши взгляды встретились, я улыбнулась, тем самым показывая, что меня бояться не стоит, и незнакомец ответил такой же улыбкой.

Дальше я увидела человека, идущего навстречу. Пожилой мужчина. Значит, предстоит небольшая светская беседа. Пожилые люди почти всегда здороваются и с достоинством ждут того же в ответ.

— Доброе утро, — обращаюсь к приближающейся фигуре. Люблю здороваться первой.

— Доброе, — отвечает старик.

Он в очках с сильными диоптриями и в тяжелых походных ботинках, таких старых, стертых и покрытых густой коричневой грязью, что они кажутся почти живым продолжением его ног. У него добродушный взгляд (наверное, тоже не избежал горной эйфории). Мы поравнялись под желтой сосной. Кажется, у него есть что еще сказать.