Читать книгу "Семь кедровых орешков. Смертница - Натали Палей"

***

Император Ровении Ансар Варниус перед закрытием мероприятия, посвящённого помолвке его двоюродного брата и девушки, на которой он сам в своё время подумывал жениться, наградил почетных гостий ровену Мадлен Роннигус и ровену Елению Огдэн медалями героя Ровении за помощь в спасении жителей Юга империи от членов преступной группы «Невидимая Ровения». 

Для присутствующих ровенов это был третий шок за вечер, связанный с необыкновенной «пустышкой» Еленией Огдэн, которая, во-первых, смогла стать приёмной дочерью закрытого и нелюдимого клана фурий; во-вторых, потрясающе станцевала с военным магом Майстримом Данери, наследником генерала Данери, так, что глаз невозможно было оторвать. И в-третьих, оказалась героем Ровении, спасшим сотни человеческих жизней. 

Откуда взялась эта Еления Огдэн, такая вся необыкновенная?

Глава 47

На следующий день после помолвки Роланда Варниуса и Миры, все участники ордена «Защитники Ровении» снова собрались в кабинете у генерала Данери. Каждый присутствующий должен был отчитаться о выполненном задании, предварительно полученном перед приёмом.

— Вместе с военным целителем из вашего ведомства на приёме я обошёл всех Варниусов. Мы просканировали всех до одного на наличие или отсутствие серьезных ранений. Серьезно ранен только один член императорской семьи — принц Роланд Варниус, — первым отчитался целитель Анатоль Мароу.

Генерал позволил боевой пятерке сына участвовать в дальнейшем расследовании. С одной стороны, можно было привлечь более опытных специалистов, с другой стороны, кому можно доверять в таком щепетильном вопросе? Только самым близким. 

— У остальных несущественный вред здоровью — вывих ноги, недавно сломанный и уже залеченный палец, глубокий порез руки. Это все, что мы смогли обнаружить,  — закончил краткий отчёт мрачный Анатоль Мароу.

— Да, наш целитель тоже самое сказал, — сдержанно произнёс генерал. Он уже обдумывал данную информацию.

— Я хотел бы тоже кое-что добавить, — с серьёзным лицом произнёс менталист Мик Сурей. — У императора Ансара  очень слабая ментальная защита. 

— У всех Варниусов самая лучшая зашита в империи, — строго ответил генерал, нахмурившись. — Ты ошибся. 

— Ваши менталисты проверяли его? 

— Императора не проверяют, — снисходительно пояснил генерал. — Но за его ментальную защиту отвечает императорский менталист. На сегодняшний день вы все его знаете. Это герцог Дэнир Йоргус. 

— Должна быть самая лучшая защита, но сейчас её нет, — спокойно, но твёрдо ответил Мик Сурей.

— Этого не может быть, — не менее твёрдо ответил генерал.

— Отец, Мик — лучший на курсе, — заступился за друга Май, вложив в свой взгляд гордость за друга и постоянного напарника. — Он не мог ошибиться. Я голову даю на отсечение, что он прав! — Май получил взгляд от друга, полный благодарности.

На Мике теперь сосредоточились суровые и настороженные взгляды всех присутствующих в кабинете мужчин. Конечно, эта информация шокировала всех, потому что откровенно попахивало государственной изменой и покушением на императора. Отсутствие ментальной защиты означало, что на императора могли ментально воздействовать.

— Я не собирался проверять императора, — продолжил Мик. — Скорее всего никому просто не приходило в голову проверить ментальную защиту императора, поскольку все уверены в её безупречности и ответственном выполнении герцогом своих обязанностей.  Я же, можно сказать, из любопытства и повинуясь интуиции направил свою магию на императора и понял, что у того практически нет никакой защиты. Я смог прочитать его, — глаза генерала Данери заледенели при этих словах. —  И я весь вечер осторожно и незаметно читал мысли императора Ансара, а он не заметил этого, потому что его постоянно мучают сильные  головные боли. Лишние боли от моего вмешательства не удивили его. 

В кабинете наступила гробовая тишина, которую все же нарушил Эдвард Данери. 

— Герцог Йоргус — королевский менталист, вдовствующая императрица, в чьих владениях наверняка найдутся бесплодные  кедровые рощи, только она могла придумать использование семи орешков, и...  принц Роланд Варниус, он же Жнец душ, Двойник и Великий мудрец «Невидимой Ровении», — медленно и чётко выговаривая каждое слово произнёс он. — Только герцог мог без последствий для себя повредить ментальную защиту императора. А как придворный Главный менталист он не мог не заметить ее  отсутствие. 

— Мы все слепцы, — зло процедил герцог Аверин. — И глупцы. Под носом... творится такое... такое... безобразие! Давно  можно было понять... эти внезапные неконтролируемые вспышки гнева Ансара, нелогичные решения об аресте преданнейших людей! Им просто манипулируют словно марионеткой! Самые близкие ему люди!

На недолгое время снова установилась тишина, которую нарушил Май.

— Императорские целители совершенно искренне утверждают, что раны у принца Роланда от отравленного кинжала,  хотя раны от кинжала и косы Жнеца можно легко различить между собой, — тихо и серьезно проговорил он. — На приеме Дан ненадолго принял образ принца, когда тот отлучился из зала приемов, и именно о подобных ранениях с ним говорили целители. Таким образом, мы в тупике — пока единственное верное решение — осмотреть рану принца. Если края почерневшие, то значит Жнец — это он. Если нет — значит, не он. 

— Я могу спровоцировать ссору и вызвать его на поединок, — лениво отозвался Эдвард. — Постараюсь ранить посерьёзнее, чтобы ему сразу оказали первую помощь, и тогда увидим. 

— Замечательная идея, — хмуро возразил генерал, с недоумением уставившись на младшего брата. — Ты в своём уме? Вызвать на дуэль жениха племянницы, которая влюблена в него по уши? И кроме того, тебя не пугает, что твой виртуальный соперник не так давно чуть не отправил тебя к праотцам?

— Может тогда Мира его соблазнит и посмотрит рану? — ехидно предложил побледневший Эдвард, зло сощурившись. 

— Может кому-то надоел слишком длинный язык?! — не менее зло процедил главнокомандующий Ровении, испепеляя брата яростным взглядом.  — Эдвард, ты совсем с головой не дружишь?! 

Некоторое время два брата Данери испепеляли друг друга взглядами, потом младший словно пришёл в себя, и во взгляде появилось раскаяние.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Прости, брат, одичал у этих нелюдей, — тут же покаялся он, намекая на «невидимок», поняв, что сболтнул лишнее. — Готов сам язык себе откусить.