Читать книгу "Дорога без возврата - Анджей Сапковский"

Узнав о случившемся, отчаялась вконец, захворала и умерла,обливаясь слезами. Бойтесь судьбы Эттарды, девочки.

САГРАМОР

Рыцарь с таким именем часто появляется и у Мэлори, и в«Вульгате». Ничем особенным он не отличался, и я б не стал им заниматься, еслиб не прозвище… Саграмор-Потаскун.

Чего ради рыцарь получил такое «почетное» прозвище,неизвестно. Об этом – ни слова. Удар может хватить. Лот из Оркад склочничает иозорничает, как говорится, «от пуза», а прозвище не заслужил. Гавейн, егосынуля, днями и ночами «роскошно удовлетворяет желания» разных дамуазелей, и никтоне дает ему какого-либо подходящего «nom de querre» (или скорее «d'amour»), аСагромор оказывается «Потаскуном». Можно себе представить его альковыепохождения, сравнимые разве что с военными деяниями Артура под Бадоном(девятьсот экземпляров трупов!).

Фи, сэр Томас, нехорошо, братцы цистерцианцы. Выкатить такуюпушку и не дать ей ни разу выстрелить? Так порядочные люди не поступают!

«Вульгата» говорит, что Саграмор-Потаскун пал смертьюхрабрых в борьбе со стакнувшимися с Мордредом саксами.

Тарквин и другие проказники

Паскудный рыцарь-ренегат Тарквин внимательно посматривал сосвоей сторожевой вышки, не приближается ли какой «добрый рыцарь». А когдатакового замечал, нападал, побеждал, грабил, истязал и возвращался восвояси.Слабачком он не был, запросто поконал и заключил в темницу «тридцать четыре»рыцаря, в том числе Лионеля, Эктора Окраинного, Кэя, Бранделя, Галихуда (непутать с Галахадом), Алидука, Бриана-Островитянина и даже Моргольта – бойца изпервой десятки. Но наконец нашла коса на камень: Тарквин нарвался на ЛанселотаОзерного.

Но даже у Ланселота дело пошло не просто – после того, какони сломали копья и повалили обеих лошадей, пеший бой на мечах длился большедвух часов и Ланселот уже истекал кровью от многочисленных ран. Однако наконецТарквин ослаб, и Ланселот могучим ударом разрубил ему шлем. Тарквин рухнул наколени, а следующим ударом Ланселот снес ему голову.

Тарквин, как и другие неправедные рыцари (Брюс Безжалостный,Колгреванс из Горе, растлитель и насильник Перис из Дикого Леса, Карадос, Сэпиз Мопаса, Рыцарь из Черной Страны, Зеленый Рыцарь, Красный Рыцарь, ПерсиантИндийский), просто необходим для развития сюжета – ведь с кем же боротьсяправедным рыцарям, если нет неправедных? Однако и черные характеры тоже верноотображают реальную историческую картину рыцарства и рыцарской эпохи.Таркви-нов и рыцарей-разбойников было гораздо больше, чем Ланселотов иГалахадов.

Так что все это могло иметь серьезные последствия дляГви-неверы и Ланселота, но ведь, к счастью, существовал рыцарский кодекс иобычай. «Лжешь, сукин сын, – холодно бросил Ланселот Мелеганту. – Исей же час я докажу это в бою на мечах». В начавшемся поединке Ланселот,гроссмейстер ристалищ, разделал более слабому Мелеганту голову на двеполовинки. Сим действием он неопровержимо доказал, что закон и правда на егостороне, покойник лгал, а Гвиневера чиста, как лилия.

Приключение с Мелегантом – тоже отсылка к кельтскоймифологии, очередная триада, причем в системе «Ланселот– Гвиневера—Мелегант»именно Ланселот играет роль «старого короля», способность которого безуспешноподвергает сомнению «юный претендент». В древних валлийских преданияхпохитителем Гвенвифары был злой гигант, а ее освободителем и убийцей«претендента» – сам король Артур.

Мелегант

Очередной проказник. Был князем – сыном Багдемагуса, короляГоре и кузена короля Уриенса. Втайне алкал королевы Гвиневеры и пылал порочнойпохотью. Когда Гвиневера по весне выбралась в лес праздновать Бельтайн,Мелегант похитил ее, запер и собирался взять силой. Классический ирландскийaithed – похищение женщины.

Королеву вызволил (примчавшийся на телеге!) Ланселот,даровав развратнику князю жизнь. Мелегант отблагодарил лучше не придумаешь: чтобыло духу кинулся к Артуру и донес, что, мол, освободитель Гвиневеры Ланселотвоспользовался выпавшей возможностью и, прежде чем вернуть освобожденнуюкоролеву законному супругу, «роскошно с ней удовлетворялся» в замке Мелеганта,не вылезая из ложа королевы ни днем, ни ночью. Что, кстати сказать, полностьюсоответствовало истине.

ПАЛОМИД

Интересный рыцарь, ибо заморский. Он сарацин, язычник. «Кактак? – могут спросить. – Сарацин, неверный, поклоняющийся Магомету, ивдруг среди христианских рыцарей? Меж элиты и цвета рыцарства? За общим(круглым) столом с Галахадом, Персивалем и Борсом? Сарацин, носящий титул„сэр“, как все другие рыцари, самой священной обязанностью и заповедью которыхявляются, как ни говори, защита веры? Эй, что-то тут не так!»

Все тут так. Придумывая сэра Паломида, Томас Мэлори,вероятно, обратился к французским романам о рыцарях Карла Марлета – Молота,героически остановившего арабскую агрессию в VIII веке, и к chansons de qeste,то есть песне о паладинах Карла Великого, который вел в IX веке бои с маврамиэмира Кордовы. В рыцарских романах сарацины и мавры обычно показаны«коллективным героем», образуют дикую орду, жаждущую христианской крови. Однакопорой их «индивидуализируют», и тогда относятся как к равным и достойнымпротивникам. Как к рыцарям со всеми вытекающими отсюда последствиями, то естькодексом и принципами рыцарской борьбы. Это исторически обоснованно: воиныМагомета, особенно испанские мавры, часто подражали рыцарям-гяурам, воспринявчастично их «атрибутику» – одежду, латы, оружие, а также кодекс чести. То жесамое было во времена Крестовых походов. Саладин, показавший массу примероврыцарского поведения, воспринимался крестоносцами как рыцарь и вызывал ихвосхищение.

Так что Мэлори, создавшему образ сэра Паломида, было от чегооттолкнуться. Однако если мы попытаемся подогнать «магометанского рыцаряКруглого Стола» к реальным историческим датам, получится чудовищная,поразительная и захватывающая дух глупость. Ведь Магомет родился в 571 году вМекке. Пророком Аллаха он провозгласил себя в 611 году. Так называемая хиджра(бегство Магомета из Мекки в Медину) свершилась в 622 году. Для магометан этонулевой год, с него отсчитывается развитие ислама и его экспансия, или Джихад.Поэтому рыцарь Круглого Стола (515 – 540 годы), исповедующий ислам, выглядит неменее комично, чем, например современный епископ, стоящий с крестом на стенахТрои.

Ну что ж, у легенд свои законы, а сарацинский рыцарь Паломидв Артуровской легенде оказывается фигурой настолько интересной, что есть смыслпосвятить ему несколько слов.