Читать книгу "Внутренняя война. Том 2 - Стивен Ридер Дональдсон"

– Сломана рука, ваше величество, – сказала женщина. – Левая. – Кажется, король знал имя лекаря. Но сейчас он даже не попытался вспомнить его. – Вывихнут локоть. Правый. Сломаны ребра. Два перелома челюсти. Глаз скорее всего заживет. – Глаз скрывался под синяком размером с кулак Бифальта. – А может, и нет. Мы не поймем, сможет ли он видеть, пока опухоль не уменьшится.

Король Бифальт представил себе свору разбойников. Человек десять, по крайней мере. Или двадцать. Двадцать – более вероятно.

– Но самые тяжелые травмы, – женщина произнесла это так, словно ей было совершенно безразлично, – внутренние. Один-два осколка ребра пронзили легкое. Грудная клетка наполнена кровью. Поэтому он задыхается.

Король наблюдал за отчаянными попытками своего брата втянуть воздух. Он и сам едва мог дышать.

– Мы должны прооперировать его. Другие кости подождут. Мы знаем, что с ними делать. Но эти осколки ребра – мы должны разрезать его, чтобы найти их. Удалить их из легких. Устранить кровотечение. Помочь ему дышать.

– Другой человек уже умер бы. Но он слишком упрям, чтобы сдаться.

Этого болвана избивали до тех пор, пока он не перестал защищаться, пока он просто не смог больше защищаться. Пока он не ослеп на один глаз. Пока он не стал задыхаться. Но Джаспид отказывался признать свое поражение. Он продолжал бороться, пока у него не отобрали всякую возможность выбирать.

Опустошенная часть короля Бифальта ничего не думала, ничего не чувствовала. Другая его часть приняла то решение, которое требовалось принять.

Встав на колени возле койки, он нежно коснулся щеки брата.

– Джаспид, – пробормотал он, – брат, – и целый глаз Джаспида посмотрел на него. Тогда Бифальт требовательно спросил:

– Кто это сделал?

Джаспид не мог пошевелить челюстями. Его губы были разбиты и кровоточили. Каким-то чудом он вдохнул и выдохнул:

– Лилин. – И на последнем дыхании: – Отказала нам. Отказала тебе.

Эти слова когтями вонзились в Бифальта. Они разорвали пустоту его сознания. Его сердце чувствовало такую же невыносимую боль, какую испытывало тело его брата.

– Джаспид, – запротестовал он. – Брат! Что нашло на тебя? Она же служительница Духа.

У него появилось ужасное подозрение, что Джаспид пытается улыбнуться.

– А как еще я мог научиться у нее?

Принц замолчал. Закрыл глаза. Кровь хлынула из его рта. Все тело изогнулось, борясь за глоток воздуха.

Когда лекарь оттолкнула короля Бифальта со своего пути, тот не сопротивлялся. Он не знал ничего, что помогло бы сейчас. Он только подумал о том, что его брат потерял сознание. О том, что его брат безнадежен.

Глава двадцатая

Гроза разразилась

Пока лекарь делала все возможное для спасения Джаспида, король Бифальт сидел рядом – до самого утра. После того как с трудом удалось уменьшить давление крови, забившей легкие Джаспида, лекарь, наконец, затянула большую часть груди своего пациента плотной повязкой. Король боялся, что она допустила ошибку. Повязка скрывала многие из страшных ушибов и синяков Джаспида, но она затрудняла его дыхание. Наблюдать за тем, как тяжело он дышит, было мучительно. И все же Бифальт отказался уйти. Ему был знаком вид страдающих от боли людей, вид умирающих воинов. Если он выйдет, он легко представит, как Джаспид задыхается и умирает.

Однако на рассвете врач приказала королю Бифальту уйти.

– Он переживет этот день, ваше величество. – Теперь она говорила уже менее бездушно. Возможно, она сильно устала. – Вы еще увидите, как он дышит вечером. Возможно, вы увидите, что он дышит уже легче.

По настоянию Малдера и Джека, в прошлом переживших вместе с королем пекло, Бифальт позволил себе вернуться в Кулак Беллегера.

Но он не спал и не прилег отдохнуть. На закате он вернулся в лазарет, несмотря на возражения своих телохранителей. Такие люди, как земский начальник Эрепос и генерал Кламат, мудро молчали.

Увидев короля Бифальта, лекарь Джаспида, казалось, улыбнулась.

– Он будет жить, ваше величество, – заявила она. – Его умение оправляться от ран не ниже его боевых навыков. Если бы все ваши воины обладали его выносливостью, я была бы здесь лишней обузой.

В лазарете Бифальт обнаружил, что его брат все еще не приходил в сознание, возможно, его напоили каким-то усыпляющим травяным настоем. Но Джаспид мог дышать спокойно, в его легких слышался лишь легкий хрип. Бифальт просидел с ним час или два, надеясь на то, что брат проснется. В конце концов, король так и уснул, сидя на стуле.

Когда его разбудили, он позволил своим людям отвести его обратно в Кулак. Он не сопротивлялся, когда Сплинер и Малыш настойчиво уложили его спать.

На третью ночь король Бифальт обнаружил, что принц очнулся. Его даже можно было назвать бодрым. Отек над правым глазом спал достаточно, чтобы понять, что сам глаз не пострадал. Мог ли он им видеть, еще оставалось под вопросом. Поврежденное яблоко было настолько черным от крови, что глаз казался слепым.

– Брат, – прошептал он. Джаспид с трудом шевелил челюстями. Его разрезали на части, а затем снова зашили. Но ему уже хватало и воздуха, и сил, чтобы разговаривать. – Я должен сказать тебе.

Бифальт пододвинул свою табуретку к изголовью койки. Легко, словно перышком, поглаживая голову Джаспида, он хрипло произнес:

– Скажи.

– Лилин, – начал принц. – Она отказалась. Отказалась совсем.

Король Бифальт ждал.

– Она сказала, – более длинные предложения стоили Джаспиду дополнительных усилий, – служительницы ушли. Все ушли. Вы не найдете их. Они не вернутся. Потом она отказалась.

Пока Джаспид переводил дух, Бифальт переспросил его:

– Отказалась?

Джаспид со стоном вздохнул.

– Отказалась пойти со мной. Отказалась встретиться с вами. Отказалась объясниться. Отказалась даже произносить имя Элгарта. – Некоторое мгновение он опять переводил дух. – Отказалась следовать за мной. Мы сражались. Я сражался, чтобы отвести ее к тебе. Она сражалась, чтобы не позволить мне пойти за ней. – Он остановился, чтобы отдышаться. – И вот, видишь, что получилось.

Она сражалась с ним… Но она не использовала кинжалы. В противном случае Джаспид был бы сейчас мертв. И если бы он вытащил свое собственное оружие, она наверняка убила бы его.

– Брат, – Джаспид заговорил серьезнее. Несмотря на вывих локтя, ему удалось положить руку на колено Бифальта. – Не думай о ней плохо. Я сам заставил ее причинить мне боль. Каждый ее удар был мне уроком. То, чему я научился, – Джаспид задыхался то ли от боли, то ли от любви, – стоило этих ран.

Ком, поднявшийся в груди и горле Бифальта, грозил удушить его.

– Обещай мне, брат. – Он проглотил гнев, которым реагировал на любые проблемы. – Обещай, что больше не будешь учиться у нее таким образом.