Читать книгу "Пороки и их поклонники - Татьяна Устинова"

– Это вы мне жизнь спасли, – пробормотал Архипов.

– Неправда. Лишь помогла чуть-чуть. Совсем немного. Теперь яперестану к вам являться, полно занятий у меня других, а здесь все завершилосьпревосходно. Да не читайте на ночь гнусных книг!

– Превосходно? – пробормотал Архипов.

– Я не хочу, чтобы вы уходили, – попросила Маша жалобно. –Пожалуйста. Немножко…

Но Лизаветы уже не было в кресле.

Сделалась тишина.

Архипов посидел-посидел и обнял Машу за плечи.

– Не трясись, – сказал он ей. – Это был третий раз,последний. Больше она точно не придет. Наверное, тот раз, на чердаке, несчитается.

– Ты… тоже ее видел?

– Маш, только слепой бы ее не увидел! Конечно, видел. Мы сней любим болтать о том о сем… Особенно полюбили после того, как она умерла.

– Володя, ты что?

– Лучше ты меня ни о чем не спрашивай, – посоветовалАрхипов, – а то я тебе нагрублю. Я сам… ничего не понимаю. Но я… правда, Маш… Яже не сумасшедший!

– Нет, – согласилась она, – и я тоже.

– Кстати, Лизавета всегда оставляла знаки своегоприсутствия, – вдруг вспомнил Архипов. – То синяк у меня на руке, то лед влуже. Странно, что сейчас ничего не оставила.

Маша посмотрела на него еще, потом легла и натянула наголову одеяло. Архипов тоже лег, но на голову одеяло натягивать не стал.

Так они лежали и лежали, а потом оказалось, что они спят, извонит будильник, и надо вставать и собираться на работу.

Солнце за окнами было желтым, небо синим, и начинался жаркийи длинный летний день.

Тинто Брасс подошел и боднул Архипова головой.

– Сейчас, – сказал тот, – иду.

Нужно подниматься и идти на бульвар – бегать.

Архипов свесил голову с кровати и пошарил рукой, чтобызаставить замолчать будильник, который все квакал, и нашарил что-то другое –бумажное и разрозненное.

Он живо открыл глаза.

По всему ковру беспорядочно разлетелись страницы последнегошедевра Гектора Малафеева под названием “Испражнения души”. Глянцевая обложкаразорвана пополам – о, ужас! Половина элегантного Гектора валялась под креслом,а вторая половина у самой двери. Обе половины были неровные и какие-то слишкомкарикатурные – низ с сигаретой в ироничных губах и верх в надвинутой шляпе.

Тинто Брасс изорвал шедевр практически в клочки и теперьухмылялся виновато-победительной усмешкой мальчишки-хулигана.

Архипов не стал его ругать, потому что знал – это Лизаветаего надоумила. Сам бы он ни за что не догадался.