Читать книгу "Дьявол в Белом городе. История серийного маньяка Холмса - Эрик Ларсон"

Намного больше раздражали его письма родителей пропавших дочерей и частные детективы, которые стали часто появляться у его дверей. Независимо друг от друга семьи Сиграндов и Коннеров наняли «глаза» для поисков своих пропавших дочерей. Хотя поначалу их расспросы тревожили Холмса, он быстро понял, что ни та, ни другая семья не подозревают его в причастности к исчезновению дочерей. Детективы также не делали никаких намеков на то, что подозревают его в нечестной игре. Им нужна была информация: имена друзей; адреса, по которым следует пересылать корреспонденцию; предположения, куда им направиться после визита к Холмсу.

Естественно, он был рад помочь им в этом. Холмс рассказывал гостям, в какую печаль повергает его то, что он не может сообщить ничего нового, что успокоило бы родителей – воистину печаль его была безграничной. Если он услышит что-либо об этих женщинах, то немедленно известит об этом детективов. При расставании он подолгу прощался за руку с каждым из детективов и говорил, что если по делам службы им в будущем доведется снова быть в Энглвуде, то в его отеле для них всегда найдется место. Расставания Холмса с детективами бывали столь трогательными, что можно было подумать, расстаются друзья, знавшие друг друга всю жизнь.

В это время – в марте 1893 года – главным неудобством, с которым столкнулся Холмс, была нехватка помощников. Ему был необходим новый секретарь. Недостатка в молодых и ищущих работу девушках не было, поскольку приближающаяся выставка приманила в Чикаго целые эскадроны молодых искательниц счастья. К примеру, число женщин, желавших поступить в педагогическое училище, расположенное по соседству с его домом, было в несколько раз больше, чем обычно. Так что главное заключалось в том, чтобы выбрать женщину, обладающую нужной душевной чувствительностью. Кандидатам необходимо было профессионально знать стенографию и машинопись, но что больше всего интересовало его – и на что у него был особо острый нюх, – так это то, чтобы девушка представляла собой столь желанное для него сочетание замкнутости, слабости и нужды. Джек-Потрошитель находил сочетание этих особенностей у доведенных до бедности проституток Уайтчепела; Холмс видел эти черты у женщин, оказавшихся на перепутье: свежих, чистых молодых созданий, впервые в жизни оказавшихся на свободе, не понимавших, что представляет собой эта самая свобода и какие риски она в себе таит. Что ему требовалось от женщины, так это обладание ею и власть над собой, которую она ему предоставляла; но обожал он предвкушение – медленное обретение любви, затем жизни и, наконец, тайны, скрывающей в себе все. Окончательное избавление от использованного материала не представляло для него большого интереса – это было что-то вроде передышки. Таким образом, он нашел способ совмещать целесообразность и доходность и считал это доказательством своей силы.

В марте судьба послала ему отличное приобретение. Ее звали Минни Р. Вильямс. Он встретил ее несколькими годами раньше в Бостоне и еще тогда задумался над тем, как бы прибрать ее к рукам, но расстояние между ними было слишком большим, да и время для этого было не совсем подходящим. И вот теперь она переехала в Чикаго. Холмс тешил себя надеждой на то, что именно он сам хотя бы частично мог быть причиной этого переезда.

Сейчас ей было уже двадцать пять. В отличие от женщин, которых он предпочитал, она была обыкновенной, маленькой и упитанной – ее вес был между 140 и 150 фунтами. Нос у нее был мясистый, брови густые и черные, а шея практически отсутствовала. Она была какой-то безликой, толстощекой, «с лицом младенца», как сказал о ней кто-то из знакомых. Она не производила впечатления человека, который много знает.

Однако еще в Бостоне Холмсу стало известно, что она обладает многими выигрышными достоинствами.

* * *

Родившиеся в штате Миссисипи, Минни Вильямс и ее младшая сестра Анна в раннем возрасте осиротели, и их отправили жить к разным дядьям. Опекуном Анны был преподобный доктор В. С. Блэк из Джексона, штат Миссисипи, редактор методистского издания «Христианский заступник». Минни отправили в Техас, где ее дядя, ставший ее опекуном, был успешным бизнесменом. Он хорошо обращался с ней и в 1886 году направил ее в Бостонскую академию ораторского искусства. Когда она добралась до середины трехгодичного срока обучения, он умер, завещав ей имущество на сумму от 50 до 100 тысяч долларов (от 1,5 до 3 миллионов долларов по курсу XXI века).

Анна между тем стала учительницей. Она преподавала в Мидлотиане, штат Техас, в Мидлотианской академии.

Холмс встретил Минни, когда под псевдонимом Генри Гордона ездил по делам бизнеса и случайно попал на прием в дом одной из ведущих бостонских семей. Из разных источников Холмс узнал о наследстве Минни и о том, что основная его часть представляет собой земельные владения в Форт-Уэрте [145].

Холмс продлил свое пребывание в Бостоне. Минни называла его Гарри. Он водил ее на спектакли и концерты, дарил ей цветы, книги и сладости. Очаровать ее оказалось делом нетрудным. Всякий раз, когда он заводил с ней речь о том, что ему нужно возвращаться в Чикаго, она сразу становилась подавленной, что особо умиляло его. Весь 1889 год он регулярно появлялся в Бостоне и в каждый свой приезд погружал Минни в водоворот спектаклей и ужинов, при этом откладывая основное воздействие на нее на дни, предшествующие его отъезду, когда ее желание видеть его рядом разгоралось, словно пожар в сухом лесу.

Однако со временем эта игра ему наскучила. Расстояние между городами было слишком большим, а сдержанность Минни слишком упорной. Его приезды в Бостон сделались более редкими, хотя он по-прежнему отвечал на ее письма, причем делал это с восторгом влюбленного.

* * *

Отсутствие Холмса разбило сердце Минни. Она уже влюбилась в него. Его приезды будоражили ее, его отсутствие делало ее жизнь бессмысленной. Она была в недоумении: он, казалось, продолжал ухаживать за ней и даже настаивал на том, чтобы она бросала учебу и переезжала в Чикаго, но вот теперь он пропал, и его письма стали приходить редко. Она бы с радостью уехала из Бостона, но только по причине замужества, а никак не на тех безрассудных условиях, которые он предлагал. Он был бы прекрасным мужем. Он относился к ней с такой любовью и нежностью, которых она практически не видела у других мужчин, к тому же он был еще и преуспевающим бизнесменом. Она тосковала по исходящему от него теплу и его прикосновениям.

А письма от него вскоре вообще перестали приходить.

После окончания Академии ораторского искусства Минни переехала в Денвер, где, пытаясь создать собственную театральную труппу, потеряла 15 тысяч долларов. Она все еще пребывала в мечтах о Гарри Гордоне. После того как ее театральная труппа рассыпалась, она стала думать о нем все больше и больше. Думала она и о Чикаго, городе, о котором тогда говорили все и в котором, как ей казалось, каждый стремился обосноваться. Тяга к этому городу, в котором жил Гарри и в котором должна была скоро открыться Всемирная Колумбова выставка, стала для нее непреодолимой.

Она переехала в Чикаго в феврале 1893 года и нашла работу стенографистки в юридической фирме. Она написала Гарри и сообщила о своем приезде.