Читать книгу "Изгои Средневековья. «Черные мифы» и реальность - Гила Лоран"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Демон, которого она допрашивает в темнице, восклицает:
Умереть нельзя обратиться, истребить нельзя обратить ашкеназы и сефарды перед лицом смерти и в ожидании Мессии
Кидуш Га-Шем, мученичество за веру, стало характерным ашкеназским вариантом поведения в ситуации угрозы – гибели или крещения. Предпочитали гибель крещению германские евреи в 1096 году, во время погромов первого крестового похода, так же поступали французские – в 1146–1147-м, во время второго, и английские – в 1189-м, во время третьего. Мученическую смерть приняли облыжно обвиненные евреи Блуа в 1171 году. Список можно продолжать вплоть до восточноевропейских погромов Нового времени. Так, можно вспомнить украинские события 1648–1649 годов, в которые национальная память и историография разных народов вкладывает различное содержание и, соответственно, по-разному их называет: «восстание Богдана Хмельницкого» или «казацкие войны». Еврейская традиция именует их гзерот ТаХ-ТаТ, «гонения 5408–5409 [1648–1649] годов», по аналогии с гзерот ТаТНУ, погромами крестоносцев, и аналогичным образом оплакивает бесчисленных жертв и воспевает мужество мучеников.
Если следовать некой усредненной традиционной версии событий, в 1648 году гнев Божий поразил греховный Израиль, подобный «заблудшей овце», и орудием этого гнева стали татары с «православными», то есть казаками во главе с Богданом Хмельницким и другими атаманами, объединившиеся против «панов», то есть поляков-помещиков, и евреев. И пошли они войной на города и «святые общины», и евреи защищали города вместе с панами, но те зачастую их предавали, что приводило к кровопролитным расправам над евреями, характеризующимся изощренной жестокостью, и осквернению еврейских святынь. Натан Ганновер в своей хронике этих событий под названием «Пучина бездонная» писал:
И много святых общин погибли смертью мучеников от различнейших жесточайших и тяжких способов убиения: у некоторых сдирали кожу заживо, а тело бросали собакам, а некоторых – после того, как у них отрубали руки и ноги, бросали на дорогу и проезжали по ним на телегах и топтали лошадьми, а некоторых, подвергнув многим пыткам, недостаточным для того, чтобы убить сразу, бросали, чтобы они долго мучились в смертных муках, до того как испустят дух; многих закапывали живьем, младенцев резали в лоне их матерей, многих детей рубили на куски, как рыбу; у беременных женщин вспарывали живот и плод швыряли им в лицо, а иным в распоротый живот зашивали живую кошку и отрубали им руки, чтобы они не могли извлечь кошку; некоторых детей вешали на грудь матерей; а других, насадив на вертел, жарили на огне, и принуждали матерей есть это мясо; а иногда из еврейских детей сооружали мост и проезжали по нему. Не существует на свете способа мучительного убийства, которого они бы не применили… Библейские свитки рвали на клочья и делали из них мешки и обувь; а ремнями для тефилин подвязывали сапоги, покрышки же их выбрасывали на улицу; священными книгами мостили улицы или изготовляли из них пыжи для ружей.
Евреи с готовностью гибли за свою веру, предпочитая смерть крещению или «осквернению неверными»; в частности, подобный героизм демонстрировали женщины:
Случай был с одной очень красивой девушкой из почтенной и богатой семьи. Она была пленена казаком и взята им в жены. Но раньше, чем он овладел ею, она схитрила: она сказала ему, что знает заклинание, которое предохраняет от всякого оружия. «Если не веришь мне, – сказала она, – возьми ружье и выстрели в меня – это мне не причинит вреда». Казак – ее муж, – поверив ей по наивности, выстрелил в нее из ружья, и она была убита наповал за святость имени, и не была осквернена неверными (господь да отомстит за ее кровь!). Еще случай был с красивой девушкой, которая была выдана замуж за казака. Она просила, чтобы он обвенчался с ней в церкви, стоящей на другой стороне реки. Казак выполнил ее просьбу и ее повели на венчальный обряд в великолепном одеянии под звуки музыки и танцев. Взойдя на мост, она прыгнула в воду и утонула за святость имени (господь да отомстит за ее кровь!). И еще было такое множество подобных случаев, что обо всех их рассказать невозможно.
Избежать насилия и откупиться от погромщиков удавалось крайне редко – только богатым и совершившим должное покаяние общинам.
В конце концов, на троне утвердился новый польский король Ян Казимир и худо-бедно всех замирил. Но слишком поздно: «бесчисленные тысячи» евреев погибли, а выжившие были обречены на нищету и бродяжничество. И все, что оставалось им и хронистам, повествующим об этих событиях, это оплакивать погубленные святые общины и молить Бога об отмщении.
О погромах сразу же, в течение нескольких лет, было написано около десяти хроник и пиютов, литургических плачей, – как на иврите, так и на идише, как очевидцами, так и иностранными евреями, узнавшими о происшедшем от беженцев. Хроники Хмельничины завоевали исключительную популярность у еврейской аудитории, выдержали несколько переизданий в Польше и Италии и привлекли творческое внимание плагиаторов. В их рейтинге лидировала «Пучина бездонная» Натана Ганновера. Ее название, будучи библейской цитатой (Пс 69:3), содержит еще и игру слов: йавен/йаван – и «пучина», и «грек», а для восточноевропейских евреев того времени «грек» – это православный и конкретно казак. А также тайнопись числовых значений, гематрий: гематрия слов 69-го псалма «Утонул я в пучине бездонной» равняется гематрии слов «Хмель и татарин соединились с православными». Как известно, Натан Ганновер был не чужд каббалистических штудий, а каббалисты многие свои построения основывали на гематриях.
Титульный лист хроники Натана Ганновера «Пучина бездонная».
Венеция, 1653
Долгое время к еврейским источникам по Хмельничине доминировало некритическое отношение, так как их месседж вполне вписывался в общую мартирологическую концепцию еврейской истории. Но когда их стали сравнивать между собой и с источниками других жанров (прежде всего – судебными документами), а также с нарративами нееврейскими: украинскими и польскими, выяснилось, что реконструировать события на их основе надо осторожно. Евреи, поляки и украинцы смотрели на события 1648 года со своих колоколен, и их ценности и задачи влияли на те истории, которые они рассказывали. Украинские нарративы о «восстании Хмельницкого» подчинены задаче живописать героическую борьбу за православие и независимость; польские – проводят идею защиты цивилизованного мира поляками от варваров (казаков) и азиатов (татар); еврейские – оплакивают гибель «святых общин» и воспевают мученичество за веру.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Изгои Средневековья. «Черные мифы» и реальность - Гила Лоран», после закрытия браузера.
