Читать книгу "Не обещай ничего - Линвуд Баркли"

– Ценю, – отозвался Дакуэрт. – Слушай, надо как-нибудь собраться, хлопнуть пивка, поболтать о том о сем.

– Согласен, – без энтузиазма ответил Уивер и завершил разговор.

Дакуэрт подумал, что должен был раньше связаться со старым приятелем, но тут же в голову пришла другая мысль: у Билла Гейнора не будет проблем с деньгами на зарплату новой няне для Мэтью.

Миллион баксов – немалая сумма.

Столкнувшись с Дэвидом Харвудом у входа в дом Дерека Каттера, Дакуэрт спросил, что ему здесь понадобилось.

– Пытаюсь, как и вы, разобраться в том, что случилось, – на ходу бросил бывший репортер, направляясь к оставленному на улице древнему «таурусу».

Дерек ждал у двери в свою квартиру.

– Привет, Дерек, – поздоровался детектив. – Как дела?

– Нормально, – ответил молодой человек.

– Как отец?

– Нормально.

Оказавшись в квартире, Дакуэрт спросил о Марле Пикенс.

– Отвечу то же, что сказал тому парню, который только что ушел. – Дерек Каттер повторил свой рассказ.

Затем детектив перешел к Мейсону Хелту:

– Я слышал, вы были друзьями?

– А я слышал, что его просто расстреляли.

– Ты знаешь, что он выслеживал в кампусе девушек и нападал на них?

– Думаете, если бы я что-то об этом знал, то стал бы молчать?

– Следовательно, ты не в курсе.

– Нет. И до сих пор в это не верю. На собственной шкуре испытал, как могут обвинить в том, чего никогда не совершал.

Дакуэрт считал, что в то время принес этому парню достаточно извинений.

– Когда ты с ним в последний раз разговаривал?

– Около двух недель назад. Мы случайно встретились, и он пригласил меня к себе на пару бутылок пива. Сказал, что у него появилась странная работа. Наняли вроде как актером. Мы же с ним вместе ходили в драмкружок.

– И куда его наняли?

– Я его спросил: это любительский театр? В колледже или в городе? Или роли в рекламных роликах?

– И что оказалось?

– Ничего из этого. Мейсон сказал, что какая-то частная история. Я решил, что, возможно, связанная с сексом. Нанял какой-нибудь старый хлыщ, чтобы приходил к нему домой, танцевал, раздевался и устраивал для извращенца представления.

– Почему тебе пришло такое в голову? – спросил Дакуэрт. – Самого когда-нибудь нанимали?

– Избави боже! Просто он говорил настолько таинственно, что меня заинтересовало, и я продолжал задавать вопросы. Мейсон ответил, что его работа вроде той, когда нанимают актеров, чтобы те изображали больных, а студенты-медики должны поставить им диагноз.

– Слышал о таком.

– Вроде как то, что он делал, было частью какого-то исследования. Но вместе с тем намекнул, что занятие было рискованным. – Дерек покачал головой. – И, как оказалось, был прав.

– Мейсон сказал, кто его нанял?

– Нет. Но объявил, что на полученные деньги сумеет несколько раз меня угостить.

Это соответствовало показаниям Джойс Пилгрим. За секунду до того, как Клайв Данкомб застрелил Мейсона, тот сказал, что нападение на Джойс – игра, его работа.

– В момент гибели Мейсон был одет в толстовку с номером 23. Ты видел его раньше в этой толстовке?

– Странно, что вы об этом вспомнили.

– Почему?

– В тот раз, когда мы с ним случайно встретились, он был в городском магазине спорттоваров, где продают цифры, которые пришивают на спортивные куртки. Мейсон принес домой белый пластиковый пакет. Я спросил, что в нем. Он ответил: реквизит для работы, но не показал. Но, когда на секунду ушел из комнаты отлить, я заглянул внутрь. Там находились две цифры. По тому, как они лежали, я прочитал «32». Однако с тем же успехом они могли составлять «23».

– Следовательно, его наняли для некоей работы и обязали во время выполнения задания носить этот номер.

– Выходит так, – кивнул Дерек. – Но зачем?

– Не знаю, – ответил детектив.

– Какое значение имеет число 23?

– Не знаю.

– Может быть, намек на двадцать третий псалом? – предположил Дерек.

– С этого места давай подробнее. Утром по воскресеньям я если не на дежурстве, то сплю.

– Я тоже давным-давно не посещал церкви. Но когда был совсем маленьким, родители заставляли меня ходить в воскресную школу. Псалом 23 начинается словами: «Пастырь мой, ни в чем не буду нуждаться я…» И далее говорится о скитаниях по долине смертной тени, где не убоюсь я зла. Вспоминаете?

– Что-то такое забрезжило.

Глава 44

Тревор Дакуэрт редко водил автомобиль, у которого так мало окон. Были, конечно, ветровое стекло и два открывающихся окна – в дверце с водительской и с противоположной стороны. И все. Грузовой отсек был полностью закрыт. Не было стекол даже в двух задних, от пола до потолка, створках.

Совсем паршивый обзор.

Пару раз ему приходилось садиться за руль взятого напрокат фургона и помогать переселяться каким-нибудь знакомым. В этих поездках Тревор терпеть не мог подавать задним ходом, когда ничего не видишь и едешь наугад. Он выработал собственный стиль вождения: двигался очень медленно, надеясь, что, если на что-то – или на кого-то – наткнется, успеет быстро остановиться, прежде чем причинит серьезный вред.

Но после нескольких дней работы в компании по продаже минеральной воды стал привыкать и прекрасно вел задом чертову тачку только по прикрученным к дверцам зеркалам. Сгрузив около сотни коробок с бутылками в несколько круглосуточных продуктовых магазинов, он возвратился на базу с пустым кузовом. Подъехал к погрузочной площадке, включил заднюю скорость, выкрутил руль и стал подавать задом к платформе. Остановился в дюйме, не коснувшись бампером.

Знай наших!

Взял с пассажирского сиденья папку с накладными, где говорилось, куда он отвез товар, и пошел в контору заниматься бумажками.

Господи, каким же занудой иногда бывает отец!

Напустился на него за то, что он устроился в компанию Рэндала Финли. Какая разница, под кого ложиться? Работа есть работа, а он слишком долго торчал без дела. Родители его постоянно пилили за то, что не получает зарплаты. Наконец у него появилась зарплата, а отец недоволен. Хотя бы мать рада. Странно. Она-то как раз была трусихой, всегда себя накручивала. Как переживала, когда они с Триш путешествовали по Европе и по нескольку дней, а то и недель не давали о себе знать. Чуть с ума не сошла. Зато, когда он вернулся в Промис-Фоллс, пришла в себя. К ней он шел, когда у него возникали проблемы. Отец – совсем иная история. Возможно, в этом сущность профессии полицейского: всегда и со всеми проявлять свою крутость.