Читать книгу "Зелье для принцессы - Эми Маккаллох"

то знай: ты единственная, кто на это способен.

Я кивнула. Я хотела её спасти?

Конечно хотела. Она – единственная любовь Зейна. Я хотела вернуть её ему. Он это заслужил, даже после всего, что между нами было.

Я вытерла слёзы с глаз.

– Хорошая девочка, – сказал дедушка. – У тебя уже есть немалый задел на будущее, – он подошёл туда, где папа оставил пасту, приготовленную мной в Логе. У меня закружилась голова, но я встряхнулась, прогоняя туман, и подняла к глазам смесь из жемчужины Афродиты, розовой воды и элювианского плюща. Покачала её в стеклянном флаконе.

– Какая красивая, – вырвалось у меня. Я вытащила пробку, и воздух вокруг меня наполнился тонким ароматом – он напомнил цветущие розы, пену на океанских волнах и синее небо. Я таяла от восторга и дивного запаха. – О господи, из этого нужно делать духи!

Дедушка подмигнул:

– Теперь ты знаешь секретный рецепт эликсира № 5, торговой марки парфюмерного Дома Перрода.

Мои глаза расширились от удивления: этот аромат продавался в самом роскошном салоне за многие сотни крон. Я процедила базовую смесь через фильтр, чтобы отделить нерастворившиеся комочки порошка. Когда весь фильтрат собрался, я зажгла синее пламя в горелке и поставила на огонь маленький чугунок, в который затем медленно лила смесь тонкой струйкой, так, чтобы пар от соприкосновения с горячим чугуном не шёл слишком сильно. В этом освещении со стороны смесь напоминала шампанское: она стала прозрачно-золотистой с мелкими искорками. Мигни – и ты пропустишь эту красоту.

Дедушка наблюдал, но не собирался мне помогать. Всё должно быть сделано моими руками, особенно если я намерена проявить ту самую силу, о которой мечтала.

Затем я вынула из горшка розовый жасмин, отданный мне Анитой: корешки всё ещё оставались в земле. Это помогало сохранить его силу. Каким-то неведомым образом всё сложилось именно так, как мне требовалось. Это зелье было уготовано мне судьбой, я это знала.

Я слегка размяла нежные розовые лепестки на дубовом столе, пока они не побурели. Потом добавила их в базовую смесь. Она тут же задымилась и пошла пузырями, загустевая. Хороший признак. Именно этого я добивалась. Мужественность.

Теперь пришла очередь шерсти йети. Мои руки дрогнули, когда я развернула упаковочную бумагу, в которой она хранилась: три тонких, удивительно прозрачных длинных волоска. Собранные вместе, они создавали непорочный белый цвет снежных просторов, а по отдельности напоминали кристаллы. Я сравнила их с рогом единорога. Они были очень похожи. Но у йети отсутствовал блеск. Холодный и плотный цвет. Цвет одиночества. А другой – цвет чистоты.

Шерсть йети оказалась грубой и колола мне пальцы, пока я её крошила. Я поместила её в большую мраморную ступку, взяла пестик и принялась растирать. Отличный способ для снятия стресса. Я двигала и двигала пестиком, следя за кусочками шерсти, перешла от круговых движений к ударам, впечатывая шерстинки в камень. Удивительно, какое облегчение приносила эта маленькая жестокость.

Я очистила пестик о край ступки, чтобы ни одна крупинка не ушла от наказания.

Требовалось растереть шерсть ещё более мелко, и я придвинула к себе ступку, изменив угол ударов пестиком. Наконец у меня получился мелкий однородный порошок. Я осторожно пересыпала его в стеклянный флакон, уже помеченный аккуратным дедушкиным почерком. Я использую лишь самую малую часть порошка – остальное отправится на хранение на полку. «Толчёная шерсть йети. Для приворотного зелья, исцеления от равнодушия и прогрессирующей агорафобии».

Я добавила в смесь порошка на кончике шпателя и убавила пламя горелки. На слабом огне кипение прекратилось.

– Давай попьём чаю, – предложил дедушка. – Ночь предстоит долгая.

Я нерешительно посмотрела на смесь. Сейчас всё равно предстоял перерыв – нужно было наполовину выпарить содержимое колбы, прежде чем добавлять рог единорога.

– Заварим с мятой? – Я впервые за долгое время позволила себе намёк на улыбку и пошла следом за дедушкой на кухню. Он наполнил чайник водой и поставил на плиту. Она больше всего нравилась мне на нашей кухне. Её чугунные бока были окрашены в красный цвет, и она всегда оставалась горячей, отчего здесь создавался особый уют, что бы ни творилось вокруг. Глядя на старые полки с облупившейся краской, я вдруг подумала, что скоро у нас будет достаточно денег, чтобы привести всё это в порядок.

– Дедушка, а почему ты так и не перевёз лавку в другое место?

– Сэм, милая, я никогда не перевезу лавку.

– Но почему? Мы могли бы найти более выгодное место, где легче привлечь клиентов, и оцифровали бы списки запасов в кладовой, создали базу данных в компьютере… сохранив при этом традиционные методы работы и ингредиенты. Какой вред от обновления, если оно позволит нам зарабатывать? Мы бы снова сделали лавку зелий Кеми процветающим предприятием. Даже если не сработает это приворотное зелье… мы можем многое изменить. По крайней мере, после всей этой шумихи люди вспомнили, кто такие Кеми!

– Совершенно верно, и это значит, что они будут знать, где нас искать, если мы им понадобимся.

– Но…

– Сэм, тут не может быть никаких «но». Эта лавка никуда не денется, пока я жив. Ты можешь верить, что волшебство доступно одним Талантам, но это очень далеко от истины. Волшебством пронизана наша атмосфера, сам воздух, в котором мы живём и которым дышим. Заключённые здесь тайны – он указал на мой журнал, где я заканчивала записывать свой рецепт, – следует охранять. И в этих старых полках заключено больше волшебства, чем может быть в любом современном здании. Волшебство досталось нам от многих поколений семейства Кеми, которые жили и работали в этой лавке до нас.

Свисток чайника прервал очарование момента, и мне не хватило духа продолжать расспросы. У меня ещё целая жизнь впереди – успею выведать тайны лавки и дедушки. А пока мне предстояло приготовить зелье.

Мы попили чаю и вернулись в мастерскую. Стоило приоткрыть дверь, как в кухню скользнули струи бледно-розового дыма. Наверное, это жасмин. Я сняла с крючка защитные очки, прежде чем проверить смесь, и увидела, что она превратилась в густое белое желе. Это совсем не походило на приворотное зелье, требовалось ещё много чего добавить. Я пожевала губу, утешая себя, что в некоторых рецептах необходимые превращения происходят только в самом конце процесса.

Я вытащила пробку из флакона с чешуйками рога и вытряхнула их на стол. Несмотря на внешнюю хрупкость, они не стали крошиться от первых же касаний пестика. И от второго тоже. И острый нож их не брал. Они не поддавались.

– Дедушка, есть идеи?

Он взял чешуйку и положил на ладонь. Покатал