Читать книгу "Нас тонуть не учили - Анатолий Владимирович Хвойницкий"

«горные» ленки. Поодаль у скалы, в журчащих потоках воды, мелькали юркие гольяны.

Это многообразие жизни в воде дополняли кружащиеся над водной гладью разноцветные мотыльки, великолепные махаоны. В воздухе носились мохнатые мухи, шмели и мелкие дикие пчёлы. И всё это на фоне отвесных скал, на которых цеплялись кусты спиреи и шиповника. А спускаясь ниже к воде, вдоль берега рассыпались плантации лютиков, княженки и мышиного горошка.

Заворожённые этой девственной красотой ребята и не заметили, как солнце стало скрываться за верхушками вековых елей. Первым очнулся Казимир.

— Да, такая красота! Поставить бы здесь домик и жить в своё удовольствие! — размечтался он.

— Ты сначала на этот домик заработай! Но пока это случится, всю тайгу и эту красоту уничтожат! И мы с тобой это уже делаем, и, заметь, по зову Родины!

— С тобой, Дымар, и помечтать нельзя!

— Может, ты ещё и на Луну слетать хочешь?

— А помнишь, как в школе на стадионе Куклин ракету запускал? Может, он уже и настоящую сделал? И впрямь на Луну собрался! Я бы полетел!

— Ага, прямо отсюда и завтра! — подшутил над другом Дымарский.

— Ладно тебе язвить, пошли отдыхать! — Казик не обижался на товарища.

В последующие дни друзья совершали обходы окрестностей, познакомились со всеми местными достопримечательностями.

Прошло два года. Казимир и Анатолий стали настоящими строителями, освоив с десяток строительных специальностей. Там, где они работали, нужно было делать всё. Топор, рубанок, пила в их руках творили настоящие предметы искусства. Управлялись и с техникой, могли заменить тракториста, сесть за руль мощного самосвала. Однако всё чаще Казимир заводил разговоры о том, чтобы вернуться на родину. Его товарищ воспринимал это желание спокойно.

— Казик, а кто и где нас ждёт? Давай рванём на юг, обустроимся где-нибудь! В ту же Грузию, Армению. Там тепло и виноград есть, и чтоб море было! — Толя и глаза закатил, как будто грузинское солнце уже ласкало его.

Помёрзнув две зимы в тайге, ребята уже всерьёз подумывали о смене климата. Денег на первое время заработали. Приедут и на месте разберутся, что делать дальше. Менять место жительства и работу не боялись. За эти два года многому научились, такие строители, как они, везде в цене будут.

Случай, произошедший в середине августа 1979 года, это решение только ускорил. 18 августа бригада работала недалеко от городка Тында, там, на сопке Фестивальной, должен был состояться концерт американского певца Дина Рида. Перед этим большинство рабочих бригады попросило начальника участка Крюкова дать им возможность посетить концерт. До Тынды на вертолёте часа два, не больше, пилоты поддержали эту просьбу и готовы были лететь, но Сергей Семёнович был категоричен. Так и заявил, вам бы только гулянки да пьянки. А наказ партии — дело святое!

Тут Дымар не выдержал.

— Семёнович, мы здесь два года без культуры, а этот день отработаем, и партия не пострадает!

Крюков взбесился.

— Ты, сопляк, партию не трожь! Она тебя в детдоме выкормила, и ты ей по гроб жизни обязан!

— Долг вашей партии я отдал тем, что здесь два года отпахал, может, ей ещё и заплатить? — огрызнулся Толя.

— Куском казённого хлеба нас упрекаете! А сами не подавитесь? И мы вам не сопляки! — вступился за друга Казик.

— Видишь, как разговорились! Марш на работу, хватит болтать, концерта им захотелось! Устрою я вам концерт! — понесло Крюкова.

Бригада была на стороне друзей, но перечить начальству никто не посмел. Каждое слово против мнения руководства скажется на размере премии. В этом Семёнович был строг. На том и разошлись, люди отправились по рабочим местам.

Вечером, сидя у костра, ребята только мечтали о концерте. Пронырливый и вездесущий Пашка, видя состояние друзей, нырнул в палатку и через минуту вышел оттуда с таинственным видом.

— Душа праздника хочет, а Крюков тот праздник убил!

— Садись, балабол, ещё ты тут философствуешь! — урезонил его бригадир Петрович, мужик рассудительный и мудрый.

Пашка только хитро улыбнулся и протянул из-за спины бутылку водки «Московская». После такого подарка настроение присутствующих поднялось. Выпили, понемногу досталось всем, делили по-братски. Казик с сожалением произнёс.

— Хотел живым настоящего американца увидеть! Не получилось! — потом добавил. — Пацаны, мы с Дымарем после этой вахты уезжаем! Вопрос решён, правда, Толян?

Тот в знак согласия только кивнул и снова уставился на пламя костра.

После окончания вахты и прибытия в Усть-Муй Гордеев и Дымарский подали заявления на увольнение. Крюков сожалел, что хорошие работники покидают их, но гордый нрав не позволил ему просить ребят об изменении решения. Мастер Артёменко проговорился:

— Вас к медали «За строительство БАМа» хотели представить, да знаю, что Крюков докладную начальнику экспедиции подал, жаль вас, хлопцы!

— А вы Крюкову эти медали на задницу повесьте, пусть перед своей партией красуется! — беззлобно обронил Казимир.

Артёменко с опаской по сторонам обернулся.

— Вы, ребятки, такими выражениями не разбрасывайтесь, не ровен час, кто услышит! Не сталинские нынче времена, но береженого Бог бережёт!..

На следующий день поезд уносил ребят на Запад. Ехать предстояло долго. Они смотрели в окно и прощались с тайгой, знали точно, больше сюда не вернутся, но след в душе эти красоты оставили. Они видели, как первозданная красота уничтожается человеком, и сами принимали участие в этом, но для них всё уже позади. Их ждала новая жизнь.

Решили обосноваться в Белоруссии, через месяц прибыли в Минск. В октябре устроились в одно из управлений 28-го Стройтреста. Взяли их сразу, два года, проведённые на БАМе, являлись лучшей характеристикой. У Дымарского возник вопрос с аттестатом о среднем образовании, на что было заявлено о его утере, а удостоверения экскаваторщика и каменщика решили вопрос положительно. Поселились в общежитии, радовало, что комнату предоставили им на двоих. Это ребят устраивало. Казик посмотрел в окно и подытожил.

— Смотри, друг, вид из окна ничего, и нам никто не будет мешать! А то вечно везде под прицелом! А знаешь, хочу квартирку, хоть маленькую, но свою, отдельную!

— Вот тебе пока комната отдельная, чем плохо? Не то, что в интернате и в армии, всё скопом! Заживём, Казик! — Анатолию передалось настроение товарища.

Через два года Казимир стал бригадиром каменщиков, Анатолий работал вместе с ним в одной бригаде. Зарабатывали хорошо, строили планы. И планы эти стали претворяться. Казимир Гордеев женился на Катьке, та работала штукатуром у них в тресте и проживала в общежитии этажом ниже.

Свадьбу играли в буфете общежития, начали скромно, но вечером это событие праздновало всё общежитие. За два года работы в тресте у Казимира появилось много друзей и знакомых, сейчас