Читать книгу "Опрокинутый мир - Кристофер Прист"

– Мы далеко опередили оптимум, – заявил он наконец. – У нас уйма времени. Тридцать миль – без малого год по городским часам. Неужели не успеем?

– Построить мост? Н-да, тут придется повозиться. И людей потребуется больше, чем у нас есть. А что об этом думают навигаторы?

– Проверяют мое сообщение. Ты же проверяешь меня?

– Проверяю. Только не вижу, что можно к нему добавить.

Гельвард еще с полминуты смотрел на безбрежную ширь, потом будто вспомнил о существовании Элизабет и обернулся к ней.

– Ну, а что вы об этом скажете?

– О чем? Чего вы, собственно, от меня ждете?

– Скажите нам, что наше восприятие нас обманывает. Скажите, что тут нет реки.

– Это не река, – отозвалась Элизабет.

Гельвард бросил взгляд на Блейна.

– Ну вот, ты слышал. Нам это только мерещится.

Элизабет закрыла глаза и отвернулась. Выносить столь чудовищное несовпадение реальностей было выше ее сил.

От ветра ее знобило, она стянула с лошади попону и, закутавшись, отошла за дюны. Мужчины сразу же забыли о своей спутнице, Гельвард вытащил какой-то другой инструмент. Он считывал показания вслух, голос его на ветру звенел пронзительно и тоскливо.

Они работали мучительно медленно, кропотливо проверяя друг друга. Через час Блейн упаковал свою часть снаряжения, сел в седло и поскакал по берегу в северном направлении. Гельвард долго смотрел вслед компаньону, и сама его поза, как показалось Элизабет, выражала глубокое, неутешное одиночество и отчаяние.

Она истолковала это как крошечную трещинку в разделявшем их барьере. Закутавшись в попону еще плотнее, Элизабет спустилась по дюнам к кромке прибоя и спросила:

– Вы хоть знаете, где находитесь?

Он даже не повернул головы:

– Нет, не знаем. И никогда не узнаем.

– В Португалии. Эта страна называется Португалией. Она в Европе.

Элизабет передвинулась так, чтобы заглянуть ему в лицо. Секунду-другую он смотрел на нее в упор, но без всякого выражения. Потом безмолвно покачал головой и прошел мимо женщины к своей лошади. Барьер был непреодолимым.

Элизабет оставалось лишь последовать его примеру и сесть в седло. Она пустила лошадь шагом – сначала вдоль берега, затем вкось от воды, в сторону базового лагеря. Несколько минут – и тревожная синева Атлантики пропала из виду.

Часть пятая

1

Гроза бушевала всю ночь, и всю ночь никто из нас не сомкнул глаз. Наш лагерь был расположен в полумиле от моста, и рев обрушивающихся на берег волн, приглушенный завываниями ветра, достигал нас как монотонный гул. Но нам, особенно в мгновения затишья, мерещилось, что мы слышим треск и стон дерева, крошащегося в щепу.

К утру ветер утих, и мы наконец-то заснули. Правда, ненадолго – кухня задымила, как обычно, с рассветом, и нас позвали на завтрак. За едой все молчали: тема для разговоров могла быть только одна, и ее лучше было не трогать.

Затем мы отправились к мосту. И не прошли и пятидесяти ярдов, как кто-то показал на кусок дерева, выброшенный волнами на берег. Мрачное и, как выяснилось вскоре, справедливое знамение: от моста не осталось ничего, кроме первых четырех свай, вбитых в относительно твердый грунт у самых дюн.

Я взглянул на Леру, в эту смену он был здесь старшим.

– Понадобятся бревна, много бревен, – заявил он. – Меновщик Норрис, возьмите тридцать человек на валку леса.

Меня разбирало любопытство, что-то ответит Норрис: из всех гильдиеров, занятых на строительстве, он был самым нерадивым и поначалу то и дело донимал нас пространными нудными жалобами. Но сегодня он и не думал противиться – видно, детская болезнь бунтарства канула в прошлое. Он просто кивнул Леру, отобрал себе помощников, и они вернулись в лагерь за пилами.

– Значит, начнем все сначала? – обратился я к Леру.

– Конечно.

– А новый мост выдержит?

– Если построить его должным образом, надеюсь, выдержит.

Покинув меня, он занялся организацией работ по расчистке стройплощадки.

Гроза миновала, но огромные и злые волны позади нас все чаще с шумом обрушивались на берег реки.

Мы трудились весь день не покладая рук. К вечеру площадка была расчищена, а Норрис со своей бригадой приволокли на берег четырнадцать толстых бревен. Теперь мы действительно могли наутро начать все сначала.

Но я не стал дожидаться утра и разыскал Леру. Он сидел в палатке один, перебирая листочки с набросками моста, хотя мысли его, по-моему, витали где-то далеко.

Встречи со мной не доставляли ему удовольствия, однако мы с ним здесь были старшими по рангу, и, помимо того, он понимал, что я не стану докучать ему без причины. Мы достигли примерно одинакового возраста: специфика моей работы на севере привела к тому, что я прожил множество никем не считанных, но субъективно долгих лет. Нам обоим было не слишком приятно сознавать, что он отец моей бывшей жены, и все же мы теперь стали ровесниками. Впрочем, ни один из нас не позволял себе прямо говорить об этом. Сама Виктория с тех давних дней, когда мы были женаты, постарела всего-то миль на двести, и пропасть между нами достигла такой ширины, что воспоминания о близости казались игрой воображения.

– Знаю, знаю, зачем ты пожаловал, – бросил он, едва я переступил порог. – Собираешься заявить мне, что этот мост нам никогда не построить.

– Да, это будет нелегко, – заметил я.

– Ты хотел сказать – невозможно.

– А как по-вашему?

– Я строю мосты, Гельвард. Думать мне не положено.

– Что за чепуха! Да вы и сами знаете, что это чепуха.

– Ладно, пусть чепуха. Но Городу нужен мост, и я его строю. Я не задаю лишних вопросов.

– До сих пор у рек, какие мы пересекали, было два берега.

– Это несущественно. Можно построить понтонный мост.

– А когда мы достигнем середины реки, где нам взять новую древесину? На чем устанавливать канатные опоры? – Я без приглашения сел напротив Леру. – Между прочим, вы ошиблись. Я пришел к вам не затем, чтобы вас обидеть.

– Тогда зачем же?

– Противоположный берег, – произнес я. – Где он?

– Где-нибудь там.

– Где там?

– Не знаю.

– Откуда в таком случае известно, что он вообще есть?

– А как может быть иначе?

– Если он есть, то почему же мы его не видим? Мы же вышли сюда задолго до оптимума, смотрели под благоприятным углом и все-таки ничего не видели. Между прочим, поверхность планеты…

– …вогнутая, ты хотел сказать? Естественно, я сам размышлял о этом. Теоретически мы должны в любой момент объять взглядом всю планету. А на деле атмосферная дымка не дает нам видеть дальше чем на двадцать-тридцать миль, и то в ясный день.