Читать книгу "Пряжа из раскаленных угле - Анна Шведова"

А сила все притекала ко мне. Чем больше магии я швыряла в небеса, тем быстрее она притекала ко мне. Сила выскальзывала из клубков рваных нитей блуждающей по площади магии, выплеталась из защитной магической брони людей, распускалась из кружева оплетающих здания магических ловушек… Магия была повсюду, ее было так много, так ужасно много, что мне не стоило и надеяться на то, что когда-нибудь все это само собой кончится. Она текла и текла ко мне, болезненно переполняя меня… Спираль вверху крутилась все быстрее, разрасталась все больше, опускалась все ниже, как я ни пыталась держать ее подальше от людей! Непрестанно подпитываемая, она превращалась в смерч, страшный, все разрушающий, вбирающий все на своем пути смерч, а я не могла этого остановить. Гул в моих ушах превратился в дикий вой и свист, руки мои оплели ослепительно белые молнии, а вокруг меня кружился, кружился, кружился черный смерч, и не было ничего за пределами этого смерча – ни людей, ни развалин, ни мира… Небытие… Я тоже мечтала о небытии. Я мечтала умереть. Скорее бы… Боль стала невыносимой…

Когда в мелькающем вокруг меня кошмарном хороводе нитей показалась человеческая фигура – не изломанная как кукла, не барахтающаяся, а просто идущая, словно не касалось ее безумство магии, я возликовала. Сейчас все прекратится! Кому-то хватило сил добраться до меня. Я жаждала смерти как избавления, как величайшей милости – я так и скажу тому человеку, что шел ко мне сквозь смерч. Если, конечно, это не видение, ибо это был Ноилин. Он был черен с головы до ног – я не могла разглядеть его лица, я видела только силуэт, так, как видела это не раз: черный человек за завесой кружащегося кружева магии. Черный, странный, словно вбирающий в себя свет… Но это он, я знала. Хорошо, что я не вижу его глаз. Увидеть приговор в глазах Ноилина было бы страшнее всего… А умереть от его рук я не боялась. Я уже ничего не боялась… У меня не было сил на страх.

Одним тягучим неуловимым движением он оказался рядом. Черные ладони охватили мою голову. Черное лицо приблизилось, бездонные провалы глаз впились в меня запредельным ужасом… Я дрогнула и покорилась.

– Никки…

Дриан, не скрываясь, плакал. Слезы сбегали по лучикам морщинок в уголках его глаз и терялись в всклокоченной бороде. Он хлюпал носом, громко сморкался и бубнил что-то себе под нос. В волосах у него запуталась сухая веточка с колючками, а на ухе краснела свежая царапина. Недалеко кто-то истошно кричал от боли.

– Где твоя шляпа? – спросила я, из-за чего Дриан буквально подпрыгнул.

– Жива! Хвала Создателю, жива! Хотя чего я раскричался, дуралей, ну а вдруг кто услышит!

Он выглянул из-за камней, осмотрелся и опять наклонился ко мне.

– Ты, кисонька, не переживай. Все будет хорошо.

Его бодро-фальшивый тон меня не обманул.

– Что случилось, Дриан?

Менестрель отвел взгляд и принялся суетливо и совершенно бестолково поправлять чей-то плащ, служивший мне изголовьем. На лицо мое упали капли. Не слезы, нет. Дождь.

Дождь? В Ниннесуте не было дождя сотни лет. А теперь надо мной клубились темные низкие тучи. Ветер раздувал волосы Дриана и поднял воротник его пыльника. Я не могла этого не заметить.

– Твой друг, этот Ноилин, приказал глаз с тебя не спускать. Вот я и не спускаю.

– Он не друг, Дриан, теперь, думаю, не друг. А что было до того, как он это тебе приказал?

Дриан пожевал губами, сдвинул брови. Отвернулся. Повернулся.

– Ну…

Я молча отстранила его руку и встала.

От Верхнего города почти ничего не осталось. Лишь груды разбитого камня, рядом с которыми лежали, сидели, ползли раненые люди. Стоны и крики раздавались отовсюду.

И это моих рук дело. У меня, кажется, уже не осталось сил даже ненавидеть себя. Из меня словно бы вынули тепло и вложили туда лед – холодный, ничего не чувствующий, ничего не воспринимающий лед…

Сверкнула молния. Громыхнул гром. Порывом ветра мне в лицо бросило песок.

В Ниннесуте не бывает гроз.

Это до меня дошло как-то медленно, но все же дошло.

– Ленни? Где Ленни? – вскрикнула я, стараясь перекричать очередной рваный раскат грома.

– Внизу, надо полагать, – пожал плечами менестрель.

– Веди, если знаешь.

Дорогу искали вместе. О том, что случилось после устроенного мною смерча, Дриан ничего не знал, кроме того, что все (кто еще мог держаться на ногах) убежали в узкий разлом позади теперь уже окончательно разрушенной лестницы. Что ж, этот странный и забавный искатель захватывающих историй и сам должен был быть в числе «убежавших», однако остался со мной.

– Послушай, Никки, – продравшись в узкий, почти полностью заваленный лаз, Дриан остановился, чтобы подождать меня, – я… это… ну, Угго Валдес… Я не думал, что так получится. Я не предавал тебя.

– Не нужно, Дриан. Сейчас не время.

Время и вправду оказалось неподходящим. Между делом мы спустились в обширные подземелья, расположенные под Ниннесутом, а там шел бой. В круглом зале, стена которого с одной стороны полностью обвалилась и пропускала дневной свет, сражались трое искателей сокровищ и двое хранителей, очень живо прыгая по каменным обломкам и яростно размахивая мечами. Ни тем, ни другим помогать мы не стали. Увернувшись от нечаянного удара клинком, я пробежала в дальний конец зала, где призывно темнел проход вниз. Поскольку других проходов не было, то и выбор мой был невелик. Дриан тенью скользил за мной следом, не произнеся больше ни слова. А я спешила.

Тоннель привел нас в следующий подземный зал, но из него выходили уже два прохода, помимо того, которым мы пришли. Какой же из них? Каждый был достаточно широк, достаточно исхожен и достаточно освещен обычными лампами, висящими на цепях вдоль стен. Однако прислушавшись, мы очень скоро поняли, куда идти.

На звук звона мечей.

Барсук, несмотря на свою более чем грузную фигуру, скакал весьма шустро. И немудрено. Ему противостояли всего лишь две девушки лет шестнадцати, однако скорость, с которой девушки крутились около увальня, более чем впечатляла. У него был опыт и грубая сила, у юных хранительниц – злость, гибкость и поразительная сноровка. Он успевал лишь размахнуться, в то время как девушки молниеносно изворачивались и оказывались то у него за спиной, то под рукой. Рубаху рыжего разбойника и так уже украшали порезы и неопрятные красные пятна… Он запыхался, на его обрюзгшем крупном лице проступили красные пятна. От досады? Проиграть каким-то пигалицам? А в том, что исход боя будет не в его пользу, я сомневалась мало. У Барсука было не много шансов выжить. Девушки были молоды и не обладали мощью взрослого мужчины, но мастерства им было не занимать. Где-то я даже позавидовала им. Девушка, угрожавшая толстяку на площади, таки выпустит ему кишки и не станет колебаться и раздумывать, хорошо это или плохо. Она сдержит слово.

Мне бы такую решимость и твердость.