Читать книгу "Анализ крови - Джонатан Келлерман"

Снова спрятав «Севиль» среди высоких деревьев, я приблизился ко входу пешком. Болтокусы торчали за поясом, фонарик лежал в кармане куртки, гвоздодер был засунут в рукав. В грозу у меня не будет никаких шансов.

Мои надежды проникнуть в комплекс незаметно разбились вдребезги при виде сектанта, патрулирующего ворота. Его белые одежды резко выделялись в темноте, свободная блуза развевалась на ветру. На кушаке, которым он был опоясан, висела кожаная сумка.

Я зашел уже слишком далеко, чтобы идти на попятную. План созрел сам собой. Я осторожно двинулся вперед. Вблизи выяснилось, что ворота охранял брат Барон, урожденный Барри Граффиус. Это несказанно меня обрадовало. По своей натуре я чужд насилию, и стыдился того, что мне предстояло сделать. Но Граффиус сполна заслужил то, что его ожидало. Рационалистическое обоснование не избавило меня от чувства вины полностью, но ослабило его до терпимых пределов.

Подстроив свою походку под его шаги, я приблизился к воротам. Положив инструмент на землю, стал ждать, прячась в высоких кустах, но имея возможность видеть Граффиуса сквозь листву. Несколько минут тот расхаживал взад и вперед, затем ублажил меня, остановившись, чтобы почесать спину. Я испустил тихий свист, и Граффиус настороженно встрепенулся, напряженно стараясь отыскать источник звука. Подойдя вплотную к воротам, он высунулся сквозь решетку, принюхиваясь, словно кролик.

Затаив дыхание, я дождался, когда Граффиус снова начнет ходить. Еще одна пауза, на этот раз умышленная, пытливая. Я опять свистнул. Сунув руку за пазуху, Граффиус достал маленький пистолет. Шагнул вперед, направив оружие в сторону звука.

Я подождал, чтобы он еще трижды остановился и прислушался, и лишь затем свистнул опять. Теперь Граффиус выругался и прижался к железным прутьям ворот, беспокойно озираясь по сторонам. Подняв пистолет, он провел им по дуге, словно башенным орудием.

Как только дуло оказалось направлено в противоположную сторону от меня, я набросился на Граффиуса, схватил его за руку, сжимавшую пистолет, и рывком выдернул ее сквозь прутья решетки. Резкое движение вбок, плотью о железо, заставило его вскрикнуть от боли и выронить оружие. Я воткнул кулак ему в солнечное сплетение, а когда он, ахнув, согнулся пополам, применил один простой прием, которому научился у Ярослава. Схватив Граффиуса за шею, я нашел нужное место, надавил и пережал ему сонную артерию.

Удушающий захват сработал быстро. Граффиус обмяк, потеряв сознание. Его тело у меня в руках тотчас же стало тяжелым. Удерживая, я осторожно опустил его на землю. Работать сквозь прутья решетки было трудно, но мне удалось перекатить Граффиуса на спину и ослабить завязки сумки на поясе. Добыча: упаковка мятных таблеток, пакетик с семечками и связка ключей.

Оставив бесчувственному Граффиусу жратву, я забрал ключи и отпер ворота. Забрав свой инструмент и пистолет, я прошел внутрь и запер ворота за собой.

Раздеть Граффиуса оказалось гораздо труднее, чем мне казалось. Снятую с него одежду я использовал, для того чтобы связать ему руки и ноги. К тому времени как я закончил, я уже успел запыхаться. Убедившись в том, что носовые пазухи у Граффиуса свободны, я заткнул ему рот его же собственным носком.

Он скоро очухается, а мне не хотелось, чтобы его обнаружили, поэтому я взвалил его на плечо и унес с открытого места в заросли кактусов. Мягкие растения сминались под ногами, пропитывая холодной влагой мои штанины. Я оттащил Граффиуса туда, где начинался лес, прошел еще несколько ярдов и положил его между двумя деревьями.

Собрав инструмент, я направился в «Пристанище».

* * *

Бледно-янтарный свет пробивался над дверью собора. Распятие словно парило в небе над колокольней. Два сектанта патрулировали вход с десятиминутным интервалом.

Я потратил много времени, чтобы пересечь мост. Двигался я низко пригнувшись, чтобы меня не заметили, укрываясь за толстыми опорами беседки. Справа от главного здания в стене была сводчатая дверь. Выждав подходящий момент, я метнулся к ней, обнаружил, что она не заперта, и прошел внутрь.

Я оказался в одном из многочисленных внутренних двориков, которые видел во время своего предыдущего визита: заросший травой прямоугольник, обрамленный с трех сторон подстриженными миртами. Четвертую образовывала стена церкви. В дальнем конце лужайки стояли солнечные часы с бронзовым циферблатом.

Окна второго яруса были завешены шторами, однако из одного пробивался полумесяц света, побеливший траву. Я постарался заглянуть в окна, но они находились слишком высоко, а в гладких стенах не было никакого упора для ног.

Поискав, на что бы встать, я увидел только солнечные часы. Каменные, массивные, они были слишком тяжелые, чтобы их нести. Вокруг основания обвились корни и ветви. Раскачав часы из стороны в сторону, я освободил их из земляного плена. Старательно подкатив часы к окну, я взобрался на них и заглянул сквозь складки плотной материи.

Просторное помещение, крытое куполом, было ярко освещено, фрески на библейские сюжеты получились красочными до неприличия. Благородный Матфей сидел посредине, на мате, подобрав под себя ноги, совершенно обнаженный. Тело его было тощим, словно у факира, и бледным. Остальные маты лежали по кругу вдоль стен собора. На них сидели на корточках сектанты, полностью одетые, мужчины слева, женщины справа.

Стол из сосновых досок, во время моего первого визита стоявший посредине помещения, теперь был отодвинут назад, за спину гуру. Рядом стоял сектант – чернобородый великан из виноградника. На столе были расставлены красные фарфоровые чаши. Мне захотелось узнать, что в них.

Мэттьюс медитировал.

Паства молча и терпеливо ждала, пока пастырь, закрыв глаза и сложив ладони, пребывал в своем внутреннем мирке. Мэттьюс раскачивался из стороны в сторону, что-то напевая себе под нос, и член у него наливался кровью, поднимаясь вверх. Остальные взирали на распухший орган так, словно это была священная реликвия. Когда эрекция стала полной, Мэттьюс открыл глаза и встал.

Поглаживая себя, он с властным самодовольством обвел взглядом своих последователей.

– Да состоится Прикосновение! – громогласно воскликнул Благородный Матфей.

Женщина лет сорока, полненькая, светловолосая, поднялась на ноги и изящной походкой приблизилась к столу. Чернобородый вставил в чашу золотистую соломинку. Наклонившись, женщина приложила нос к соломинке и с силой вдохнула, втягивая порошок в носовые пазухи.

Судя по всему, кокаин был высшего качества. Он возымел действие немедленно. Застыв на месте, женщина глупо улыбнулась, хихикнула, затем выполнила какое-то танцевальное па.

– Магдалина! – окликнул ее Мэттьюс.

Подойдя к своему повелителю, женщина скинула с себя одежду и осталась совершенно голая. Тело у нее было розовое и пухлое, белые ягодицы были покрыты красноватыми пятнами. Опустившись на колени, женщина взяла член Мэттьюса в рот и принялась его ласкать и облизывать, раскачивая своими грудями из стороны в сторону. Стиснув зубы от наслаждения, Мэттьюс покачивался на пятках. Женщина удовлетворяла его на глазах остальных, пока он наконец не отстранил ее и не приказал жестом удалиться.