Читать книгу "Иномирье. Otherworld - Кирстен Миллер"

– Про это дерьмо я давно уже все знаю, бро! И вообще, какая разница, что случится с моим аватаром? У меня нет ничего, что можно украсть. Если меня убьют, я просто завтра начну все сначала.

Не могу поверить, что для него все так просто, но, очевидно, это так. Его аватар замирает и слегка блекнет. Где-то там, в реальном мире, какой-то школьник стащил со своей головы гарнитуру.

Оглядевшись вокруг, я понимаю, что большинство других аватаров тоже находятся в режиме бездействия. Пожалуй, это умный ход. Видимо, OW устроен так, что здешние ночи соответствуют дню в реальном мире. Игроки с гарнитурами могут идти на работу или в школу, не упуская ничего существенного. Для тех же, на кого надеты диски, ночь дает время, чтобы мозг отдохнул. Я, однако, не могу позволить себе такую роскошь.

Рассвет еще только брезжит, когда за мной приходят. Дверь моей клетки открывается, за ней стоит NPC, одетый в окровавленную шкуру неизвестного мне зверя. Он ничего не говорит, но острие копья, которым он в меня тычет, видимо, означает, что меня хотят видеть в другом месте. Копье еще несколько раз царапает мне спину, пока NPC ведет меня к выходу. Оглянувшись на место, где меня держали, я вижу продолговатое, похожее на амбар строение типа викингского «длинного дома», с глухими деревянными стенами и тростниковой крышей. Мы находимся в укреплении, обнесенном каменной кольцевой стеной, и направляемся к его центру. Над стеной возвышаются сотни деревянных шестов, каждый из которых увенчан отрубленной головой. Запах стоит ошеломляющий, я с трудом борюсь с тошнотой. Кроме меня, кажется, вонь никого не беспокоит – что говорит о том, что все они, скорее всего, играют через гарнитуры. Вокруг собралась целая толпа, и каждый стремится пробиться вперед, чтобы посмотреть на меня и оценить мои физические данные. Большинство здешних аватаров крупные, плотно сложенные, рассчитанные на устрашение и подавление противника. То, что могу предложить им я, явно не производит на них потрясающего впечатления.

Острие копья подгоняет меня вперед, к яме для поединков. Публика спешит делать ставки. Сквозь толпу я вижу Рагнара – он стоит на краю ямы, глядя на то, что происходит внизу. Он снял с себя кабанью голову, но не позаботился о том, чтобы вымыться. Верхняя половина его тела покрыта сплошной коркой засохшей крови, растрескавшейся, словно дно пересохшего озера. В трещинах проглядывают полоски молочно-белой кожи. Длинные спутанные волосы элементаля, наверное, были бы светлыми, если бы не шлем спекшейся крови, закрывающей природный цвет. На нем нет никакой одежды, кроме штанов, сделанных из лоскутов кожи различных оттенков. Я предпочитаю не думать об их происхождении.

Мои тюремщики подталкивают меня к краю ямы. Внизу я вижу гигантский аватар, рассчитанный исключительно на демонстрацию грубой силы. Помимо убийства, он не годится ни на что другое, но я не сомневаюсь, что свое дело он делает превосходно. Этот парень мог бы поотрывать мне руки-ноги так же легко, как крылышки у бабочки. Тем не менее его глаза расфокусированы, а на лице застыла странная гримаса, как будто он страдает запором. Затем из уголка его рта вытекает тонкая струйка крови. Аватар, шатаясь, делает шаг вперед и падает лицом вниз, открывая мне своего убийцу.

Чемпионка не принадлежит к числу гостей, я вижу это сразу же, хотя сомневаюсь, что другие игроки смогли бы это вычислить. Ильва явно одна из Детей – и ее заплетенные в косы светлые волосы указывают на то, что ее отец, скорее всего, Рагнар. Однако в отличие от своего звероподобного родителя она обладает жилистым, стройным телом. Возможно, ее матерью была волчица – достаточно поглядеть на ее желтые глаза и острые как бритва когти, выступающие из конца каждого пальца. С обеих рук девушки текут ручейки крови, но не считая этого, она сумела остаться на удивление чистенькой. К ней в яму прыгают двое человек. Один подает ей тряпку, которой она насухо вытирает руки. Затем двое вытаскивают из ямы труп.

– Давай следующего! – кричит она Рагнару. – Сегодня мы опустошим все клетки!

Рагнар взирает на нее сверху, лучась горделивой отцовской улыбкой. Затем он протягивает руку и одним толчком спихивает меня в яму.

Интересно, много ли людей сломали себе шеи еще до того, как получили шанс вступить в схватку? Падая вниз, я ударяюсь головой о стену, и, когда поднимаюсь на ноги, в мозгу у меня сумятица, а в глазах все плывет. Звучит сигнал рога. Пошатываясь, я делаю шаг вперед, выставив перед собой руки для защиты. Смерть может прийти в любую секунду; я собираюсь с духом, готовясь встретить атаку, однако ничего не происходит. Опустив руки, я вижу, что Ильва по-прежнему в двадцати футах от меня. Она стоит, прислонившись к стене ямы, и разглядывает меня.

– Что ты там делаешь? – спрашивает она.

Ильва говорит спокойно, но пониженным тоном, словно не желая, чтобы зрители ее услышали.

– Я не хочу с тобой драться, – отвечаю я.

– Почему это? Ты не был бы здесь, если бы тебе не нравилось драться, – небрежно замечает Ильва. Подняв руку к лицу, она принимается разглядывать свои когти. – Разве не так здесь все устроено? В царство моего отца отправляют только тех гостей, кого возбуждает вид крови.

– Я не такой.

Потом я вспоминаю облегчение, охватившее меня, когда я убил первого человека, напавшего на меня в Назтронде.

– Я не хочу быть таким, – поправляюсь я.

– Давайте уже деритесь! – кричит кто-то сверху. Толпа взрывается одобрительными возгласами. Зрители явно теряют терпение.

Ильва не обращает на них внимания. Видно, что она привыкла делать все по-своему.

– Не хочешь? – переспрашивает она с улыбкой. («А она вообще-то симпатичная», – думаю я помимо своей воли.) – Что за глупая идея! Либо ты такой, либо нет. Здесь, в Otherworld, не имеет значения, чего ты хочешь. Я не хотела видеть, как моих братьев и сестер убивают из-за того, что они не были запланированы. Я хотела, чтобы они остались жить. Но их все равно перебили, просто потому, что они были больше похожи на нашу мать. Ты хоть представляешь себе, каково мне было смотреть, как они умирают?

Я не представляю.

– Мне очень жаль, – говорю я.

Те же самые слова я говорил человеку-козлу после того, как он рассказал мне свою историю, но тогда за ними не стояло никакого чувства. На этот раз мне действительно жаль Ильву. Однако единственное, что я могу ей предложить, – это истина, которую я постепенно начал разделять всем сердцем, даже если из-за нее меня только что вышвырнули из Маммоны.

– Гостям не место в Otherworld. Этот мир должен принадлежать элементалям, Зверям и Детям.

– Расскажи это Создателю, – откликается Ильва.

– Я как раз собираюсь его повидать.

Думаю, в этом я не сильно ошибаюсь. Если он действительно скрывается в той ледяной пещере, у меня, скорее всего, не будет другого выбора.

Запрокинув голову, девушка в буквальном смысле воет от смеха. Этот нечеловеческий звук заново возбуждает толпу, собравшуюся возле края ямы.