Читать книгу "Чучельник - Лука Ди Фульвио"

– А я к нему за консультацией обращался, – произнес Амальди, словно продолжая свои рассуждения вслух. – Он был в перчатках. Я не видел мизинца.

– Кто же мог подумать… – проворно подхватил Фрезе.

– «Разве что ваш охотник удовлетворится тремя свиньями…»

– Что? – не понял Фрезе.

– Он и есть охотник. Он отлично знал, что означают три засушенных листа. И знал, сколько жертв ему еще потребуется. А со мной в кошки-мышки играл… – Амальди поднес руку к глазам, чтобы прогнать видение двух убитых, изуродованных женщин. – Он их назвал свиньями… Для него они свиньи.

– Возьмем, – заверил его Фрезе. – Спасем твою Джудитту.

– Должно быть, в тот день он меня видел вместе с ней. Так что это я показал ему ее… помог сделать выбор.

– Кончай, Джакомо. Сам же говоришь, он все обдумал заранее. Это простое совпадение.

– Совпадение… – пробормотал Амальди, а про себя подумал, что двадцать лет назад полюбил девушку, которой суждено было погибнуть от руки маньяка, и вот теперь история повторяется. Это не совпадение, это виток. Внешний или внутренний. – Выключи сирену, – сказал он водителю.

Тот повиновался, и задняя машина тут же последовала их примеру.

– Сообщи группе прикрытия.

Полицейский передал приказание по рации.

– Может, табельный возьмешь? – спросил Фрезе, кивнув на конфискованное оружие, которое шеф все еще держал в руке.

Амальди, казалось, забыл о пистолете. Он разжал пальцы, и пистолет соскользнул на сиденье. Помощник взял его и сунул в карман на спинке водительского сиденья. Тем временем они въехали на территорию виллы (ворота были сорваны с петель).

– Мы на месте, – сказал Фрезе и хлопнул обоих полицейских по плечам. – Быть начеку.

Дом был окутан тьмой. Его громада нависла над полицейскими, когда те вылезли из машин, стараясь осторожно ступать по гравию. Один из них тронул за локоть Фрезе и кивнул на окно третьего этажа.

Сквозь закрытые ставни пробивался слабый свет.

Фрезе тут же указал на него шефу.

– Вторая группа где? – прошептал тот.

– Подъезжает к воротам.

Амальди наклонил голову и сделал знак двоим полицейским обойти дом сзади и быть на связи. Вместе с остальными он направился к входу. Задерживая дыхание, они поднялись по четырем порфировым ступенькам. Амальди уперся ладонью в деревянную дверь и слегка надавил, опуская ручку. Потом повернулся к стоящему рядом парню и покачал головой. Заперто на ключ. Полицейский сбегал к машине и притащил тяжелый железный таран. Амальди отодвинулся, уступая место второму агенту, который тоже ухватился за таран.

– Как войдем, ты направо, ты налево, – распорядился Фрезе. – Остальные с нами по лестнице. В случае чего стреляйте. Клал я на этого сукина сына. Нам девушку спасти надо. Ясно?

Четверо полицейских кивнули. Те двое, у кого руки были не заняты тараном, вытащили пистолеты.

– Может, все-таки возьмешь, а, Джакомо?

Амальди мотнул головой и поднял руку, чтобы подать сигнал. В ночной тишине было что-то ненатуральное. Взмах руки – и таран со страшным грохотом врубился в дверь, высадив ее с первого удара. Шестеро влетели в холл и осветили его фонариками. Амальди бросился к лестнице, за ним двое с пистолетами; замыкал вереницу, отстав на несколько ступенек, Фрезе.

Амальди ни о чем не думал, когда через две ступеньки бежал по лестнице. Все его мышцы были напряжены до предела. Несколько метров, отделявших его от Джудитты, показались километрами. На втором этаже в ноздри им ударил запах гниющего мяса; Амальди едва не задохнулся.

– Наверх! – закричал он, не останавливаясь.

Плечом он выломал дверь, из-под которой пробивалась полоска света. И тут же бросился ничком на пол. Двое агентов на коленях навели стволы.

Что-то шевельнулось справа от них.

К ним подалась какая-то тень, слабо подсвеченная фонариком. Один из полицейских выстрелил, и сраженная фигура покатилась по полу.

– Не стрелять! – завопил Амальди, вскакивая.

Зрелище, представшее им в свете электрических фонариков, леденило кровь. Большой зал – метров двадцать в длину и около шести в ширину – освещала единственная настольная лампа в глубине помещения. В тусклых лучах этой лампы чуть поблескивала запекшаяся кровь на столешнице.

– Не стрелять, – повторил Амальди; глаза его постепенно привыкали к темноте.

Молодые агенты с отвисшими челюстями озирали тридцать пять поставленных в ряд односпальных кроватей с голыми матрасами. На каждом по одному, по два разместились чучела животных; их стеклянные глаза сверкали, как живые, впитывая свет фонариков. Выстрел полицейского поразил собаку. Амальди посветил на нее и увидел, что в пулевом отверстии торчит клок дымящейся пакли. Серая шерсть тоже была частично опалена. Толстые лапы чучела торчали кверху, пасть была оскалена, и с пола на них таращились мутные зрачки.

– Никого не нашли? – прогудел Фрезе в лестничный пролет.

– Нет, – в один голос отозвались агенты с первого этажа.

Амальди без сил рухнул на кровать.

Ласка с птенцом в зубах – один из шедевров профессора Авильдсена – подпрыгнула, потеряла равновесие и опрокинулась на пол, не выпустив добычу.

Амальди подхватил ее и с яростью швырнул в стену.

От удара шарик цветного стекла, заменявший животному глаз, вылетел и покатился по полу в гробовой тишине, постепенно замедляя движение, подобно механической игрушке, у которой кончается завод.

Амальди встал с кровати, подошел к окну, распахнул его, уперся руками в подоконник, а глазами – в ночь. Вдали нездоровым светом мерцали огни города.

– Где ты? – взвыл он, выплеснув все отчаяние в этом вое.

Снизу, со двора ему отозвалось бесполезное карканье портативных раций.

XXXI

– Последняя лекция, – объявил профессор Авильдсен.

Слезы бесследно испарились, будто не он совсем недавно рыдал безутешно, как ребенок. Взяв скальпель, он проверил остроту лезвия и удивился, не узнав своего отражения в блестящей металлической поверхности. Но двойник тут же вернул ему улыбку, тонкую, как остро отточенное лезвие. Профессор Авильдсен отложил инструмент и сосредоточился на теме лекции, одновременно намечая мягким карандашом линию отреза на шее своей жертвы.

– Ты тоже слышишь Голоса? – прошептал он. – Все мы их слышим. Все до единого. И знаешь, почему? Потому что Голоса не могут обойтись без нас. Потому что сами говорить не умеют. Что такое голос без надлежащего инструментария? Что такое голос без легких? Без дыхания? Без губ, языка и зубов, которые модулируют его? Без всего этого голос был бы неразумным блеяньем, нарушающим тишину. И что такое сильный, грудной, богатый обертонами голос, если никто ему не внемлет? Энциклопедия, выпущенная за миллионы лет до того, как человек встал на задние лапы. Абсурд… – Он погладил искаженное болью лицо жертвы, заглянул ей в глаза, впитывая муку, от которой ничего не останется, едва она утратит трепет живой плоти. – Приходилось тебе слышать, что вьючное животное порой бунтует против жестокости хозяина? Вот так и человек. Стоит ему бросить вызов Голосам, он перевернет весь мир и оставит их ни с чем… оставит пожинать плоды собственного бессилия. Сведет к состоянию выкидыша, призрака. «Лежи здесь, смерть: тебя мертвец хоронит». Постигаешь? Заткнуть рот сиренам, которые оскверняют наш слух и манят разбиться о скалы. Голосам, понуждающим нас в гордыне своей встать на две лапы, распрямить хребет. Гордыня впоследствии будет именоваться Сознанием. Сознание распахнет врата иллюзии Власти над природой. А Власть оплатит услуги двухголовой шлюхи – Желания и Чувства…