Читать книгу "Осколки Русского зеркала - Александр Холин"

Глава 13

Надо сказать, что ученица Фёдора Кузьмича девица Александра превратилась с годами в статную девицу, но не оставляла своим вниманием старца и часто наведывалась к нему, соревнуясь с Иваном Григорьевичем в ухаживании за отшельником. Что ни говори, а женское умение вести хозяйство всегда брало верх. Латышев сдался, но всегда приветливо встречал гостью. А та сначала бралась за уборку кельи, будто бы и не уезжала. Потом они с Фёдором Кузьмичом садились пить чай. К трапезе старец всегда надевал свой старый длиннополый халат синего цвета. Видимо, этот цвет был у него любимым.

Но в этот раз с чаем пришлось повременить. Фёдор Кузьмич сидел за столом в Красном углу и ждал ученицу, которая замешкалась где-то во дворе. Но тут Александра вбежала в избу с известием:

– Батюшка! Трапезничать придётся немного погодя. От Краснореченского сюда подымается какой-то мужик.

– Пешком? – осведомился старец.

– Пешком. А как же ещё? – удивилась девушка. – Он скоро будет здесь. Хоть и в горку, а идёт – за ним не угонишься.

– Ну, что ж, – гостям всегда рады, – кивнул старец. – А чай наливай-ко давай! Гость нам не помеха. Ежели добрый человек, то с нами почаёвничать не откажется.

Александра принялась хозяйничать вокруг стола. И, когда уже разливала чай по фаянсовым чашкам, – подарок Ивана Латышева – в дверь громко постучали. Девица отправилась встречать гостя. Немного погодя она ввела в избу крепкого мужика в полукафтане из тонкого сукна и добротных яловых сапогах. Мужик вошёл в келью старца, склонив голову, чтобы не стукнуться о дверной косяк. Вошедши, перекрестился на иконы в Красном углу и поклонился хозяину:

– Доброго здоровьица, Фёдор Кузьмич! Пришёл я челом бить, так что не серчай, ежели что не так.

– Ну, будет, будет! – одёрнул гостя Фёдор Кузьмич. – Мне челом бить не надобно, я те не царь. А вот садись-ко, мил человек, попей с нами чаю на семи травах. За трапезой-то всё и расскажешь, какая печаль тебя мучит.

Александра ловко пододвинула к столу табуретку и налила гостю чая. Тот снова перекрестился, сел за стол и покосился на большое блюдо с сотовым мёдом, стоящее в центре стола.

– Вот и ладно, – кивнул старец. – Испей чаю-то. Александра! – позвал он девушку, решившую не мешать разговору мужчин и вышедшую в сени. – Александра! Ты что это, голубушка забыла гостю ложку подать. Ему, небось, медку тоже вкусить хочется. Да и сама с нами садись за стол. Ведь она же нам не помешает?

Вопрос был задан пришедшему мужику исключительно для того, чтобы посмотреть – кто пожаловал к старцу в гости и с чем.

– Конечно же, я не против, – степенно кивнул гость. – С красивой девицей не грех и чаю попить. Она не помешает нашему разговору. А дело у меня, Фёдор Кузьмич, вот какое. Не знаю, помнишь ли меня, но я ещё в Зерцалах к тебе в гости заглядывал. Семёном Феофановичем меня величают.

Фёдор Кузьмич нахмурил высокий лысый лоб и произнёс:

– Да, да, припоминаю, ты купец Хромов. Мне пришлось твоего первенца от болезни избавлять. Так что ли? Здоров ли сын твой?

– Здоров, батюшка, здоров. Господь милует! Но у меня ещё двое подрастают. Так вот. Поскольку ты, Фёдор Кузьмич, грамоте обучен, то не согласишься ли за моими детками присмотреть? Я тебе в моём доме на Монастырской улице флигель подарю. К тому же, возле Томска есть у меня заимка. Она тоже твоя будет, только не отказывайся.

Предложение было воистину неожиданным. Даже Александра от удивления ахнула. Но старец молчал. Семёну Феофановичу надо отдать должное: он не стал ходить вокруг да около, а вывалил всё, как есть. Но Фёдор Кузьмич молчал.

Потом вдруг в упор посмотрел на свою ученицу и спросил:

– Что скажешь, Александра?

– А что я? – отмахнулась девушка. – Женщине не к лицу давать советы мужчине, только…

– Что?

– Только я не отказывалась бы. Семёна Феофановича, купца первой гильдии, в Томске каждая собака знает, как честного человека. Недаром он такое уважение среди народа имеет. Причём, в Томске ты, батюшка, сможешь многих деток Слову Божьему обучить. Да и мне сподручно будет к тебе ходить. А то в станицу Краснореченскую ездить – шутка ли?..

Слова Александры, видимо, были для старца очень нужны. Не потому что он сомневался в своих мыслях, а просто иногда необходима поддержка близкого человека даже в самых простых с виду решениях.

– Ну, что ж, – склонил старец голову. – Видимо, от судьбы не уйдёшь, да и незачем, поскольку – Александра правильно подсказала – я могу многих деток на путь истинный наставлять.

С этого момента начинается новый путь жизни томского старца Фёдора Кузьмича. Доподлинно известно, что у каждого человека на жизненном пути случаются неожиданные повороты судьбы. То есть любому из нас, пришедшему в этот мир, предоставляется возможность испытать себя задолго до того, как нужно будет предстать пред Божьим Престолом, где накопленные, а тем паче, награбленные слитки монет будут тяжким балластом для души, желающей подняться вверх по лунному лучу.

В Томске Фёдор Кузьмич регулярно посещал церковные службы в домовой церкви архиерейского дома, а чуть позже повадился бывать в церкви Казанской иконы Пресвятой Богородицы. На службах старец старался никому не мешать и не попадаться на глаза, хотя с его ростом это было довольно трудно. Обычно он занимал место ближе к двери в правом приделе храма. Но однажды именно там его обнаружил Томский епископ Порфирий и сразу сделал предложение Фёдору Кузьмичу молиться в его личной молельной рядом с алтарём.

Старец, молча, пожевал губами, что он делал только в неприятных нервных ситуациях, но ответил спокойно:

– Я простой православный христианин. Зачем же вы, Владыка, хотите отделить меня от остальных? Не след никому отделяться от ближних, ибо сие есть наущение Диавола.

– Я знаю, – не отставал епископ. – Ты, Фёдор Кузьмич, окормлялся у протоиерея кладбищенской церкви Петра Попова, а также бывал на исповеди у томских иеромонахов Рафаила и Германа, но ни один из них не согласился поведать твою тайну. А тайна у тебя есть, старец, потому что русский народ не станет дарить свою любовь, кому попало!

– Сии священнослужители лишь блюдут тайну исповеди, что предписано Богом, а не Синодом, – смиренно отвечал старец. – А во мне никакой тайны нет, разве что когда я с Богом остаюсь. Но это только Он знает. Я сейчас свободен, независим, покоен. Прежде нужно было заботиться о том, чтобы не вызвать зависти, скорбеть о том, что друзья меня обманывают, и о многом другом. Теперь же мне нечего терять, кроме того, что всегда останется при мне – кроме слова Бога моего и любви к Спасителю и ближним. Вы не понимаете, какое счастье в этой свободе духа. Вот и вся моя тайна.[85]

Это случилось весной и прихожане, слушая беседу епископа со старцем, не переставали удивляться умению Фёдора Кузьмича вести беседу с сильными мира сего. Епископ Порфирий был человеком, не терпящим возражений. Это трудно представить для любого священнослужителя, однако этот пастырь тем и отличался, поэтому прихожане его побаивались. Но, беседуя со старцем, епископ настолько успокоился, что, казалось, сам ангел Господень пожаловал к владыке, чтобы успокоить его.