Читать книгу "Сталин. Наваждение России - Леонид Млечин"

Голод и людоедство

Сталин внимательно читал сводки партийного аппарата и министерства госбезопасности. Он видел, что с окончанием Великой Отечественной люди связывали огромные надежды: они жаждали спокойной и сытной жизни. Но надежды не сбылись. Осенью 1946 года начался жестокий голод.

Голодали и другие победители. Урожай сорок шестого года был очень скудным на всем европейском континенте. Затем последовала суровая зима. В Англии по карточкам давали меньше продовольствия, чем во время войны. После войны шутили: у Англии остались только два ресурса — уголь и национальный характер.

В Советском Союзе некоторые регионы постигла настоящая катастрофа.

Министр заготовок Борис Александрович Двинский (бывший помощник вождя) писал Сталину, что важнейшие области России, Украины и Молдавии «охвачены неурожаем, в Сибири и Казахстане из-за длительных дождей хлеб медленно убирается и промокает на корню, много погибло по стране озимых и яровых культур, резко сократились посевы крупяных культур, мы быстро проедаем наши хлебные запасы».

6 сентября 1946 года на политбюро приняли решение: из-за засухи и низких хлебозаготовок повысить цены на продовольствие, распределяемое по карточкам (хлеб, мука, крупы, мясо, масло, рыба, сахар, соль). Соответственно поднимались цены в заводских и учрежденческих столовых.

Повышение цен на самые обычные продукты было неприятным сюрпризом. По всей стране заранее провели партийные активы, на которых объяснялась правильность принятых мер. Но настроения в стране были неважные.

«Во многих городах, в том числе в Москве, — докладывало управление ЦК ВКП(б) по проверке партийных кадров, — населению стало известно о повышении пайковых цен. В магазинах в связи с этим создаются очереди, население пытается выбрать продукты полностью за сентябрь».

27 сентября появилось новое постановление правительства «Об экономии в расходовании хлеба» — оно сокращало число людей, которые получали карточки на продовольствие. Лишиться карточек — это было тяжким ударом. Чтобы изменить настроения в обществе, с 1946 года стали демонстративно проводить снижение цен. Фактически ничего в жизни людей не менялось, отмечают историки, но люди были благодарны Сталину. В реальности в эти годы цены на продовольствие выросли в два — два с половиной раза.

Николай Семенович Патоличев, который в мае 1946 года был избран секретарем ЦК и возглавил управление по проверке партийных кадров, вспоминал, как ему позвонил Сталин.

— Ко мне на прием, — сказал вождь, — попросились руководители Молдавии. Они хотят доложить что-то важное. Я разрешил им приехать в Москву, и они приехали. Но не имею времени их принять. Поручаю вам — примите их, разберитесь как следует и к утру дайте предложения. Говорят, что-то у них очень плохо.

Что именно «плохо», Сталин не стал уточнять, хотя прекрасно знал ситуацию в Молдавии: республика умирала от голода. Ему просто не хотелось заниматься неприятным делом, хотя речь шла о судьбе целой республики.

Территорию Бессарабии включили в состав СССР летом

1940 года. Переустроить экономику на социалистический лад из-за войны не успели. А вот после войны в республике приступили к сплошной коллективизации. Хлебозаготовкам в 1946 году было приказано придать «классовый» характер — забрать хлеб у «кулацко-зажиточного слоя». В реальности забирали хлеб у всех, у кого он был. Уполномоченные уездных партийных комитетов обыскивали крестьянские дома. Тех, кто не хотел отдавать хлеб, сажали в подвалы. Крестьянам приходилось распродавать скот, имущество, чтобы купить зерно и сдать государству. За несколько килограммов кукурузы можно было купить лошадь или овцу.

Во время войны в Молдавии оказался будущий знаменитый писатель, а тогда младший лейтенант Красной армии Василь Быков. Со своим взводом он участвовал в освобождении республики от немецких и румынских войск.

«В Молдавии провизии было много, не то что на Украине, — вспоминал Быков. — В каждом доме — хлеб, даже белый, вдоволь молока, масла, сыра, сушеных фруктов. Колхозы ограбить молдаван еще не успели, зато на законном основании грабили войска, которым из тыла почти перестали доставлять продовольствие».

Сразу после окончания войны лейтенант Быков вновь оказался в тех же местах. Картину он увидел страшную:

«В деревушке не оказалось ни одного человека. Дворы заросли лебедой… И так было на всем пути — в то лето в Молдавии стояла страшная засуха, повлекшая за собой голод. Поля вокруг были черные, выжженные зноем. Во время войны такого не было. Обезлюдели сотни сел, люди ушли на Украину…»

Засуха и коллективизация привели к массовому голоду.

В июле 1946 года на пленуме республиканского ЦК в Кишиневе два первых секретаря уездных комитетов партии попросили снизить план хлебозаготовок. В ответ прозвучали обвинения в антипартийной и антигосударственной деятельности. Глава республиканского правительства Герасим Яковлевич Рудь негодовал:

— Некоторые партийные и советские руководители объясняют неудовлетворительное выполнение плана хлебозаготовок объективными условиями: засухой, неурожаем. Это является серьезной политической ошибкой…

Робкие руководители Молдавии боялись обращаться в Москву за помощью. А к концу 1946 года не хватало хлеба даже для того, чтобы отоваривать карточки. Выход нашли: сократили число тех, кто получал карточки, и уменьшили нормы выдачи хлеба.

Иждивенцам (то есть неработающим) выдавали двести пятьдесят граммов хлеба в день, детям — триста граммов. Хлеб почти наполовину состоял из овсяной, ячменной и кукурузной муки. Стал исчезать хлеб и в коммерческой торговле. В городах выстраивались длинные очереди, в которых то и дело возникали драки. Хлеба завозили так мало, что он доставался только физически крепким.

Катастрофа усугублялась принудительной сдачей хлеба государству. После хлебозаготовок крестьянам ничего не оставалось. На трудодень даже в благополучных колхозах выдавали полкилограмма зерна, а картофеля — считанные граммы. Из-за недостатка кормов и воды резали скот. Когда его съели, начался настоящий голод. Первыми жертвами становились дети, у них развивалась дистрофия.

Директор одной из школ докладывал в уездный комитет:

«Дети едят верхнюю корку подсолнухов, сердцевину кочанов капусты, желуди. Лица детей бледные, в классе случаются обмороки и рвоты».

В пищу шли корни дикорастущих трав, камыши, в муку добавляли макуху, сурепку, размолотые виноградные зерна. Это вело к тяжелым желудочно-кишечным заболеваниям. Маленькие дети умирали от истощения. Молдаване пытались бежать в соседнюю Румынию, но им этого не позволяли, пограничники перехватывали беглецов сотнями. Зафиксированы десятки случаев людоедства, в основном убивали и ели маленьких детей (все это подробно описано в изданной республиканской Академией наук монографии Б. Г. Бомешко «Засуха и голод в Молдавии 1946–1947 гг.»).

Сталин послал в Молдавию заместителя председателя Совета министров СССР Косыгина. Алексей Николаевич вернулся и доложил, что люди голодают и страдают дистрофией. Но Сталин и слышать не хотел о голоде в стране победившего социализма. Потом, увидев Косыгина, веселился: