Читать книгу "Пороки и их поклонники - Татьяна Устинова"

– Красиво, – оценил Архипов.

– Володя, я боюсь. Я ужасно боюсь.

Архипов, наоборот, в данный момент ничего не боялся.

Драться с охранниками, бить их по голове грифом от штанги,пристегивать наручниками к унитазу, прикидываться Терминатором было страшно.

В этой части поединка, где требовалось играть в “гляделки”,в “молчанку”, в “кто кого пересидит” он чувствовал себя легко и свободно, какстудент-отличник перед сдачей любимого предмета. И ему было не страшно.

Он подогнал машину к самому крыльцу, чуть не воткнув рылом вклумбу.

Сзади, от ворот, поспешал тот самый человек. Фонарь светилему в спину. Изломанная тень, похожая на стрекозиную, ползла по стене красногои розового дома.

Архипов вылез из машины и открыл дверь Тинто Брассу.

Тинто выпрыгнул. “Хонда” качнулась. Человек остановился вотдалении и взялся за ствол ближайшей сосны.

– Не бойтесь! – прокричал Архипов с громким добродушием,так, чтобы его обязательно услышали в доме. – Это моя собака! Тинто, ко мне!

Держа руку на мощном загривке, Архипов обошел машину и помогвыбраться Маше Тюриной.

– Вот и Мария Викторовна! – провозгласил он. – Вы с ней,кажется, сегодня виделись!

– Что вам нужно? – спросил человек в отдалении.

Архипов немедленно повернулся к нему спиной.

– Пошли, – сказал он Марии Викторовне и обнял ее за плечи, –поищем Анатолия Петровича, житомирской национальности, бывшего учителягеографии. Ох, я и забыл совсем…

Тут он проворно выволок из салона Витька и даже поставил егона ноги.

– Тинто, вперед!

– Что вам надо?! – крикнул человек. – Я сейчас позвоню, и…

– Ну да, ну да, – морщась, согласился Архипов. – Пошли,ребята.

Крылечко было невысоким, как в хате, – три ступеньки, и вотвам дом. Двери распахивались прямо в “залу” – большое помещение с коврами,брудастыми креслами, светильниками в виде канделябров и картинами на стенах.Рамы у картин золотые, с завитушками, гроздьями, листьями – загляденье! Картинывнутри рам – никакие. Из потолка торчала люстра мозельского стекла – богатаялюстра!

– Всем добрый вечер, – поздоровался Архипов, – кого невидел, конечно.

В центре комнаты, непосредственно под богатой люстрой, сиделДобромир, причем видно было, что в кресло он плюхнулся только что, да иприволок его от стены тоже три секунды назад. Он трудно дышал и делалравнодушное лицо.

В некотором отдалении, у “столика с напитками”, стоялаженщина в сером офисном брючном костюме. В руке она держала стакан. Онавыглядела спокойней, но тоже было понятно, что стакан схватила только что.

“Декорацию они соорудили быстро. Молодцы, – оценил Архипов.– Особенно уместна дама у столика. Как в первоклассном кино”.

– Кто вы и что вам нужно? – спросил Добромир – АнатолийПетрович.

Архипов вместо ответа выудил из-за спины Витька, связанногополотенцами.

– Это ваше? – спросил он у Добромира. – Если ваше,забирайте.

Анатолий Петрович переглянулся с дамой у столика, оченькоротко.

– Мы не понимаем, что вам нужно. Это сказала дама.

– Ну, конечно, вы не понимаете, – успокоил ее Архипов. – Этовы потому не понимаете, что я вам пока ничего не объяснил. Сейчас я объясню, ивы поймете!

Лет в четырнадцать он прочитал “Театр” Сомерсета Моэма.Бабушка была убеждена, что русскую литературу следует осваивать, толькопознакомившись с английской. Вот он и знакомился – отчасти с удовольствием,отчасти из-под палки. Великая Джулия Ламберт, в два счета победившая молодуюсоперницу, – вот кто ему нравился.

И про паузу, которую надо уметь держать, он помнил оттуда, ипро то, как можно заставить партнеров и противников играть на тебя.

Архипов сделал в точности так, как сделала бы великаяДжулия.

Бросив Витька посреди “залы”, с Тинто в одной руке и МариейВикторовной в другой, он обошел кресло, которое занимал “просветленный”, зашелему за спину и сел. И Машу усадил. А Тинто сам уселся.

Режиссерский замысел был сломан с первых секунд шоу.

Теперь для того, чтобы разговаривать с Архиповым, Добромирупридется или выглядывать из кресла и смотреть назад, или разворачивать его вдругую сторону.

– Развяжи его, – велел Добромир женщине у столика и кивнулна Витька.

Архипову стало любопытно, как он выйдет из положения скреслом.

В дверях “залы” показался тот самый, что хватался за сосну,завидев Тинто Брасса.

– Вызвал, – быстро сообщил он Добромиру.

Тот поднялся, в сторону Архипова не взглянул и пошел кстолику с напитками – вышел из положения! Дама развязывала Витька, которыйхмуро молчал.

– Что случилось? – Добромир налил себе примерно полстаканаянтарной жидкости, то ли виски, то ли коньяка, и приблизился к Витьку: – Чтопроизошло?

Витек шмыгнул носом:

– Ну, он вошел. И как давай стрелять! Я думал, он насзамочит… А потом… По голове… А Гогу наручниками в сортире… Я думал… замочит.

Архипов смотрел на картину в раме. Рама была загляденье. Накартине же отображено голубое озеро – от края и до края. Из озера почему-тоторчало дерево. На переднем плане – силуэт юноши и девушки, слившихся в объятии.

“Должно быть, из офиса приволок, – решил Архипов. –Пространство вечное энергия добра пронзает”.

– Зачем вы его впустили? – Это спросила женщина. – Откуда онузнал, где мы ее держим?

На первый вопрос Витек предпочел не отвечать.

– Не знаю я! Он… этой говорил, что… следил, когда… на“Чертановской” вы… и потом следил, когда вы ее… привезли…

Маша сидела, судорожно выпрямившись.

Архипов все рассматривал картину и хвалил себя.

Все рассчитано верно.

Анатолий Петрович Безсмертный ловко получал денежки слопоухих сограждан, жаждущих немного попользоваться вечной энергией и большеникогда не работать. Квартирный бизнес был темен и дик, наверняка у негосуществовала “крыша”, но на Аль Капоне Анатолий Петрович все равно не тянул –ни по финансам, ни по размаху. Поэтому и дачка никем не охраняется, да иохранять тут особенно нечего – оранжерею из белых палок, что ли, или “дивнойкрасоты” картины?

Тут собирались главные “друзья и соратники”, и богатствобыло несколько “житомирского” толка. Из головорезов – один Витек, но егоАрхипов уже победил.