Читать книгу "Роза в цвету - Луиза Мэй Олкотт"

тюрьме, так что вряд ли тебя побеспокоит.

– Какой ужас! Вот уж воистину Фиби повезло сильнее: у нее вообще никого не было. Ладно, тогда я приступлю к делу немедленно и попытаюсь вырастить из дочери каторжника достойную женщину: пусть обзаведется собственным честным именем, если отцу нечего ей передать, кроме позора.

– Дядя тебе поможет, если понадобится. Первая его попытка оказалась настолько успешной, что тебе ничего не придется додумывать, – сказал Мак, в шестой раз поднимая шпульки с пола.

– Да, безусловно, я попрошу его помощи, ибо это большая ответственность, нельзя относиться к ней с легкомыслием, – серьезно ответила Роза, сильно польщенная двойным комплиментом Мака.

– Из Фиби вон получилась отличная женщина, а эту малышку ты начинаешь воспитывать очень рано.

– Воистину! Да, это внушает надежду. Ах, как она, милочка, тогда опешила, когда я предложила ее удочерить. Помню в подробностях: дядя только приехал, привез мне кучу подарков, и я бросилась хвастаться Фиби, а она как раз чистила медные подносы. Я и помыслить не могла, что моя детская затея принесет такие плоды! – И Роза предалась воспоминаниям со счастливой улыбкой на лице, малышка же, деятельно орудуя пальчиками, вытаскивала из чашки последние кусочки хлеба.

Плоды действительно были достойные, ибо за полгода Фиби не только получила хорошее место в хоре, но и обзавелась несколькими юными учениками; следующая зима сулила еще более заманчивые перспективы.

– Тебя благословляет странник юный, на твой порог приведенный судьбой. Я готов помогать тебе во всем. До скорой встречи, моя Дульсинея.

И, погладив напоследок гладкую головку, Мак удалился поведать маме о своих успехах – та, несмотря на внешнюю суровость, уже строила планы того, как облагодетельствовать этого неудобного ребенка.

Глава 17

Среди стогов

Дядя Алек возражать не стал и, уточнив, что больше на девочку никто не претендует, позволил Розе оставить ее у себя – по крайней мере на время. В результате маленькая Дульча, снабженная всем необходимым, в том числе и именем, заняла в доме свое место и начала понемногу расцветать. Впрочем, красоты в ней не прибавилось, она не превратилась в очаровательного жизнерадостного ребенка, ибо родилась в горе и выросла в нужде. Бледная, угрюмая, она вечно забивалась в уголок и застенчиво выглядывала оттуда, будто прося позволения жить дальше, а когда ей предлагали игрушки, брала их с боязливым, очень трогательным удивлением.

Роза быстро завоевала ее любовь, о чем со временем начала жалеть, потому что дитя не отпускало ее от себя ни на шаг и вместо былого «мумусь!» теперь, если им случалось надолго разлучиться, постоянно звучало: «Тютя Воса!» Тем не менее заботы о хрупкой девчушке стали для Розы большой радостью, ибо она не столько учила, сколько училась, а также обретала чувство ответственности, послужившее отличным балансиром для ее пылкой натуры.

Китти Ван, которая стремилась подражать Розе во всем, немедленно захотела пойти по ее стопам – к вящему изумлению и досаде своего семейства. Она выбрала в приюте самую смазливую и шуструю девочку и забрала ее домой на недельное испытание. «Ну просто херувимчик», – объявила Китти в первый день, однако к концу недели речь уже шла о «несносном дитя», ибо днем юная героиня бушевала, ночью ревела, переворачивала дом вверх дном и раз за разом доводила своих опекунов до паники, попадая в опасные для жизни ситуации. В результате в субботу, рано утром, бедная измученная Китти с горячей благодарностью вернула своего «херувимчика» и решила, что дождется того дня, когда основательнее освоит азы воспитания.

Погода наладилась, и Роза решила, что Дульчу нужно вывезти в горы на свежий воздух: она старательно копировала прежние рецепты доктора Алека и прекрасно помнила, сколь полезным оказалась для нее поездка в «Уютный уголок», а потому надумала свозить туда и свою воспитанницу. К ней присоединились тетя Джесси и Джейми, и матушка Аткинсон приняла их с обычной своей сердечностью. Все ее красавицы-дочки вышли замуж и зажили своими домами, но место их заняла некая пышнотелая юная особа, и ничего в принципе не изменилось, вот разве что в волосах прибавилось седины, а малыши за прошедшие шесть лет успели здорово подрасти.

Джейми с ходу подружился с соседскими мальчиками и рыбачил с пылом, заслуживавшим большего успеха. Тетя Джесси с наслаждением читала – дома у нее времени на это не оставалось – и проводила долгие блаженные часы в гамаке: никакой тебе штопки носков, пришивания пуговиц и докучных домашних забот. Роза квохтала над Дульчей, точно наседка над слабеньким цыпленком, – опекунше очень хотелось, чтобы лечение оказалось успешным, и за своей маленькой пациенткой она ухаживала со все большим пылом. Доктор Алек приехал их навестить и объявил, что девочка делает многообещающие успехи. А самым громким событием сезона стал неожиданный визит Фиби.

Две ученицы пригласили ее сопровождать их на экскурсию в горы, и вот она сбежала из роскошного отеля, чтобы сделать сюрприз своей юной хозяйке; выглядела она такой благополучной и довольной, что у Розы улеглись последние тревоги на ее счет.

Они провели изумительный день, бродя по окрестностям и беседуя, как только девушки умеют беседовать после долгой разлуки, – вдвоем им было хорошо, будто влюбленной парочке. А чтобы довершить их счастье, в то воскресенье по случайному совпадению в гости приехал Арчи, так что и Фиби получила свой сюрприз, причем и тетя Джесси, и телеграф столь надежно хранили тайну, что ни одна живая душа так и не узнала, какие материнские махинации предшествовали вышеупомянутому «совпадению».

Так что Роза стала свидетельницей прелестного пасторального ухаживания; прошло много времени, Фиби отбыла в одну сторону, Арчи – в другую, но эхо ласковых слов осталось витать в воздухе, нежные призраки все еще бродили по сосновой роще, и даже над большим кофейником будто бы дрожал ореол романтики, ибо в его начищенных боках успели отразиться трепетные взгляды, которыми обменивались влюбленные, пока наливали друг другу кофе за последним завтраком.

Розе эти воспоминания казались поинтереснее любого романа, и, гуляя со своей воспитанницей в погожие июльские дни, она часами предавалась умственной праздности, планируя блистательное будущее своей Фиби.

В особенно дивный день Роза с Дульчей сидели под старой яблоней на склоне холма рядом с домом – они часто ходили туда поиграть. Впереди простирался луг, по нему ходили, занимаясь своей живописной работой, косцы. Слева текла бурная речка, над которой склонялись, пышно зеленея, грациозные вязы; справа вздымалась фиолетовая горная гряда, величественная и безмятежная; над головой сияло летнее небо, осеняя прелестную картину.

Маленькая Дульча, наигравшись, крепко уснула в гнездышке, которое устроила себе в